Кевин Морер - Ликвидатор. Откровения оператора боевого дрона

Диспетчеры из Управления воздушного движения авиации морской пехоты, напротив, без колебаний снимали нас с цели, если войска оказывались под огнем. В распоряжении Управления находилось все воздушное пространство над провинцией Анбар ниже отметки 3000 м. Действуя в этом районе, армейские требовали, чтобы мы держались на большей высоте, оставаясь в контролируемом воздушном пространстве. Мы же старались при любой возможности спуститься ниже и выйти из-под их контроля, втайне надеясь, что нас снимут с наблюдения за целью и мы примем участие в чем-то более интересном.

Я ввел переданные диспетчером координаты в программу «FalconView». Метка новой цели загорелась над Эль-Каимом, небольшим иракским поселком неподалеку от сирийской границы. Я отправил в чат оперативные данные.

КЛ31> В пути, РПВ 30 минут.

Эль-Каим находился всего в тридцати минутах лета от нашей текущей цели в Эр-Рамади. Я развернул самолет на запад и добавил тяги. «Хищник» все равно шел медленно — тем не менее, если бы мне удалось выжать из беспилотника пару лишних узлов, мы на несколько минут сократили бы время перелета.

ЦНАП> вп, свяжитесь с Костоломом 21 для получения дальнейших указаний.

К концу лета 2005 года провинция Анбар стала центром войны в Ираке. Сирия, как и Иран, активно поддерживала силы сопротивления. Сирийцы не посылали войска в соседнюю страну, зато беспрепятственно пропускали в нее через свою прозрачную границу тысячи иностранных наемников. Молодые, воинственно настроенные мужчины стекались со всего региона воевать в Ирак за свои идеалы.

Эль-Каим превратился в рассадник терроризма. Назвать боевиков в этом регионе повстанцами — значит грубо оскорбить борцов за свободу в других странах. Город захватили настоящие террористы. Они насиловали, пытали и убивали местных жителей-суннитов, тех самых людей, которые еще вчера приветствовали их появление в городе.

На подходе к Эль-Каиму я связался с Костоломом 21 (КМ21). Он находился в Центре тактических операций (ЦТО) в Эль-Фаллудже. С этого времени все наши переговоры с ПАНом будут проходить в чате.

КЛ31> КМ21, на посту.

КМ21> вп, сообщите, когда закрепите глаз на координатах, доложите готовность к приему данных по РБД.

Данные по РБД — это сводная информация по локальному району боевых действий (РБД), с которым работал ПАН.

Мы находились примерно в пятнадцати минутах лету от района цели. На карте «FalconView», там, где главная трасса с направлением восток-запад пересекала реку Евфрат, горела ярко-красная отметка цели. На противоположном берегу реки параллельно трассе тянулась еще одна дорога, обозначавшая границу города.

КЛ31> К приему данных готов.

Я не видел смысла ждать.

КМ21> Колонна попала под обстрел, несет тяжелые потери. Воздушной и артиллерийской угрозы нет. Предположительно обстрел ведется из легкого стрелкового оружия и РПГ. По координатам только наши. Вы третий БПЛА в районе.

Мы были третьим по счету летательным аппаратом, прибывшим к месту боестолкновения. Поскольку в РБД мы пришли последними, мы не играли ведущей роли. Я настроился на специальную радиочастоту «Хищников», чтобы связаться с другими летательными аппаратами на позиции. Выделенная радиочастота позволяла координировать действия, не вклиниваясь в радиообмен других летательных аппаратов.

В эфире был Дракон Четыре-Два.

— Похоже, «семитонку» подбили. Она горит.

Семитонный грузовик представляет собой большой войсковой транспорт с бронированными бортами, предназначенными для защиты сидящих в кузове солдат. Он шел в составе колонны, перебрасывавшей войска на военно-воздушную базу Эль-Асад в рамках подготовки американских сил к проведению операции «Стальной занавес». Морские пехотинцы готовились взять в кольцо Эль-Каим. Жителям города было рекомендовано эвакуироваться на то время, пока пехотинцы не восстановят в нем порядок. Любой оставшийся в городе автоматически становился мишенью.

Я еще немного повысил тягу двигателя; больше самолет выдать уже не мог. Я чуть опустил нос, чтобы ценой небольшой потери высоты выгадать пару лишних узлов скорости.

— Дракон, Кинжал подходит с востока, две тысячи.

Я находился на высоте 2000 метров, плюс-минус.

— Принято, Кинжал. Мы на полутора, Булава работает на один и восемь.

Дракон и Булава были позывными двух других экипажей, выполнявших полеты для 3-й эскадрильи специальных операций. Они летели на высоте 1500 и 1800 метров соответственно.

— Остаюсь на двух тысячах, — сообщил я.

— Кинжал, развернись на юг и помоги Булаве определить источник вражеского огня.

— Принято.

Для Бретта, моего оператора средств обнаружения, это был один из первых полетов. Он пришел в программу из структуры Командования специальных операций ВВС США, где служил по контракту — не помню, на каком типе самолетов он летал. Мне еще не приходилось с ним дежурить; нас направили в помощь 3-й эскадрилье еще до того, как мы с ним успели толком познакомиться. Однако я был уверен, что если придется стрелять, Бретт не подведет. Нет, я не подписывался на список ударов 17-й эскадрильи. Просто если ты проходишь курс обучения и успешно сдаешь летный экзамен, то я априори считаю тебя пригодным к выполнению заданий любой сложности в случае поступления соответствующего приказа.

Мы находились приблизительно в 16 километрах от заданной точки. Клуб дыма от горящего семитонного бронированного грузовика отвратительным пятном расплывался на экране. Автоконтраст в обзорно-прицельном комплексе старался скорректировать картинку, однако, приглушая самые яркие участки изображения, приводил лишь к ее общему затемнению.

Бретт стал подправлять картинку с помощью ручных настроек камеры. Смотреть на пылающий остов машины на дисплее было все равно что смотреть на солнце. К тому же на расстоянии 13 километров вспышки пламени стали отражаться в чем-то внутри гондолы, создавая на изображении блуждающие блики. Бретт пытался сбалансировать яркость, однако это приводило к падению резкости на остальных участках изображения.

— Дай крупнее берег реки, — сказал я.

Если дать фокус на другом участке, камера может снова нормально заработать. Бретт увеличил зум камеры до предела. Настройка, соответствующая максимальной кратности зума, называлась сверхузким положением. Следующий шаг уже наполовину резал цифровой кадр и растягивал его на весь экран. Это был не настоящий зум. Режим всего лишь увеличивал отдельный фрагмент изображения. Пока нам мало что удавалось рассмотреть, но я надеялся, что как только мы подберемся к цели ближе, разрешение картинки повысится.

— Кинжал над целью, — передал я.