Кевин Морер - Ликвидатор. Откровения оператора боевого дрона

— Сэр, — сказал лейтенант. — У меня есть для вас одно видео.

Лейтенант знал, с какой целью я присутствовал в эскадрилье. «Лучшие хиты» было распространенным названием видеозаписей с операциями боевых эскадрилий. Как правило, такое видео содержало нарезку выдающихся авиаударов, совершенных частью. Я улыбнулся в душе. Как видно, название прижилось и в «нестреляющих» эскадрильях.

Лейтенант провел меня в оперативный пункт. Там он вставил диск в лэптоп на столе и вывел видео на один из компьютерных мониторов, смонтированных на стене.

— Этим мы особенно гордимся, — сказал он.

Видео включилось, и я увидел архивную запись обычного сканирования дороги. Камера шарила по сторонам, высматривая характерные признаки самодельных взрывных устройств (СВУ). Когда беспилотник миновал четырехсторонний перекресток, визирные нити остановились на автомобиле с поднятым капотом, стоящем у одного из поворотов.

— Это когда было? — поинтересовался я.

— Месяца два назад, — ответил лейтенант. — Мы осматриваем загородные дороги и ищем людей, которые приводят СВУ в боевое положение.

Когда не надо было сопровождать военные колонны, «Пионеры» облетали окрестности Эль-Фаллуджи, выискивая заминированные автомашины. Изготовление самодельных бомб требует умения и осторожности. Малейшая небрежность может привести изготовителя бомбы к гибели и даже сровнять с землей несколько домов. В целях безопасности мятежники сначала устанавливали в машине взрывное устройство, а затем отправляли водителя на окраину города ставить бомбу на боевой взвод, подключив ее к аккумулятору. В случае несанкционированной детонации погибал только террорист-смертник.

Судя по видеозаписи, экипаж беспилотника, обнаружив автомобиль с поднятым капотом, вызвал силы быстрого реагирования для его проверки. «Пионер» продолжал крутиться над машиной на случай, если что-то произойдет, прежде чем СБР прибудут из города. После того как БПЛА совершил пару кругов, оператор средств обнаружения заметил голову, высунувшуюся из окна со стороны водителя. Картинка была не очень качественной, но, судя по всему, человек смотрел прямо на самолет.

— Что он делает? — спросил я.

— На тот момент мы этого еще не знали, — ответил лейтенант.

Мужчина медленно вылез из машины и двинулся к центру перекрестка. Он поднял руки вверх и повернулся лицом к летательному аппарату. Человек осторожно смещался в сторону маленькими шажками, продолжая держать лицо обращенным к кружащему в небе «Пионеру».

Закадровые голоса на видео начали обсуждать происходящее.

— По-моему, он сдается, — сказал кто-то из экипажа «Пионера».

— Это что, шутка? — отозвался другой член экипажа.

— Затем пилот связался с дежурным офицером, — пояснил лейтенант.

— Кто это был?

— Это была моя смена, — ответил он.

На видео я услышал, как «Пионер» вызывает лейтенанта.

— Что нам делать? — спросил пилот.

— Оставайтесь над ним, — услышал я голос лейтенанта за кадром.

Вскоре показались несколько «Хамви», направлявшиеся по трассе в сторону автомашины. Мужчина не двигался. Он по-прежнему стоял с руками, поднятыми вверх, лицом к летательному аппарату. Морпехи остановились на границе предполагаемого радиуса поражающего действия взрыва, соскочили с вездеходов и стали медленно приближаться к мужчине.

Я весь подался к монитору, в любую секунду ожидая увидеть какое-нибудь движение, которое указывало бы на то, что мужчина активирует взрыватель. Еще несколько пехотинцев пересекли предполагаемую границу взрыва. У меня учащенно забилось сердце. Я был готов к тому, что морпехи застрелят иракца, как только он попытается выхватить оружие или привести в действие детонатор. Солдаты медленно, шаг за шагом приближались к подозрительному человеку, словно испытывая тот же страх, что и я. Ощущение опасности было буквально осязаемым. Человек продолжал стоять неподвижно, держа руки поднятыми.

Наконец первый пехотинец вместе с переводчиком приблизились к иракцу. Остальные бойцы остановились чуть поодаль, наблюдая. Пехотинец и переводчик заговорили с мужчиной, а тот начал что-то объяснять, отчаянно жестикулируя.

Один из морпехов тем временем пошел к машине, чтобы ее осмотреть. Сначала он заглянул в салон, затем под капот.

На видеозаписи было слышно, как СБР доложили по радио:

— Все чисто.

На этом видео оборвалось.

— Так что же там произошло? — спросил я.

Бойцы ни к чему не прикасались. Никто не открывал багажник, где могла быть спрятана взрывчатка.

— У мужика на самом деле сломалась машина, — объяснил лейтенант. — Среди иракцев мало кто владеет машиной. Для них это престижный символ статуса. Этот человек не хотел, чтобы его машину уничтожили ударом с воздуха, и решил сдаться, чтобы сохранить ее в целости и сохранности. Мы его выручили и вызвали буксир.

Я кивнул, наконец поняв, что произошло.

— Вы, вероятно, первые, кому удалось пленить подозреваемого при помощи БПЛА.

— Точно, — подтвердил лейтенант. — Это, наверное, первый случай в истории, когда человек сдался самолету.

Я не был в этом абсолютно уверен, тем не менее такое вполне было возможно.

— Есть еще что-нибудь?

— Только записи штурмов и все в таком духе.

— Понятно, — ответил я.

Эта операция отлично подошла бы для учебников истории, но больше всего меня поразило то, как морская пехота использовала недостатки «Пионера», обращая их в достоинства. Иракцы знали, что если слышно жужжание «Пионера», значит, за ними наблюдают американцы. И морпехи использовали этот шум как средство устрашения. Меня это впечатлило.

— Знаете, вам нужно поговорить с парнями из «Тени», — сказал лейтенант. — У них тоже есть кое-какие прикольные записи.

— С кем поговорить?

Примерно в паре километров от места стоянки самолетов располагалась база взвода «Тень». Это подразделение входило в состав регулярной армии, а в Анбар его перебросили в самый разгар битвы за Эль-Фаллуджу для поддержки сил морской пехоты. Силы «Тени» были распределены между Аль-Такаддумом и основным местом дислокации взвода на передовой оперативной базе Эр-Рамади.

Взвод летал на новейших RQ-7 «Shadow» («Тень»). По сути, «Тень» является модернизированным «Пионером», имея сходные с ним размеры и конструкцию. Несмотря на усовершенствования, БПЛА не избавился от функциональных ограничений своего предшественника, обусловленных шумом двигателя. Армия применяла беспилотник так же, как морпехи — «Пионер», но в Эр-Рамади его использовали для охраны базы.

Перед тем как вернуться в Кэмп-Фаллуджа, я слетал в Эр-Рамади. Чтобы защититься в полете от холодного ночного ветра, я надел утепленную куртку из гортекса. Морпехи посмеивались надо мной, когда я садился на борт CH-47 «Чинук», однако когда мы достигли заданной высоты, им стало уже не до смеха. Пилоты вертолетов давно заметили, что открытые боковые двери, через которые ведется оборонительный огонь из пулеметов, действуют как аэродинамический тормоз и замедляют винтокрылую машину в полете. Поэтому вертолетчики традиционно приоткрывают створку заднего грузового люка, чтобы давать выход поступающему внутрь воздуху. В результате температура в грузо-пассажирском отсеке достигает минусовых значений. Я трясся от холода в своем плетеном сиденье, в то время как морпехи вокруг меня вообще посинели.