Кевин Морер - Ликвидатор. Откровения оператора боевого дрона

— Привет, Прозак, — сказал я в трубку.

Прозак был пилотом «Хищника», прикомандированным к главному штабу.

— Ты в курсе, почему тебе звонили?

— Да, догадываюсь.

— ЦЕНТКОМ в данный момент работает над подготовкой ИП.

Аббревиатура ИП означала исполнительный приказ, или приказ о начале операции. ПП, или приказ о планировании, был командой приступить к планированию операции; ПБР, или предварительное боевое распоряжение, было сигналом к приведению в полную боевую готовность; ИП означал, что операция начинается.

— Вы будете работать с четырьмя БВП с целью сопровождения американской яхты до дальнейших распоряжений.

— Ясно, — ответил я.

Я обрисовал наши ограниченные возможности.

— Понятно, — сказал Прозак. — Приказ все равно остается в силе.

— Принято.

Крушитель поджидал меня возле моего стола. Он только что заступил на дежурство и ухватил самый конец телефонного разговора.

— ЦЕНТКОМ? — спросил он, когда я положил трубку.

— Тебе это понравится.

На следующий день все четыре воздушных патруля поднялись в воздух. Когда я был не в оперативной палатке, мы вместе с Жабой смотрели видеотрансляцию. Яхта дрейфовала по течению. Временами на палубе показывался какой-нибудь пират.

Мы поддерживали постоянное наблюдение за лодкой в течение трех дней, но уже на третий день ко мне пришел Джон. Он сообщил, что наши возможности по обеспечению работоспособности четвертого БВП почти исчерпаны. Меня очень беспокоило, что непрерывное наблюдение за «Квест» прервется уже на следующий день (или около того).

За ужином я как раз пытался придумать какой-нибудь выход из ситуации, когда в новостях увидел экстренное сообщение. Я бросил свой поднос с едой и помчался в ООЦ к дежурному посту Жабы.

Пираты вели переговоры с агентами ФБР, когда какой-то пират выпустил реактивную противотанковую гранату в один из эсминцев, стоявших неподалеку. Ракета не попала в цель. На мониторе я увидел, как эсминец ВМС США двинулся в сторону маленькой яхты. Почти сразу в чате вспыхнуло сообщение «наблюдаем огонь из стрелкового оружия». На жестких надувных лодках к «Квест» устремились спецназовцы. Достигнув цели, они молниеносно перебрались из своих лодок на борт яхты. Двое пиратов были застрелены, остальные тринадцать сдались в плен.

Всех четверых американцев — владельцев судна Скотта и Джин Адам и их спутников Филис Макей и Роберта Риггла — обнаружили внизу с тяжелыми ранениями. Морпехи пытались их спасти, но было поздно. Все пошло наперекосяк.

Меня пробрало до мозга кости. Тело словно одеревенело. Я пребывал в полном оцепенении, какое ощущаешь, когда тебе сообщают какую-то ужасную новость. На подсознательном уровне я понимал, что в этой ситуации мы были беспомощны и ничего не могли сделать, чтобы предотвратить трагическое развитие событий. Но ведь защита американских граждан была нашей основной задачей, а мы не справились. Я покинул ООЦ и побрел в наш лагерь. Справиться с горечью от поражения было гораздо труднее, чем со стрессом при проведении операции. Мне остро захотелось, чтобы мои мысли снова были заняты только материальным снабжением эскадрильи и поддержанием «Хищников» в исправном состоянии.

На следующий день мы вернулись к нашему главному заданию — выслеживанию аль-Авлаки, используя схему работы с двумя БВП, чтобы дать техникам время на восстановление нашего авиапарка. Притихшая Оперативная группа не стала на нас давить.

Я отправился в расположение Оперативной группы переговорить с офицером связи.

— У нас появилась зацепка, — признался Жаба.

Новость застала меня врасплох.

— Мы подбираемся все ближе, — продолжал Жаба, — но проблема в том, что интересующие нас люди скрываются на неподконтрольной территории.

Определение «неподконтрольная территория» мы использовали для обозначения районов в Йемене, которые контролировала «Аль-Каида». На севере страны на границе с Саудовской Аравией йеменские вооруженные силы вели активные бои с группировкой хуситов, одновременно сражаясь с «Аль-Каидой» к востоку от Саны, столицы Йемена. Город за городом «Аль-Каида» выдавливала из них правительственную власть и устанавливала законы шариата (или исламского права). Шариат, являющийся, с точки зрения мусульман, незыблемым божьим законом, регулирует все аспекты жизни, начиная с наказаний за преступления и заканчивая вопросами морального выбора вроде секса, питания и поведения. Населением, которому навязывали эти древние законы, чаще всего управляли путем угроз и запугиваний.

Ситуация осложнялась тем, что Йемен не позволял разместить американские войска на своей территории. Мы хотели время от времени захватывать ключевых главарей боевиков. В войне с терроризмом пленение по-прежнему оставалось наилучшим вариантом. Живой пленник позволял получить самую свежую разведывательную информацию. Без возможности производить захваты наши возможности были ограничены лишь одними воздушными ударами.

— Ну и в чем проблема? — спросил я.

— В Насере аль-Шадади.

Насер аль-Шадади был высокопоставленным деятелем террористической сети, игравшим ключевую роль в операциях «Аль-Каиды» на Аравийском полуострове. Именно он организовывал атаки на правительственные учреждения в этом регионе. Кроме того, он занимался обеспечением охраны аль-Авлаки.

— У нас нет в стране никого, кто мог бы его замести, — объяснил Жаба. — Поэтому единственная возможность нейтрализовать его — это ударить по нему во время какой-нибудь встречи. Проблема в том, что он в основном сидит в городе. Сопутствующий ущерб от удара будет очень большим.

Мои летательные аппараты уже пытались пару раз уничтожить аль-Шадади ударами с воздуха, один из которых был осуществлен прямо накануне визита адмирала Маллена. Оба раза аль-Шадади находился на открытом пространстве: либо встречаясь с информаторами, либо будучи в пути. После каждого промаха он дразнил экипажи беспилотников по рации.

— Вы промазали, — говорил он, зная, что мы прослушиваем его переговоры. — Я все еще жив.

Всем хотелось поскорее до него добраться.

— Когда он бывает на открытой местности? — спросил я.

— Только когда ездит между городами, — ответил Жаба. — А ездит он быстро.

— У меня есть идея, — сказал я.

— Какая?

— Удар по подвижной мишени.

Несколько секунд Жаба размышлял над моими словами.

— Парни не натренированы на такие вещи.

Он был прав. 3-я эскадрилья специальных операций, как и прочие эскадрильи, противилась внедрению у себя передовых методов, разработанных 17-й. И дело тут было не в том, что эти методы сложны для освоения; просто для обучения требовалось время. Большинство подразделений основную часть времени проводило над целями, поэтому на проведение тренировок у них его практически не оставалось.