Владимир Буньков - Дневник научного работника

Не зря на туристских теплоходах держат методистов и массовиков. Тамара Андреевна организовала серию лекций силами самих туристов. Первую лекцию (с 17 до 19) прочитала Кира из нашей компании на тему: «Впечатления о ГДР». В музыкальном салоне (странное название: там стоит пианино, но никогда никто не играет на нём) собралось с полсотни слушателей. Кира работала в ГДР в 1957 и 1970г. Это было давно, но рассказывала она о культуре, о нравах, о немецком характере. Всем было интересно, а в одном месте слушатели даже прослезились. Кончилось тем, что решили в следующий раз послушать ещё и о Франции и Японии.

Массовик Наташа наконец разобралась в интересах туристов, и удачно разделила эти интересы: с 21 до 22 – дискотека для школьников, а с 22 до 24 – танцы для взрослых. А что делать? – на реке дождь и холод. Я тоже пустился в пляс, тем более, цаговские женщины недовольны, когда мужчины уклоняются от танцев.

9 июня 1989 года, пятница. Бодайбо.

Сначала мы посетили Мамакан. Пришвартоваться там невозможно, и мы бросили якорь на средине Витима. Операция по высадке на берег была непростой: сначала пришёл катер из Бодайбо и перевёз нас с теплохода на берег. Мы пошли смотреть посёлок и Мамаканскую ГЭС, а в это время наш теплоход ушёл в Бодайбо. Потом, через два часа тот же катер увёз нас в Бодайбо, куда к тому же времени с трудом дотащился наш теплоход.

Экскурсия на золотые прииски заняла целый день. Ехали на четырёх автобусах под дождём с 15 00до 17 30– туда, и с 20 10до 22 30– обратно. Впервые я видел драги – это огромные корабли мелких золотоносных речек. Теперь я понял, как умудряется 2000-тонный агрегат плыть десятки километров по мелкой речке, которую можно перейти вброд. Драга, вгрызаясь в песок и гравий, образует вокруг себя яму любой глубины. Землечерпалка может погружаться до глубины 30-50 метров. Яма с водой – это ванна для плывущей драги, которая перед собой роет, а сзади насыпает.

Знаменитый посёлок Апрелевск (бывший Надеждинский). Здесь стоит монумент – памятник рабочим, расстрелянным 4 апреля 1912г. В другом месте братская могила на 270 человек. Демонстрация рабочих была расстреляна по приказу ротмистра Терещенко. Царское правительство наказало виновных, Терещенко был разжалован в солдаты и убит на войне в 1915г.

В посёлке есть магазины, и туристы кинулись туда. Мыло по 19 коп банное – свободно, но очередь … из наших туристов! Я не стал стоять, хотя из дома есть заказ на мыло.

После долгой езды (70 + 70км) по плохой дороге, мы, не успев посмотреть Бодайбо, отплыли. Утром я размышлял, почему нас не пустили в город... и понял! Нельзя допускать ни одного лишнего человека в Бодайбо! Представьте себе, что у кого-то имеется самородок золота и владелец его готов расстаться с ним за бесценок, скажем по 3 руб за грамм. Заодно я понял, что милицейская Волга, идущая впереди вереницы туристских автобусов, охраняла не столько нас, сколько золото Бодайбо. Я поделился своей догадкой с Владиком, и он полностью согласился со мной, хотя обычно он спорит. Тем более в Бодайбо к нему приставал подозрительный тип.

10 июня 1989 года, суббота.

Вниз по полноводному Витиму мы пошли втрое быстрее. С 6 до 10 30доплыли до Мамы. Капитан согласился Бодайбо возместить Мамой, и все гуляли по Маме с 11 30до 13 30. Посёлок аккуратный, люди спокойные. Все туристы пошли по магазинам – основное развлечение в любом новом городе и посёлке. Магазины –это зеркало благосостояния. Владик купил фотоаппарат «Киев-15» за 150 руб. Я мог бы купить велосипед за 122 руб для Хламиды, да тяжело везти его до Москвы, и ограничился набором напильников и круглогубцев, на что склонил также и Рудика. Кира накупила книг, в том числе и стихи Северянина. Некоторые покупали 6-литровые бидоны.

В 14ч пообедали и поплыли дальше. Потеплело и появилось солнце. На вершинах прибрежных сопок засверкал свежевыпавший снег. Берега изумрудно зеленеют только что распустившимися берёзками. Здесь лето начинается на месяц позже. Только что расцвела черёмуха. На минуту на фоне прозрачного солнечного тумана блеснули нити слепого дождика. По радио объявили тихий час, а в 17 час пригласили на очередную лекцию – продолжение беседы Киры Ивановны, - на этот раз о Франции. Кира говорила 2½ часа и сорвала голос, потому что в салоне хоть и слабо, но доносился гул дизелей.

Весь вечер сияло солнце, и было тепло. Все туристы вышли на палубу.

Я занялся стереосъёмкой. Снимать со штатива невозможно из-за вибраций. Приходится снимать с рук, для телеобъектива «Зонар-180» - это почти верная неудача, и половина кадров будет смазана. Да к тому же я прозевал очень хороший вид: в контражуре яркая зелень берёз на низком затопленном островке, и на переднем плане искрящаяся на солнце вода. Видно я расслабился, а фотосъёмка требует ещё больше внимания, чем расчёты. Владик теперь снимает двумя аппаратами.

11 июня 1989 года, воскресенье. Плывём седьмой день.

Теплоход вниз по реке идёт быстрее почти в три раза. Так вчера от Бодайбо до устья Витима мы прошли всего за 12 ходовых часов, что приближается к 25 км/час, а сегодня в 5 30мы уже пришвартовались у причала города Ленска.

Подъём объявили на час позже, т. е. в 8 час, но мы с Владиком проснулись раньше и пошли читать газеты в салон. «Правда» от 7 июня наполнена выступлениями на съезде по национальному вопросу. Я выразил солидарность с этими выступлениями (НКАО, Эстония), но Владик меня раскритиковал. Политические диспуты впятером идут у нас каждый день. Сильное влияние на меня оказывает Владик. Как оказалось, я мыслю штампами. Например, я полагал, что формула «Либо рынок, либо план» конструктивна, но теперь я понял, что допустима и другая формула: «Ни рынок, ни план». Я подумал даже о неизбежности экономического краха в ближайшем будущем, но доказать и обосновать это никто не может. Это гипотеза.

Вечером вышли из Ленска. На реке тихо. Слабая облачность. Вечером обещали зелёную стоянку. Массовик Наташа на этот раз затеяла шахматный турнир. Он не получился, но на трёх досках наигрались досыта. Я тоже поиграл немного, но против 2-разрядника не потянул.

В 16час причалили недалеко от устья реки Уры прямо к низкому берегу. Зелёная стоянка. Экскурсия на кругозор над рекой Урой. Туда поднимались полтора часа, а спускались вдвое быстрее. Изумительный вид открывается с высокого утёса на долину извилистой речки Уры, окружённой лесистыми сопками! Я снял семь стереопар. На спуске всех прихватил дождь, а я как всегда в одной рубашке. Но ничего! – не холодно. А тот босой, Геннадий Николаевич, коллекционер антиквариата, вообще шёл босой и в майке.

Наша Жуковская группа затеяла банкет, а я как член общества трезвости не пошёл и отсиделся в каюте над дневником.