Вячеслав Огрызко - Мир мой неуютный: Воспоминания о Юрии Кузнецове

Однако что ж не расстарались издать Кузнецова свои? Хотя бы — толком — после смерти? Вконец коммерсантами заделались? «Не пустишь душу в ад, не будешь богат».

О И. Бродском, из разговора с Ю. Кузнецовым. В общем-то, имя в беседе возникло случайно, даже не помню по какому поводу. Возникло — и тут же пропало. Будто исчерпало себя.

Кузнецов, отстранённо-ворчливо, невнятно, словно нехотя:

— Вот, в Литинституте… слушатели на занятиях… всё: Бродский, Бродский… надо же что-то отвечать… ну, взял книгу, стал читать… — и уже внятно, твердо, несколько озадаченно:

— …Не одолел!

…Да и как издали Кузнецова. Сама-то по себе книга вроде хороша, смотрится, и шрифт приятный. Но! «Содержания» нет. А главное заголовок На обложке — «Крестный ход». Однако сам Кузнецов так не называл свою книгу.

Вдова Юрия Поликарповича, Батима Каукенова, напечатала на ротаторе брошюрку в несколько листков. И раздаёт её знакомым как дополнение к книге. Там и «Содержание», и список замеченных опечаток.

Открываются «Опечатки» словами: «Авторское название книги не „Крестный ход“, а „Крестный ПУТЬ“».

Я спросил у Батимы:

— А вы говорили издателям?

— И просила, и требовала.

— Ну и как?

— Ни в какую. Одно в ответ: только с таким заголовком, иначе книга не выйдет.

Стало быть, это не опечатка. Это сознательное искажение смысла. Нарушение воли поэта. Сдавал он рукопись при жизни, а пока тянули с изданием — умер. Воля стала — посмертной. Но и с ней не посчитались.

Почему?!

Что за цензура?

Или, может, просто не понимают разницы между одним и другим?..

Для вас, господа из литературно-издательского агентства «СовА».

«Крестный ход — так называется торжественное шествие (процессия) из храма священнослужителей в священных облачениях и сопровождающего их народа, причём впереди священнослужителей, певчих и народа предносятся св. кресты, иконы и св. евангелие. Шествие это совершается или вокруг храма (в селениях), или от храма к рекам, колодцам, озёрам и пр. для совершения водоосвящения». (Полный церковно-славянский словарь)

Крестный же путь…

Ну, вспомните для начала, чем было для Кузнецова слово. Он же мыслил символами, мифами. А после откройте словари, Евангелие.

«Бог по силе крест налагает».

«Тяжёл крест, да надо несть». (Словарь Даля)

«Путь — дорога; подвиг». (Полный церковно-славянский словарь)

«Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня;

и кто не берёт креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня». (Мф 10, 37–38)

«Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною,

ибо кто хочет душу (жизнь) свою сберечь, тот потеряет её, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретёт её;

какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф 16,24–26)

«Иисус сказал ему: Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня». (Ин 14,16)

«И, неся крест Свой, Он вышел на место, называемое Лобное, по-еврейски Голгофа…» (Ин 19,16)

Теперь вам понятнее?..

Если не до конца, откройте, господа, вами же изданную книгу Ю. Кузнецова на стр. 377. Там стихотворение, по которому он и назвал свою последнюю книгу. (А вот стихотворения под названием «Крестный ход» у него никогда не было.)

За пять лет до смерти…

Да, заглавия книг…

Для поэта они — куски жизни, судьбы, с живой сочащейся кровью. Этапы пути.

У кого — и крестного…

Вот как назывались книги Ю. Кузнецова:

«Гроза», 1966 (25 лет, предчувствие себя).

«Во мне и рядом — даль», 1974 (33 года, безмерность пространства).

«Край света — за первым углом», 1976 (пространство жизни).

«Выходя на дорогу, душа оглянулась», 1978 (что видит? Что, кого желает зреть?)

«Отпущу свою душу на волю», 1981 (40 лет, безоглядность).

«Русский узел», 1983 (Россия, с древности и доныне).

«Ни рано, ни поздно», 1985 (необходимость себя).

«Душа верна неведомым пределам», 1986 (даль преодолена неведомым).

«Золотая гора», 1989 (поэзия, Парнас).

«После вечного боя», 1989.

«Ожидание небесного знака», 1992 (Чуете, что ему открывается?!)

«До свиданья! Встретимся в тюрьме», 1999 (Россия ельцинская).

«Русский зигзаг», 1999 (кривой путь России).

«Путь Христа». Поэма, 2001 (Небо — открылось).

«До последнего края», 2001 (высшая решимость, да и последний переход).

Вот этот ряд и завершал «Крестный путь» — его вершина, где впервые — полностью — напечатан цикл его поэм о Христе, включающий в себя и «Сошествие в ад», и незаконченный «Рай».

Даже заголовками своих книг Кузнецов всё нам сказал о себе, о своей поэзии, о своём пути.

Предчувствие конца земной жизни уже томило его. Он не говорил об этом никому, но от стихов ничего не скроешь.

Этими же стихами он заканчивает и последнюю поэму «Сошествие в ад», написанную незадолго до кончины. Только старости уже просит не «высокой», а «смиренной».

Поэт говорил, что на поэмы о Христе и на «Сошествие в ад» бросил все свои силы. Теперь понятно: не только потому, что этого требовала тема. Время жизни таяло, уходило…

Он понимал, что смерть уже рядом. И спешил завершить своё самое заветное, почти не оставляя времени на лирику. Всё, что не поэмы, Кузнецова видимо раздражало. Он отказывался от поездок по стране, от встреч, от выступлений и считал службу в Литинституте и в журнале (два дня в неделю) — потерянным временем. Наверное, опасался, что жизни может не достать…