Федор Кедров - Советсткие ученые. Очерки и воспоминания

В 1931 году был создан под моим руководством новый институт, и я смог его целиком укомплектовать своими учениками. Странно подумать, что в 1920 году, получив приказ организовать лабораторию в Физико–техническом институте, я был один, а всего через десять лет, в 1931 году, у меня уже был коллектив из 50 подготовленных мною хороших, активных ученых!

Так быстро росли кадры во всех лабораториях Физико–технического института, да и во многих других институтах, организованных в стране на рубеже 20‑х годов.

Не надо думать, что наши 25-летние научные руководители тех лет были какими–то неполноценными людьми в науке. Нет, в те годы рост знаний и опыта у представителей талантливой молодежи был поразителен. Все они к этому возрасту имели уже по нескольку печатных работ, порою обладавших существенно пионерским значением в масштабе всей мировой науки. На эти работы широко ссылались в своих трудах иностранные ученые.

В нашей лаборатории были подготовлены основополагающие работы по теории разветвленных химических цепных реакций, теории теплового взрыва, тепловой теории пробоя диэлектриков, теории молекулярных пучков, по первому применению масс–спектроскопии в химии и многие другие.

Дело требовало, однако, не только стремительного роста научных кадров. Перед учеными стояла задача быстрого создания в стране сплошного фронта науки. Одного только углубления работы по отдельным направлениям, которыми занимались к моменту революции немногочисленные опытные ученые, было мало. К высокой чести этих ученых, надо сказать, что они с самого начала осознали необходимость стимулировать в руководимых ими институтах создание новых направлений, отличных от их собственных научных интересов. При этом они всячески поддерживали инициативу молодежи.

Так, А. Ф. Иоффе был крупнейшим специалистом по механическим и электрическим свойствам кристаллов. Однако в Физико–техническом институте эта тематика разрабатывалась только в личной лаборатории А. Ф. Иоффе и в лаборатории И. В. Обреимова, в других же лабораториях начали развиваться такие направления теоретической и прикладной физики, как теория металлов, рентгеновские лучи, ядерная физика, электронные явления и химическая физика, агрономическая физика, физические основы электроники, радиотехники и вакуумной техники, физика тепла и теплотехника, акустика…

Впоследствии, когда эти направления окрепли, они стали начиная с 1930 года выделяться в самостоятельные институты. Так возникли институты химической физики, теплотехнический, агрофизический и ряд других. Подобный процесс шел в других местах. Создавался сплошной фронт теоретической и прикладной науки в стране.

Параллельно шел и другой процесс. Первоначально вся наука концентрировалась главным образом в Москве и Ленинграде. Однако с 1930 года начали появляться научные институты и на периферии. Часто они возникали путем отпочкования от мощных столичных институтов. Так, в конце 20‑х и начале 30‑х годов из состава Ленинградского физико–технического института переезжали в другие города целые коллективы наиболее талантливой молодежи для создания там дочерних физико–технических институтов — Харьковского, Свердловского, Томского.

Каждый такой институт опирался на физикомеханические факультеты местных вузов. Первый физико–механический факультет был создан по инициативе академика А. Ф. Иоффе в Ленинградском политехническом институте еще в 1919 году и служил постоянным источником кадров для лабораторий Физико–технического института. Этот факультет соединял высокий теоретический уровень подготовки по физике, механике, математике с изучением основ инженерных наук. Его выпускники, уходя в промышленность, несли туда новейшие физические знания. Широкая научная образованность позволяла им с успехом создавать новую технику.

Таким образом, в течение 20‑х годов на основе малочисленных школ очень небольшой группы ученых дореволюционной России в Советском Союзе создалась широко разветвленная наука. Выросла целая армия молодых инициативных ученых, глубоко преданных делу социализма, разрабатывающих самые разнообразные области теоретических и прикладных знаний. В те годы был заложен фундамент советской науки, которая в своем последующем развитии привела к выдающимся успехам, ныне признанным всем миром. На Западе многие плохо знают этот первоначальный период развития нашей науки и поэтому так удивляются нашим современным достижениям.

Чудесным и поистине романтическим был этот период становления нашей науки. Непередаваем был порыв молодежи к знаниям, непостижима та умственная и физическая выносливость, которая отличала эту молодежь и обеспечивала быстрый рост ее творчества. В науку шли молодые люди из тех слоев общества, которые в прошлое время не могли и мечтать об образовании, — молодые рабочие, крестьяне, подмастерья и пастухи… Тяжелые условия жизни, голод и холод первых послереволюционных лет были им нипочем и каким–то удивительным образом не мешали им учиться и работать. Когда они начинали трудиться в исследовательских институтах, они умели сочетать творческую научную работу со студенческой учебой. Мало того, в те времена в институтах еще не было вспомогательного штата, и они выполняли многие работы, связанные с чисто физическим трудом.

Вот несколько картинок из тех времен.

Зима 1921–1922 годов. Огромное главное здание Политехнического института. Трескучий мороз одинаково силен, как снаружи, так и внутри здания. Светятся лишь несколько окошек южного крыла, где размещаются лаборатории Физико–технического института. Двери комнат лабораторий обиты войлоком, чтобы мороз не мог проникнуть из коридора.

В одной из комнат работу ведут три сотрудника, составляющие штат моей лаборатории: Ю. Б. Харитон, В. Н. Кондратьев, А. Ф. Вальтер. Все трое были тогда студентами второго курса–юношами 18–20 лет.

Посередине комнаты они соорудили высокий помост, на нем стоит огромный эбонитовый бак большого аккумулятора. Из бака аккуратно расходятся резиновые трубки к рабочим столам. Воды в замерзшем здании нет. Это самодельный водопровод. Каждое утро три научных сотрудника набирают из уличной колонки воду — около 15 ведер нужно принести, чтобы заполнить бак. Рядом с помостом аккуратно выложена маленькая печка с трубой, выведенной в окно. Каждое утро трое молодых ученых заготавливают дрова и два раза в день топят печку.

Вечер. В печке весело потрескивают поленья. Только что закончено приготовление немудреного ужина. На нескольких лабораторных столах — сложные установки из стекла и металла, опутанные сетью стеклянных трубок и проводов. Немало труда положили три начинающих физика, чтобы соорудить все это своими руками, — работали на станках и стеклодувных горелках. Установки нужны для довольно сложных экспериментов, для решения совершенно новых вопросов науки.