Аманда Лир - Дали глазама Аманды

— Нет, вы только посмотрите на это! Настоящая катастрофа! Все эти горы похожи друг на друга! Тут не на что смотреть, а это невыносимо для такого созерцателя, как я. Когда я подумаю о мысе Креуз, о геологии Ампурдана…

Однако мы посетили Монтре, несколько замков, музей часового дела, полюбовались старинными часами, этими чудесами точности; мы видели дом Вольтера, выпили по чашечке чая в Бо-Риваж и поужинали отменной форелью. В Лозанне Дали оступился, выходя из магазина, и растянулся на тротуаре. Я стала его поднимать, испугавшись перелома, но, слава Богу, он ничего себе не сломал. В первый раз я видела его таким уязвимым и беспомощным. Кроме того, по радио сообщили, что генерал Франко только что умер после долгой агонии. Дали пребывал в беспокойстве. Примет ли Испания нового короля? Коммунисты уже проявили себя, социализм ждал своего часа, и Дали вдруг стал бояться будущего. Наконец прибыла Гала, и они уехали в Нью-Йорк.

Я же вылетела в Мюнхен, чтобы заняться своим альбомом. В честь Дали я назвала свою первую песню «Blood and Honey» («Кровь и мед»), так как одна из его картин называлась «Мед слаще крови» и я думала о нем, сочиняя эту сумрачную историю женщины-вампира. В общем я написала с десяток песен и записала их в Мюнхене, где мне представился случай оценить пунктуальность и действенность немцев. Ко мне отнеслись очень хорошо: роскошный отель, все расходы оплачены, цветы и журналисты, но я должна была много работать. Запись длилась порой до трех-четырех часов утра, и я возвращалась в отель совершенно истощенной. Тони Монн, занимавшийся выпуском моей пластинки, хотел, чтобы это была коммерческая музыка хорошего качества с хором и скрипками. Альбом, названный мной «Я фотограф» в память о моем прошлом манекенщицы вышел сразу после Рождества. Выпуск его сопровождался рекламной шумихой, где я выставлялась, как «скандальная особа и сексуальный символ». Газеты порадовались вволю: я была подружкой Боуи, певца-бисексуала, и протеже Дали, гения с двусмысленными вкусами.

До того чтобы превратить меня в загадочного андрогина, был только один шаг, и он был с легкостью сделан. За короткое время я стала транссексуалкой, родившейся в Трансильвании, как и Дракула. Эту идею рекламисты использовали в песне из «Rocky Horror Chow», модной музыкальной комедии. То, что загадочная блондинка с хриплым голосом может на самом деле оказаться парнем, настолько обрадовала средства массовой информации, что мне предлагали передачу за передачей, интервью и фотосеансы. Я согласилась позировать обнаженной для немецкого «Playboy». Меня сфотографировала в Лондоне Криста Петерс. Все немецкие парни — дискофаны вырезали мои фотографии и образовали фан-клуб Аманды Лир.

В течение этого взлета моей карьеры Дали, находившийся в Нью-Йорке, был абсолютно не в курсе того, что со мной происходило. Я на месяц присоединилась к нему в «Сан-Режисе» и привезла с собой альбом, чтобы подарить друзьям-журналистам из «Interview», оформителю Ричарду Бернстейну, Пенелопе Три и Роберту Мэплетхорпу, фотографировавшему меня в черной кожаной куртке. Дали, казалось, был недоволен моим неожиданным успехом и притворялся, что его не интересует моя пластинка. Он показал мне свои полотна, совершенно необычные и созданные здесь, в Нью-Йорке. На них я увидела уродливых и смешных человечков, написанных в коричневых тонах, и землю Сиены. Он сказал, что эти полотна должны вызвать комический эффект.

— Я хочу, чтобы вы сказали мне искренно, вызывают ли эти картины смех или нет. Я видел, как вы смеялись над рисунками Снупи и неловкими полотнами Пикассо. Итак, вы можете засмеяться при виде этих картин или нет?

Говорил ли он серьезно? Во всяком случае в его картинах не было ничего смешного. Формы были, конечно, несколько гротескными, но это не вызывало смех. Дали был очень разочарован. Эта зима вообще не была для него удачной. Гала все чаще и чаще появлялась в обществе своего «Иисуса Христа — суперзвезды». Сабатер шнырял по коридорам в поисках какой-то невидимой опасности. Все послеобеденные часы были отданы адвокатам. Дали вел процесс, у него были проблемы с налогами, он вынужден был просить разрешения на постоянное место жительства в Монако по причине налогов. Он, всегда спокойный, заметно нервничал.

Кэнди Дарлинг, наиболее удачливая травести из окружения Уорхола, только что умерла от рака кишки. Дали велел отнести цветы на ее могилу. Я иногда обедала в «Фабрике» Уорхола, на Юнион Сквер. Его журнал «Интервью» пользовался все большим и большим успехом; в нем была отдана обложка Дали и Гале. Энди был всегда очень любезен со мной, расспрашивал о Дали и о том, что он сейчас рисует. Однажды вечером он пригласил меня со своими друзьями на концерт «Jaksen Five» «Мюзик-Холл» Радио Сити. Несмотря на талант и прыжки молодого Майкла Джексона, Энди предпочитал смотреть на это по телевизору, и мы ушли посередине концерта, о чем я очень сожалела, поскольку спектакль мне понравился. Он повел меня ужинать в китайский ресторан с Уорреном Битти и своей случайной подружкой Мишель Филипс, экс-певицей группы «Mamas and papas». Мы говорили о ЛСД, и Уоррен спросил меня, какие ощущения вызывает этот наркотик и какой производит эффект. Я его встретила на следующий день в лифте «Сан-Режиса», и он пригласил Дали и меня на предварительный просмотр своего фильма «Шампунь». Мне удалось убедить Дали присутствовать на просмотре вместе с Ширли Мак Лейн и продюсерами Уоррена. На следующий день он мне позвонил и предложил позавтракать с ним, и на мой вопрос, где именно, ответил: «В моей спальне, в кровати с моей подружкой Мишель…»

Одной из навязчивых идей Дали была пишущая ручка, одна из тех пишущих ручек, которые были во всех номерах «Сан-Режиса». Он открыл, что металлическое покрытие ручки медленно окисляется, и в результате этого возникают крошечные пятнышки, в которых он видел весь мир… Он различал в этих пятнышках человечков, пейзажи. Он собрал у себя штук двадцать таких ручек и ускорял процесс окисления, мочась на них. Моча наступала на металл. Дали тщательно сохранял все эти ручки в ящике и с наслаждением их рассматривал. Он хотел снять эти пятна и на их основе создать многосерийный психоделический фильм «Путешествие в Великую Монголию».

Я оставалась в Нью-Йорке дольше, чем предвидела. Я обожала этот город, его магазины, сюрпризы, которые он готовил. Я открыла для себя «Мэйк-ап-центр», где покупала косметику, которую было невозможно найти в Европе. Я ходила танцевать с приятелями на новые модные дискотеки. Меня представляли журналистам, и я позировала для «After Dark», загримированная Пьером Ларошем. Я почти каждый день бывала на вечеринках. Я вновь увидела Эльзу Перетти, Хэлсона, которого Дали называл «Шеперд», Мика Джаггера и Бьянку. Я присутствовала на нескольких концертах, например, на концерте «Led Zepelin» в «Мэдисон Сквер Гарден». Гитарист группы Джимми Рэйж проводил меня до отеля, что спровоцировало ревность среди его фанаток.