Анатолий Фоменко - Как было на самом деле. Каждая история желает быть рассказанной

В ряду этих либеральных погромов следует упомянуть и о таком. На нашем мехмате МГУ незадолго до событий 1991 года, а потом во время самого́ переворота и какое-то время после, стали происходить вещи, которых раньше в МГУ никогда не было. В коридорах мехмата и других факультетов ГЗ (главного здания) на стенах висело много больших масляных картин на холсте и в рамах, написанных разными художниками к открытию нового здания МГУ на Воробьевых Горах в 1953 году. Среди этих художников были и весьма известные. Для МГУ были специально нарисованы портреты знаменитых математиков, механиков, физиков, химиков, многих других ученых, сюжеты из их жизни и творчества. Картины создавали приятную и торжественную атмосферу. Много картин было и на мехмате. Так вот, у нас неожиданно начались загадочные порчи изображений. Некоторые были обрызганы или залиты краской, некоторые порезаны ножом. У двух картин перерезали толстые веревки-канаты, на которых они были подвешены. Картины рухнули на пол, тяжелые толстые рамы треснули. Найти вандалов никак не удавалось. Скорее всего, опять-таки некая группа лиц (может быть даже из студентов, хотя не хочется в это верить) исполняла негласный приказ. Тогда деканат и заведующие кафедрами были вынуждены принять решение о переносе всех картин из коридоров мехмата в комнаты кафедр. Только так можно было обеспечить сохранность, поскольку кафедры закрывались на замок. В результате, несколько больших картин появилось у нас на кафедре и в лаборатории. Висят там до сих пор.

В 90-е годы обширная и некогда весьма ухоженная территория вокруг МГУ стала то и дело погружаться в атмосферу разрухи. Мусор и грязь вывозили изредка, нерегулярно. Вокруг МГУ стали появляться стаи бродячих злых собак. Время от времени их отлавливали, травили, но потом агрессивные стаи появлялись снова. Гулять по парку на Воробьевых Горах стало небезопасно – люди боялись злобных оголодавших животных. Некоторые были брошены здесь своими хозяевами. Иногда мы наталкивались на собак явно домашних, но метавшихся по сторонам в поисках своих хозяев. Вероятно, животных привозили на Воробьевы Горы и бросали одних, подальше от дома. Через некоторое время собаки, естественно, дичали. В память врезался удивительный случай. Иду домой с работы и у нашего подъезда слышу за своей спиной деликатное тявканье. Оборачиваюсь. Вижу роскошную красивую собаку породы колли с расчесанной ухоженной длинной шерстью, но уже без ошейника, жалобно смотрящую на меня. Отворачиваюсь и поднимаюсь по ступенькам. Вдруг ощущаю прикосновение к своей руке. Колли догнала меня, встала на задние лапы и осторожно, чтобы не испугать меня, обхватила передними лапами мой рукав. Совершенно ясно, что она «говорила»: возьми меня с собой, мне страшно. Но мы собак дома никогда не держали. Развел руками, извинился перед колли, и пошел дальше. Она осталась стоять, и молча смотрела мне вслед, пока я не вошел в подъезд и оглянувшись еще раз, закрыл дверь. До сих пор не могу забыть ее умный и тоскливый взгляд. Больше ее никогда не встречал.

И лишь через несколько лет, в основном, в 2000-е годы, порядок вокруг МГУ стал понемногу восстанавливаться.

После удавшегося переворота 1991 года, жизнь в МГУ и вообще в стране радикально изменилась. Многое рухнуло, люди потеряли ориентиры.

Резко снизились зарплаты преподавателям и стипендии студентам, аспирантам. Деньги обесценивались на глазах. Все сбережения родителей и наши быстро превратили в пустой звук. Причем такое повторили с народом несколько раз. Тут же, естественно, начался отток молодежи от науки, высшей школы и преподавательской профессии вообще. Многие, а особенно молодежь, утратили моральные ориентиры и ограничения. В 90-е годы через телевидение и вообще средства массовой информации (СМИ) началось длившееся много лет активное внедрение в общество скептического отношения к естественно-научному высшему образованию, и вообще к профессиям инженера, физика, химика, биолога, математика и т. п.

Начали публично, в том числе и по центральному телевидению, шельмовать российскую армию и вообще профессию военного человека. Зато в качестве примеров для подражания телевидение и пресса стали пропагандировать безудержное обогащение, роскошную жизнь так называемых новых русских, подчеркивать фактическую безнаказанность многих видов финансовых махинаций, узаконенного и неузаконенного воровства и т. п. А ведь публичная демонстрация воровства без его наказания быстро развращает общество.

Одновременно с этим началось очернение многих, практически всех, аспектов прежней жизни в СССР. Патриотизм объявили отжившим свой век, а само слово патриотизм если и употребляли, то только в кавычках, насмехаясь. Всячески принижали достижения страны в эпоху ранее 1991 года. В том числе в науке, технике и образовании, как высшем, так и среднем. Мазали грязью очень многое, в том числе армию. Как в прессе, так и по телевидению. То есть на государственном уровне. Лукаво разглагольствуя при этом о «свободе слова» и «либеральных ценностях». Дескать, надо «вскрывать недостатки» и «журналисты ТАК видят своим внутренним взором…».

В 90-е годы на протяжении нескольких лет конкурсы на естественно-научные факультеты МГУ заметно упали. Многие молодые люди устремились в бизнес и в обслуживающие его профессии. Однако, как ни странно, затем маятник пошел в обратную сторону. Во всяком случае, на мехмат вновь пошли талантливые студенты, причем их стало много. Конечно, случались годичные колебания, но в целом число способных молодых людей у нас вновь стало расти. Мы, сотрудники мехмата, сначала не понимали происходящего. Ведь профессия математика, научного работника или преподавателя высшей школы оплачивалась, да и оплачивается до сих пор, весьма низко, а потому не престижна. И тем не менее, молодежь шла и идет к нам. Конечно, после окончания мехмата многие выпускники получали престижную высокооплачиваемую работу в различных фирмах, связанную с компьютерами, созданием алгоритмов, с защитой информации и т. п. И, тем не менее, многие студенты увлеченно изучали высшую математику и современную механику, не столько ради прикладного и «денежного» интереса, сколько ради самой науки. Вероятно, понимали, что обучение на мехмате весьма сильно развивает логическое мышление и интеллектуальные способности вообще, что позволяло потом лучше ориентироваться и устраиваться в бурной окружающей действительности. В частности, на нашей кафедре практически каждый год набиралась группа способных студентов.

Вспоминаю еще один, на сей раз забавный, эпизод из того времени. Как-то раз мы с Таней оказались на московском Арбате. В то время здесь вскипела анархическая демократия и всяческая свобода всех слов, расцвела беспредельная «либеральная» торговля, выступали доморощенные и профессиональные артисты, свободно собирались и спорили шумные группы и группки разных политических, религиозных и других оттенков и т. п. Идем и видим молодого человека, бойко торгующего с небольшого самодельного прилавка хорошо сделанными большими фотокопиями моих картин (причем в размер оригиналов). Люди с интересом останавливались, некоторые покупали. Мы заинтересовались, подошли. Таня спрашивает: «А у Вас есть разрешение автора?». – «А как же!» – весело и уверенно восклицает парень. Таня: «Но ведь это же неправда! Вот автор стоит перед Вами. Он с Вами вообще не знаком». Парень слегка смутился, что-то извинительно пробормотал. Мы ушли, не стали далее вникать в эту жульническую историю.