Яков Хелемский - Черта горизонта: Стихи и переводы. Воспоминания о Марии Петровых

Она ни на гран не облегчала себе жизнь. Писала прекрасные стихи, но не публиковала их. Большую часть своих сил она отдавала переводческой работе, в которую вкладывала столько жизни, столько сердца и души. Она переводила блестяще, но медленно, ища совершенное и находя его.

Я не знаю никого другого из встречавшихся мне людей, к кому бы все без исключения относились с таким почтительным восхищением, с таким чувством высокого уважения и признания. Такой была только наша любимая Мариша — тончайшая среди утонченных, честнейшая среди честных, человек глубоких чувств и несокрушимо стойкого сердца. Вспоминая ее, я думаю о поэтической неповторимости ее души.

Как и у многих поэтов, стихи Марии Петровых — биография ее. И в них всегда есть особый оттенок, присущий натурам глубоким и гордым. Она хорошо знала цену всему — людям и событиям, ложной славе и бескорыстному служению:

Не верится, что в Москве на Хорошевском шоссе уже не придется стучаться в дверь маленького гостеприимного дома. И она, просто и скромно одетая, не встанет в проеме открывающейся двери как богоматерь.

И кажется, еще работает, еще трудится она неустанно, бесшумно. Погруженная в работу целиком. Строгая и сердечная.

Не в пример многим, она бралась переводить, только когда вещь действительно нравилась ей, и не отдавала в печать, пока сама не была удовлетворена сделанным, пока не находила последнее верное слово и нужную строку. Для нее свята была каждая строка истинной поэзии. И она имела дело только с истинной поэзией.

Велики заслуги ее в национальной поэзии: сколько книг перевела она из сокровищницы разных народов! И сыграла благородную, честную роль в духовном сближении, породнении народов, даруя им прекрасное, величественное, возвышенное — Поэзию.

Впервые Мария приехала в Армению в 1944 году, еще молодая, в самую прекрасную, цветущую свою пору. Приехала и с присущей ей глубиной и проникновенностью полюбила Армению и армянскую литературу на всю жизнь. Наш большой мастер Мартирос Сарьян написал тогда прекрасный ее портрет. И с тех самых воистину счастливых дней наша любимая Мария посвятила себя переводу армянской поэзии и была верна ей до последних дней своей красивой и неповторимой жизни.

Мы все любили Марию достойной ее чистой и глубокой любовью. Она сама как бы диктовала уровень этой возвышенной любви.

Я словно вижу ее в маленькой комнатке, на уютной тахте, с пледом на ногах, оперевшуюся на подушку, с листами в руках — перед настольной лампой. Вижу любимые благородные черты ее одухотворенного лица.

Она жила очень скромно, но никогда не заботилась, никогда не говорила о деньгах, о гонорарах. Все это, она считала, не имело ничего общего с поэзией. Вся ее жизнь была поэзией. И годы тягот ни в малейшей мере не преуменьшили романтики ее жизни.

Есть неповторимые дорогие спутники в нашей жизни, бесценные друзья, утрата каждого из них словно уносит, отрывает часть твоей собственной жизни.

Мы потеряли многих близких, десятки лет дымятся наши сердца, тоскуя по ним, но только в этот раз я особенно горько почувствовала, что значит потерять родную душу, незаменимого друга твоего духовного дела, твоих дум и чувств.

В дни тяжкой ее болезни.

(Перевод Елены Николаевской)

Гусле — югославский народный смычковый инструмент.

Вардавар — праздник цветов.

Нуард — армянская царица, супруга Ара Прекрасного.

Ваагн — мифический бог.

Месроп Маштоц — создатель армянской письменности (412 г.).

Звартноц — храм, памятник VII века.

Строка цитируется неточно: см. стихотворение «Акварели Волошина». — примеч. верстальщика.

Вера Клавдиевна Звягинцева.

Ст. Чкаловская на Клязьме, Дом отдыха.

«Вопросы литературы», 1965, № 4, с. 187.

Об этом говорит, в частности, стихотворение поэта, опубликованное Р. Порманом в журнале «Русская литература», 1966, № 3, с. 194.