Евгений Панов - Зоология и моя жизнь в ней

Категории «Я» и «Другой» стали важнейшими элементами представлений человека о себе и об окружающем мире. По словам классика социологии Питирима Сорокина [242], «…человеческое общество, вся культура и вся цивилизация есть в конечном счете не что иное, как мир понятий, застывших в определенной форме и определенных видах…». Или, говоря иначе, «…социальный мир есть мир идей, а человек есть животное, созидающее царство логического бытия – новую и высшую форму мировой энергии».

Историк и философ Р. Дж. Коллингвуд, который, естественно, никогда не занимался изучением поведения животных, писал: «Убеждение, что человек – единственное мыслящее животное, несомненно, ошибочно; но убеждение, что человек мыслит больше, более постоянно и эффективно, чем любое животное, и что человек является единственным животным, поведение которого в значительной мере определяется мыслью , а не простыми импульсами и влечениями, по-видимому, достаточно хорошо обосновано» (курсив мой. – Е.П. ).

Совсем не значит, однако, что эти слова следует рассматривать как некий гимн разуму. То, что люди живут в мире понятий, не равнозначно идее, согласно которой их поведение по необходимости рационально и неизменно направлено на благо их самих, их близких и общества в целом. Прошлое человечества знало немало идеологических схем, выстроенных в полном согласии с формальной логикой, но очевидным образом преступных в своей основе. Как пишет тот же Фромм, «История цивилизации от разрушений Карфагена и Иерусалима до разрушения Дрездена, Хиросимы и уничтожения людей, земли и деревьев Вьетнама – это трагический документ садизма и жажды разрушения». Разница в причинах иррационального поведения животных (какое мы видели, к примеру, у императорских пингвинов) и человека в том, что у первых оно диктуется врожденными генетическими программами, которые безраздельно и непреодолимо довлеют над всеми особями данного вида, а у людей зиждется на созданных ими самими ложных убеждениях, которым приходится слепо следовать в силу самых разных причин.

Так, напоминая нам о длительном господстве тоталитарных деспотических режимов в «странах народной демократии» во главе с бывшим СССР, в нацистской Германии и в других государствах, Питирим Сорокин замечает: «Народы, познавшие и чтившие свободу, отрекались от нее, не сожалея, и напрочь забывали о ней…»

Впрочем, справедливо и то, что в сознании людей не умирает надежда на появление сильного и мудрого правителя, который установит, наконец, «разумный» порядок, ликвидирует преступность, сделает всех богатыми и счастливыми. Неискоренимая вера в возможность такого прихода мессии только на протяжении ХХ века ввергала многие народы в бесконечные беды и страдания. Эпопея «построения коммунизма» в России дает внушительный пример подобного хода событий. «Буквально на наших глазах, – продолжает Питирим Сорокин, – группа “искателей приключений” поработила и лишила собственности миллионы населения России в период с 1918 по 1920 год. Они уничтожили сотни тысяч людей, замучили других и навязали миллионам обязательный тяжелый труд, который не легче труда рабов в Египте во время возведения пирамид. Короче говоря, они лишили жителей России всех прав и свобод и создали в течение четырех лет настоящее государственное рабство в его наихудшей форме». Пообещав людям всеобщее равенство, большевики на деле создали поистине колоссальную бюрократическую пирамиду, не имевшую, возможно, аналогов за всю историю человечества.

В приведенных цитатах отражены в концентрированной форме те взгляды на природу социального поведения человека, на которые я опирался, приступая к работе над этой главой. Я намеревался показать в ней всю глубину принципиальных различий между социальностью у животных и в человеческом обществе.

Суть замысла . Чтобы выполнить эту задачу, я должен был досконально ознакомиться со всем тем, к чему при изучении человеческих обществ пришли многочисленные исследователи, работавшие в традициях науки, именуемой социальной антропологией . Это междисциплинарная область знаний, предмет которой – культурное многообразие способов социального устройства у людей и закономерности их исторического развития.

Углубившись в соответствующую литературу, я был поражен поистине необозримым спектром культур – от самых архаических до сугубо технократических, где уже немыслимо существование без телевизора и компьютера. Беглый обзор этого многообразия я привожу в первом разделе главы под заголовком «Галактика этносов, галактика культур». Здесь я попытался показать, сколь бесконечны варианты сочетаний между неограниченностью полета человеческой мысли, с одной стороны, и ее способностью застывать на века в форме самых причудливых верований и заблуждений, с другой.

К счастью, в 1990-х годах, когда я приступал к работе над этой главой, запрет на социальные науки о человеке [243]был снят полностью благодаря Перестройке, так что появилась возможность читать работы классиков социологии и со циальной антропологии в переводах на русский язык [244]. Оказавшись лицом к лицу с этим морем новой для меня информации, я осознал, насколько непростая работа ожидает меня впереди. Если я намерен основательно разобраться в том, как устроено общество людей и затем донести полученные знания до читателя в доходчивой и увлекательной форме, то нельзя будет при подготовке рукописи скользить по поверхности явлений, но придется вникать в достаточно тонкие детали. Далее я старался особенно тщательно анализировать литературные источники, которые соответствовали главному принципу, сформулированному нашим выдающимся соотечественником Н. Н. Миклухо-Маклаем: «Единственный путь – видеть все собственными глазами , а затем, отдавая себе отчет (при записывании) виденного, надо быть настороже, чтобы не воображение, а действительное наблюдение дало бы полную картину обычая или церемонии» (курсив автора цитаты).

О ложной трактовке социального поведения людей с позиций инстинктивизма . Помимо всего прочего, очень важным для меня было категорически противопоставить этот подход иному, весьма популярному среди читающей публики, далекой от науки. Я имею в виду направление, именуемое инстинктивизмом . Суть его в том, что поведение людей позволительно объяснять, вопреки сказанному в приведенной выше цитате из Коллингвуда, как раз преобладанием в мотивациях субъекта «простых импульсов и влечений», таких как агрессия и секс. Упоминавшийся уже Э. Фромм считает основателями направления З. Фрейда и К. Лоренца. По мнению Фромма, «то, как нормальное человеческое поведение описывает Лоренц, совершенно обескураживает».