Мария Чехова - О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 2: 1928–1956

28/XII [1931 г. Ялта – Москва]

Милая Оля, поздравляю тебя и всех твоих чадцев и домочадцев с Новым годом! Посылаю плохоньких цветочков, может быть, они вам напомнят об отшельнице скучающей и болящей.

Целую крепко всех и желаю здоровья и здоровья! У нас еще тепло, часто дожди. Маша

Хранится в папке недатированных (ОР РГБ, 332.106.10). Год предположительно, по сопоставлению с окружающими письмами.

29 дек. 1931 г. [Москва]

Давно я не писала тебе, Машенька, душенька, а вот уже и Новый год подкатил… Первое пожелание: чтоб ты была здорова, бодра и скорее приезжала к нам. Вот-с.

Не писала я по причинам неприятным для меня. Я Клару в «Страхе» пока не играю [257]. Роль политическая, и Конст. Серг. уговорил меня не играть первые спектакли, чтоб не попасть под обстрел. Роль написана ходульно и по моим данным очень трудна для меня. Все это я понимаю, но на душе было очень и очень тяжело, как я говорю, зубная ноющая боль в сердце. Соколовская [258]подходит очень типажом – это готовая матрона, с палкой, с белыми волосами, и крепко говорит слова. Сейчас сошли первые спектакли, и она никого не удовлетворяет. К.С. настаивает, чтоб я играла, а я не знаю… Вот тебе мои терзания. Я все это время ничего не могу делать – курю, раскладываю пасьянсы и думаю о Кларе. Спектакль имеет очень большой успех, Леонидов замечательно играет профессора. Мне только обидно, что мне не дали генеральных, думается, что я бы нашла свое русло. Ну, делать нечего, надо терпеть.

У нас все идет ладно. Андрей толстый, руки в перевязках, веселый, хворал гриппом, конечно, заразился от няни, кот. первая захворала. Я много сижу дома, поигрываю с С. Вл. в bric-á-brac. Людмила делает мне через день уколы стрихнина, приходит Лорд. Новый год встречать будем, верно, тихо со своими. Молодые наши после встречи удерут куда-нибудь, а мы посидим. Завтра днем пойду в Камерный т. смотреть новую пьесу «Патетическая соната». Была раз в Больш. т. на концерте Коутса [259].

У Андрюшки пять зубов и еще, верно, лезут, он сегодня капризит. Делает ладушки, я его выучила. Купили ему кроватку у знакомых, я с Любой ее красили. Коляску его будем продавать, стоит в столовой, и его коляска на полозьях тоже в столовой – ты себе представляешь этот экипажный сарай?

Жду письма. Как у вас погода? Сошли ли холода? Не померзли растения? Я три раза была в Лен. библ. и не могла застать Мих. Ив. [260].

Ну, Маша, будь здорова, пиши, кланяйся домашним. Как Мих. П., Ванда? Целую, обнимаю тебя. Оля .

Прости за грязное письмо [261]. Целую.

4 янв. 32 г. [Ялта – Москва]

Хорошая моя Олечка, дорогой друг, я очень обрадовалась твоему письму – давно не получала! В свою очередь поздравляю тебя и всех обитателей твоей квартиры с Новым годом. Год-то високосный, говорят, не бывает счастливым, но будем надеяться, что он будет самым счастливым для нас, и посему я желаю всем вам полного благополучия, здоровья и блестящего окончания нашего последнего «решающего года» пятилетки.

Я, конечно, очень занята, особенно последние дни – нужно было, по приказанию Публичн. биб-ки, спешить с годовым отчетом. Я его уже послала – финансовый отчет, а отчет по научной части – о деятельности музея – сейчас мы вместе с Мих. Павлов. разрабатываем. Он сделал великолепные картограммы в красках о посетителях. Ведь за 31 год приняли 10 515 человек! 21 000 ног прошли по кабинету Ант. Павл.! Не правда ли – ужасно?!

Зубная ноющая боль в сердце мне хорошо известна, и мне очень грустно, что ты ею болела и, быть может, и сейчас болеешь. Напрасно это…

По правде сказать, мне роль эта твоя [262]очень не нравилась, именно ходульная, как ты пишешь. Ты всё старалась найти в ней что-то особенное. Из ничего не выйдет ничего, сказал какой-то великий человек [263]. Так, какой-то эпизод, а не роль. И тебе, блестящей артистке, так изумительно игравшей в «Дядюшкином сне», можно ли придавать значение такой ерунде – как неудавшейся плохой роли! Пожалуйста, будь умницей и не играй этой роли совсем. А главное, не мучайся.

Ты так аппетитно написала об Андрюше, что мне захотелось поскорее его увидеть и посидеть в его экипажном сарае. Передай ему мой привет и скажи, что у меня есть кот Минуш, поперек себя толще, с пушистой шерсткой, короткой, и с розовым носиком, который жрет целый день и любит сидеть у горячей печки. Он нежно протягивает свою беленькую лапку Андрюше и желает ему быть таким же толстеньким и здоровым, как он сам.

Погода у нас чаще холодная, чем теплая. Сильные морозы прошли и, к счастью, ничего не померзло. Дня два были совсем как весной, на горах даже снег почти стаял, было солнечно, и очень спокойное море. Теперь опять подул северяк.

Ванда есть Ванда, такая, как и была, – очень занята, но все-таки находит время, чтобы поучиться пению!

Похоронили Коварского [264], и без него как-то стало скучно на набережной. Это последний старожил ялтинский…

Матвею Львовичу прибавили жалованья, но очень мало, всего 15 руб. в мес. Он, конечно, надеется, что прибавят еще с 1-го января. У нас садовники самые плохие получают не менее 100 руб., а я просила Мих. Ив. о 90 рублях.

В Москву хочется до боли, и надо выяснить положение Чеховского музея. Лишение спецсредств очень худо отражается на жизни музея. Думаю хлопотать о целевых средствах в Госиздате. Не мешало бы от доходов от чеховск. изданий уделить хотя бы сотую процента в пользу его дома. Из Биб-ки присылают очень скупо, и часто сижу без копейки… Меня несколько страшит поездка в Москву. Говорят, теперь нет уже никакой возможности довезти свои чемоданы от вокзала до места. Да и отсюда доехать до Севастополя тоже трудно. На автомобиль с багажом не принимают, и пароходы не всегда подладишь под поезда, и т. д. и т. п.

Ну, покойной ночи, спи сладким сном, не тоскуй, кури поменьше и почаще думай о твоей отшельнице-золовке, которая скучает по столичной жизни…

Передай мой привет и поздравление с Нов. годом Николаю Дмитриевичу, мне очень хочется с ним побеседовать вообще. Привет Еликону, Софье Влад. и Фанне Георг.

Любочку и Леву нежно целую с чадой.

Тебя же прижимаю к сердцу и крепко целую. Твоя Маша

Все письма М.П. к О.Л. за этот год (кроме особо оговоренных) хранятся: ОР РГБ, 331.105.27.

31 янв. 1932 [Ильинское – Ялта]

Маша, дорогая, у меня опять неприятное происшествие, от котор. я прихожу в себя опять в Ильинском у Зин. Григ. У меня расшатался справа последний зуб, крепкий, с коронкой, началась сильная опухоль и боль. Моя «зубная» пришла и легко вынула зуб, но… под ним оказался новый свежий зуб, кот. и выпихнул старый, и, конечно, боли были от этого непрошенного новорожденного. Забили тревогу, у меня был слет трех докторов: зубн. хирурга, зубн. врача и моего терапевта. Я среди адских мучений все же не могла понять окружавшей меня тревоги. Боль усиливалась еще и нижним зубом, в кот. моя Вал. Павл. вскрыла нерв и положила мышьяк. Только здесь Людмила рассказала о причине тревоги. Хирург (знаменитый) просил Иверова предупредить близких, что может быть общ. заражение крови – около новорожд. дурака образовалась язва, и ввиду моего «возраста» не предвиделся легкий исход. Но… мой организм победил, и вот я жива, хотя и предстоит еще изъятие новорожденного. Ты слыхала – в мои годы новый зуб! Лечение состояло в ежеминутном полоскании марганц. кал. Я ведь 4 суток лежала с темпер. выше 38°. И сейчас голова точно не в себе.