Сергей Кремлев - Берия. Лучший менеджер XX века

Между прочим, насчет якобы укушенного «у одного гренадера носа» и «разъяренного бульдога» по отношению к нижним чинам – это как раз из записок Вигеля. Известный в свое время русский психиатр Владимир Чиж (1855–1922?) в своей претенциозной монографии «Психология злодея, властелина, фанатика: записки психиатра» бестрепетно приводит это «свидетельство» желчного педераста как достоверное и прибавляет:

«Нет основания не доверять Массону (прощелыга-француз на русской службе с 1786 по 1796 год, секретарь великого князя Александра Павловича, согласившегося в 1801 году на убийство отца. – С.К.), категорически утверждавшему: «Его (Аракчеева. – С.К.) бешеные выходки и удары палки стоили жизни не одному несчастному солдату, даже на глазах самого Павла». Жестокость Аракчеева по отношению к нижним чинам…» и т. д.

Ну как же, как же! Можно ли не доверять самому Массону?! Тем более – в разоблачении «палачества» Вер…, пардон, Аракчеева!

А если бы этот Чиж, для которого герои его монографии Аракчеев и Павел всего лишь «злодеи», жил в наше время? Что ж, он бы вполне мог написать еще один «научный труд» – о «злодее» Берии. И аплодисменты у «демократов» Чиж, несомненно, сорвал бы.

Хотя…

Хотя даже «историки» В. Наумов и Ю. Сигачев из Фонда «Демократия» сквозь зубы иногда говорят что-то вроде правды и признают, что «образ кровавого палача… карьериста, интригана и властолюбца, хама и законченного развратника» Берии создан «коллективными усилиями на июльском (1953 г.) Пленуме ЦК». При этом они утверждают, что такой образ «не претерпел с тех пор каких-либо существенных изменений».

К счастью, у здравомыслящей части нашего общества постепенно формируется прямо противоположный образ, несмотря на то что пасквильный образ Берии коллективными усилиями на июльском пленуме лишь начал создаваться, а затем эти усилия умножились стараниями «референтов», «историков» и «творческой интеллигенции».

Один из типичных примеров: 29 июля 2007 года по НТВ идет передача о Нино Берии-Гегечкори. И как же называется эта передача? Правильно: «Нина Берия. Жена дьявола». А кто в ней участвует? Тоже правильно: лучшая подруга всех «кремлевских жен» Лариса Васильева и непременный член всех «демократических» процессов Рой Медведев. И Медведев рассказывает согражданам что-то вроде того, что, мол, пропуском в Политбюро было количество-де подписанных «расстрельных» листов…

13 ноября 2007 года в передаче «Пусть говорят» некоего Андрея Малахова престарелые старушки рассказывают, что насиловавший их-де Берия был таким извергом, которого свет не видел.

А вот писатель Владимир Карпов в своей книге «Расстрелянные маршалы» сообщает о том, что под контролем Берии во время войны были «все заводы, производившие вооружение для армии – самолеты, танки, орудия и прочее», и далее пишет:

«Вот в этой работе Берия был очень своеобразным маршалом, у него была не обычная армия, какой командуют полководцы, а совсем иная армия, как описал ее Солженицын в своей книге «Архипелаг ГУЛАГ». Это была огромная, многомиллионная, гораздо большая по численности, чем регулярная Красная Армия (численность РККА во время войны превышала 10 миллионов человек. – С.К.). Вот этой своей армией маршал (он тогда был Генеральным комиссаром ГБ. – С.К.) Берия распоряжался единолично и как хотел. Многие тысячи (это после эпитета «многомиллионный? – С.К.) заключенных были привлечены для строительства новых объектов, восстановления эвакуированных заводов и для работы в самых различных областях народного хозяйства».

Ослепленный злобой Владимир Карпов не понял, что, написав это, он оклеветал всех тех, кто в тылу обеспечивал фронт! Оклеветал коллективы Уралмаша и сталинградского завода «Баррикады», оружейников Ижевского завода и сибирских самолето-и авиадвигателестроителей, тружеников сотен больших и малых оборонных предприятий, КБ, НИИ…

Это ведь и Аню Лопатинскую, «на цыпочках» стоявшую за станком во имя Победы, Карпов низводит до положения трясущейся, запуганной «сатрапом Берией» «рабыни», более всего боящейся не угодить всесильному «тирану»!

Причем Карпов сам же, в своих «Вечерних беседах с Викторией Брежневой», возмутился слухами насчет того, что Брежнев якобы имел сказочные апартаменты с бассейном на шестом этаже. А Брежнев жил в доме № 26 на Кутузовском проспекте «в квартире, – как сообщает Карпов, – едва ли соответствующей рангу главы государства: столовая, кабинет, спальная, спальная, небольшая гостиная, где жила дочь Галя, маленькая комната около кухни, где жила прислуга».

Вот вся цена сплетням о Брежневе! Брежнев-то, хотя и был партократом, «демократом»-ренегатом не был. Он был духовно слаб и некомпетентен, но не подл и жаден. Но сплетни Карпова о Берии стоят не дороже разоблачаемых Карповым же сплетен о Брежневе!

ЭТО – антибериевская возня людей «творческих». А уж за ними следуют менее творческие слои общества, и уже знакомый нам бывший замнаркома вооружений Владимир Новиков пишет о Берии:

«Сейчас часто вспоминают эту зловещую фигуру, казалось, вечно сопровождавшую Сталина (Берия что, в телохранителях служил, на пару с Новиковым? – С.К.). Но подходят к его оценке упрощенно, не идя дальше «мрачной личности» и «кровавого палача». А был он, нарком НКВД Лаврентий Павлович Берия (Новиков самым недостойным образом выпячивает эту обязанность Берии, в то время как во время войны главной были его обязанности по ГКО. – С.К.), далеко не прост и не так примитивен, каким кажется большинству писателей и других творческих людей, а с их легкой руки(выделение мое. – С.К.) и миллионам читателей и зрителей».

Вот так – простодушно и откровенно, генерал Новиков тоже признает, что образ «палача» Берии лепили в массовом сознании «писатели и другие творческие люди», для которых написать «тысячи и миллионы безвинных жертв» – раз плюнуть! И как же Новиков здесь прав!

Возьмем знаменитую (во всяком случае – в свое время) трилогию Юрия Германа о докторе Владимире Устименко. Один из глубоко привлекательных персонажей этого произведения – тетка Владимира Аглая Петровна Устименко. Красавица, вдова чекиста, партийный работник и честнейшей души человек, она во время войны была в подполье, попала в гестапо и пала жертвой провокации – Аглаю заподозрили в предательстве. В итоге еще до окончания войны она оказалась в лагере.

Однако ее почти невероятным образом удалось освободить – без реабилитации… И Устименко, лишь чуть оправившись от лагерных лишений в родном Унчанске, решает ехать в Москву – разоблачать «врагов, пробравшихся в органы»…

На дворе – не ранее чем весна 1946 года, потому что в романе упоминается МВД, а 15 марта 1946 года НКВД СССР был преобразован в МВД СССР. И вот такой происходит диалог: