Сергей Кремлев - Берия. Лучший менеджер XX века

Что еще надо для развивающегося мыслителя? Тем более – социального мыслителя!

Сталину было сложнее – для развития его гениальных задатков условия были неблагоприятными, но – не в такой степени, чтобы эти задатки глохли, а не опять-таки развивались. И Сталин тоже имел время и возможность спокойно, неторопливо думать. Думать, размышлять, познавая при этом то, что люди осмыслили до тебя… Эту возможность Сталин тоже в молодые годы, да и в годы зрелости имел. Он ведь был профессиональным революционером, а повседневность профессионального революционера – не бомбы, не митинги, не стачки, а работа мысли, постоянно оформляемая в слова.

И – чтение…

И – дискуссии.

Ежедневной текучки, той «груды дел, суматохи явлений», о которой писал Маяковский, у Сталина не было ни в его девятнадцать лет, ни в его тридцать лет. Для Сталина все началось по-настоящему в его тридцать восемь лет.

Для Ленина – даже в сорок семь лет.

А для Берии – в девятнадцать!

Тут уже не до развития задатков! Тут успевай расшвыривать то, что наваливается каждый день с раннего утра. Так сказать: «Довлеет дневи злоба его…»

Но у такой ситуации есть свои не только «минусы», но и «плюсы». Попадая в нее, талантливый и работоспособный волевой человек становится чем-то вроде… Да, пожалуй, чем-то вроде гения управленческой работы! Не гений как мыслитель, как генератор идей, но гений-практик, генератор дел. Вот как, пожалуй, можно определить Берию.

Простое перечисление всех его обязанностей во время войны в ГКО и НКВД приводит к однозначному выводу: один человек всем этим заниматься одновременно не способен. Но он ведь занимался! И справлялся не кое-как, а блестяще!

И, выйдя из войны от роду всего-то 46-летним, он приобрел такой опыт, стал настолько компетентен, что был способен справиться с любой проблемой… Например, с Урановой… Недаром именно ему Сталин ее и поручил.

Ведь, напоминаю, вначале ее вел Молотов, но Курчатов почему-то хотел бы иметь во главе дела не его, а Берию. И писал ему 29 сентября 1944 года:

«В письме т. М.Г. Первухина и моем на Ваше имя мы сообщали о состоянии работ по проблеме урана и их колоссальном развитии за границей… Вокруг этой проблемы за границей создана невиданная по масштабу в истории мировой науки концентрация научных и инженерно-технических сил… У нас же, несмотря на большой сдвиг в развитии работ по урану в 1943–1944 гг., положение дел остается совершенно неудовлетворительным… Зная Вашу исключительно большую занятость, я все же, ввиду исторического значения проблемы урана, решился побеспокоить Вас и просить Вас дать указания о такой организации работ, которая бы соответствовала возможностям и значению нашего Великого Государства в мировой культуре».

Именно так «ЛП» эти работы и организовал! И, думаю, справился бы он и с проблемой построения коммунистического общества в России и превращения ее в ведущую силу всестороннего прогресса человечества! Ведь строить было его призванием… Тем, к чему он стремился с младых ногтей.

Лишь крайним высокомерием (продуцирующим, в конце концов, и узость мышления) академика Капицы можно объяснить ту наглость (другого слова я не подберу), с которой он рекомендовал Берии познакомиться с историй-де прокладки трансатлантического кабеля для того, чтобы компетентно руководить советскими атомными работами.

Да если бы Берии, да еще с его опытом заместителя председателя Государственного Комитета Обороны, поручили эту прокладку, когда она была предпринята впервые, то эти подводные транскабели вскоре опутали бы весь земной шар намного раньше, чем это произошло в действительности! И – без всякого «принудительного труда заключенных». Да ведь, к слову, и такой труд требовалось умно организовать!

Капице было «скучно» работать в Спецкомитете, а вот Берии никогда не было скучно – у него на скуку и времени-το никогда не было. И вот что надо, пожалуй, сказать.

Ленина и Сталина как личностей сформировала Мысль. Берию – Дело. Ленин и Сталин уже потом, во всеоружии своего понимания задач развития России, получили (да не получили, а взяли сами – с бою!) возможность делать Дело. А Берия сразу начал делать его, и суть тут была не в различии натур, а в различии судеб. Ленин и Сталин подготовили в России эпоху Дела, а Берия в ней жил.

Но склонность к анализу у Берии тоже была… И если бы он оказался во главе страны, то, думаю, он как личность эволюционировал бы именно в сторону мыслителя, потому что как компетентный Управленец понял бы: «Здесь у меня слабина…» И он строил бы себя, строя Державу!

И подперли бы его крепко – снизу! Подперли бы подросшие, окрепшие за годы войны, уцелевшие в ней молодые ребята, преданные идеям социализма и социализмом воспитанные. Подперли бы и зрелые, достигшие профессионального пика Сергей Королев, Игорь Курчатов, Борис Музруков…

Да те же Серго Берия и Олег Лаврентьев!

Однако у Державы и народа был украден шанс на прочное созидание, секрет которого прост: необходим прочный, мощный фундамент. Берии этот «секрет» был известен – он ведь был строителем не только по призванию, но и по профессиональному образованию. Он не только любил строить, но знал, как строить и здания, и государство, чтобы они стояли вечно.

Среди его послевоенных многочисленных обязанностей как заместителя Председателя Совета Министров СССР было и курирование строительства высотных зданий. Старые архитекторы поговаривали позднее, что «сталинские высотки» более верно называть «бериевскими высотками». Уже фундамент этих зданий был могучим инженерным сооружением. Так что значение фундамента в любом деле Берия понимал хорошо.

Но великого Строителя Державы убили. И после этого ее «строили» уже на «песке» партократического аппарата, а дом на песке прочно не стоит.

О, нет, уважаемый читатель! Цитата, вынесенная в заголовок, не о Лаврентии Павловиче Берии.

Это – о Павле Петровиче Романове… То бишь, об императоре Павле I, павшем жертвой проанглийского заговора знати в 1801 году. И сказал это не я, а… поэт Владислав Ходасевич, человек не так чтобы тоталитарного склада ума и души.

В своей книге «Русская Америка: открыть и продать!» я писал, что в отечественной историографии портрета Павла нет – есть карикатура. И вот портрет появился – монография Геннадия Львовича Оболенского – «Император Павел I» (М., «Русское слово», 2001 г.). На ее страницах – совершенно неожиданный для большинства Павел и, что самое существенное, – Павел подлинный. Тот, кто, кроме прочего, «впервые с высоты престола» ограничил барщину тремя днями в неделю с предоставлением крепостным выходных по праздникам и воскресным дням.