Марина Райкина - За кулисами. Москва театральная

Татьяна Орлова:

– Ну, это совсем другая история. Если в «Напитке» стояла задача быть неузнаваемой и в основном подыгрывать прекрасной Наталье Гундаревой, то с Чертковым всё было непросто с самого начала. Мне сделали очень серьезный грим с окладистой бородой, я в зеркале себя не узнала. Но на первой же репетиции режиссер сказал: «Никакого грима».

Очевидно, режиссер Миндаугас Карбаускис пошел от главной фразы, как нельзя лучше характеризующей господина Черткова: «Вы не мужчина, в вас есть что-то женское». Ее произносит жена Толстого Софья Андреевна. В результате Орлова сыграла без грима, хотя и голос делает ниже, и пластику как у мужчины. Ее удивляет реакция зала: играя, она понимает, что для тех, кто не посмотрел программку, где написано, что в роли Черткова – женщина, она – мужчина.

Но… у Орловой в спектакле две роли – Аксинья, с которой в связи был граф, и литературный секретарь Чертков. Ей предстояло раздвоиться, чтобы не слить воедино мужское и женское начала.

– Таня, твои коллеги – мужчины, сыгравшие хоть раз женщину, любят поговорить о том, что теперь они понимают, как тяжело быть женщиной – каблуки и все такое прочее. А ты можешь сказать, что понимаешь мужчин?

– Не могу так сказать. Тем более что я им сочувствую. Я играю прежде всего характер, который ищу посредине между двумя крайностями – брутальными мужчинами и такими нежными балетными.

Конечно, актрисы рады, когда им предлагают столь неожиданные роли. Далеко не всякой за долгую сценическую жизнь доведется почувствовать себя мужчиной. Но иногда выбор режиссеров обескураживает. Именно это произошло с актрисой экспериментальной сцены «Балтийского дома» (Санкт-Петербург) Ириной Соколовой. Если ее московская коллега Марина Неелова так и не сыграла Гитлера, то Соколова получила и сыграла роль Геббельса в картине Александра Сокурова «Молох».

Правда, об этом никто не знает, кроме съемочной группы и близких актрисы, потому что в титрах против имени Геббельса значится мужское имя – Леонид Сокол. И зритель пребывает в блаженном заблуждении, как ловко режиссер нашел на роль главного идеолога фашистской Германии такого маленького, хрупкого мужчину, так неловко и трогательно подволакивающего правую ножку.

Ирина Соколова:

– Поскольку я по амплуа травести и в ТЮЗе переиграла множество разных мальчиков, нельзя сказать, что роль Геббельса далась мне тяжело. Скорее, предложение сыграть его было неожиданным, ведь до этого у Сокурова в других фильмах у меня были две женские роли. Конечно, я согласилась сразу: роль, кроме того, что мужская, еще и знаковая, шоковая.

Физические параметры актрисы, сыгравшей Геббельса, потрясающие: рост – 1 метр 53 сантиметра, размер ноги – 35-й, возраст – 60 лет. Ей выбрили затылок и лоб, волосы оставили свои и только красили каждый день в черный цвет. Грим – минимальный, лишь теневые оттенки вокруг глаз.

Вот Геббельс с женой, выше его на голову, приезжает на уикенд к Гитлеру. Маленький, чуть суетливый, в большом плаще, шляпе и тяжелых ботинках, которые кажутся ортопедическими. Держится за поясницу, как старик. А лицо – пожилой мальчик. Глазки – цепкие, умные… Тоненькая вытянутая шейка.

– Мне нечего бояться, – высоковатым и бескровным голосом произносит он, развалясь на горе возле супруги. – Я любое свое мнение сменю на противоположное. Например, тысячелетний Рейх есть не тысячелетнее царство праведных, а тысячелетнее хамство, разбой и мародерство. Вот оно, это царство.

Вот такое это маленькое чудовище.

Ирина Соколова:

– Все равно, кого бы ты ни играл, надо защищать своего героя. Он хромал и пытался всячески скрыть хромоту. Поэтому, наверное, такой маленький и, конечно, жестокий. Очень любил жену, у него было шестеро детей. Я думаю, что все его комплексы – это реванш за физическую ущербность.

– Вы играли на немецком языке, но на экране – ваш голос?

– Нет, озвучивал меня немец. Тенор такой сладковатый, который пел про любовь и цветы в двадцатые-тридцатые годы. Кстати, немцы так и не узнали, что Геббельса играла женщина.

– Ваша карьера, начавшаяся с пионеров в ТЮЗе и продолжившаяся в международном проекте ролью Геббельса, повлияла на вас как на женщину?

– Вы знаете, я даже на себя иногда раздражаюсь: почему я в жизни все время хожу в брюках? С одной стороны, вроде как удобно, а с другой – я мучаюсь от этого. Может быть, даже в характере что-то изменилось. Не могу сказать, что моя личная жизнь сложилась очень удачно: мы разошлись с мужем, но у меня есть дочь, внучка… Я привыкла отвечать за все и за всех – в этом, может быть, проявилась неженская суть. В общем, дефицит женского счастья ощущаю.

Несмотря ни на что, женщины, и особенно на Западе, продолжают осваивать мужской репертуар. Английский режиссер Дебора Уорнер в 1995 году поставила «Ричарда II», где Ричарда играла замечательная актриса Фиона Шоу. Это был успешный спектакль. Боб Уилсон – знаменитый американский режиссер – выпустил «Короля Лира», где Лиром выступила немецкая актриса. А в Австрии в этой же пьесе четыре основные мужски роли – Шута, Лира, Глостера и Кента – были отданы женщинам. Тем более что Шута в шекспировской трагедии традиционно исполняли женщины.

Великий итальянец Джорджо Стрелер в своем «Лире» шутом сделал не абы какую женщину, а любимую дочь Лира – Корделию. Одно время по миру странствовал «Гамлет» известного режиссера Петера Цадека, где Принца Датского замечательно играла Анжела Винклер.

Почему же женщины так тянутся к мужскому на сцене?

Многие склонны объяснять это тем, что происходит в жизни: размываются границы между полами. Вполне возможно, что это так, но актрисы, попробовавшие на вкус мужские роли, вряд ли согласятся с таким мнением.

Алексей Бартошевич:

– В жизни женщины давно освоили мужские профессии, что же говорить о театре.

Ученый муж прав, но…

Подход к мужскому вопросу явно изменился. Если в конце XIX века Сара Бернар делала своего Галета мужественным и решительным и серьезно искала в себе мотивацию его мужских поступков, то для некоторых современных актрис вопрос, как играть мужчину, вообще лишний. Например, Алла Демидова, которая готовилась вывести на международные подмостки сразу два мужских образа – Гамлета из одноименной трагедии и Поприщина из «Записок сумасшедшего», – уверяет, что она собиралась играть не Принца Датского, а идею – идею столкновения реального и нереального миров, воплощенную во встрече Гамлета с Призраком. Гамлет на пенсии – помним, был. Гамлет в виде панка – сколько угодно. Но Гамлет как идея? Замечу, что идея – женского рода. Такое может прийти только в хорошенькую головку.