Филип Гоулд - Когда я умру. Уроки, вынесенные с Территории Смерти

Врачи, которые имеют авторитет в ваших глазах и которым вы доверяете, никогда не отворачивают лицо от этой правды. Они говорят: «Вы умрете, и это будет скоро, а не в каком-то расплывчатом будущем». Вспоминаю, что где-то в начале этого процесса я выступал по телевидению и сказал: «По словам врачей, мне осталось жить три месяца». При встрече со своим доктором я повторил: «Да, мне осталось три месяца», – на что он возразил: «Нет, это было шесть недель назад. А теперь вам осталось полтора месяца». Ключом к новому знанию становится именно эта абсолютная четкость, ясность, реальная привязка к реальному времени, которое вам осталось прожить.

Освободиться от смерти можно, только приняв ее. Лишь тогда можно с ней договориться и двигаться дальше вперед. Ключом к этому должно быть принятие.

Каждый раз, когда вы говорите себе: «Да, конечно, но…», или «Разумеется, это серьезно, но…», или «Трудно, но может быть…», – вы лжете. И эта ложь не позволит вам правильно дожить вашу жизнь, не позволит умереть доброй смертью.

Когда я сам пытаюсь уклониться от этой правды, начинаю думать: «Да, конечно, может быть…» или когда я слышу это от других, даже от самых любимых, я отвечаю: «Слушай, твой отец умрет, твой муж умрет… Этому нет альтернативы, это должно произойти».

Именно в этот момент ты обретаешь свободу. Ты обретаешь силу. Ты обретаешь мужество.

Вот что я думаю о природе смерти. Я знаю, что люди находят разные пути для взаимодействия со смертью. Есть такие, кто предпочитает ее отрицать. Для них это тоже по-своему честно. Это их собственное решение. Однако мне отрицание не подходит.

Мое понимание жизни, мое понимание смерти, мое понимание всех нюансов, связанных с этими сложными понятиями, позволяют мне абсолютно уверенно говорить: нужно быть честным перед собой, нужно хранить верность себе, то есть нужно принять это как данность.

Дожив до той точки, когда вам говорят (и вы верите этим словам), что вы умрете в самом близком будущем, знайте: вы прибыли на Территорию Смерти.

Если вы знаете об ожидающей вас смерти, но говорите себе: «Ну, мне пока еще далеко до Территории Смерти, потому что пока еще ничего не ясно», иначе говоря, если вам еще не ясно, что вы все-таки умрете, если вы думаете, что это может случиться через год или два, – тогда считайте себя отказником.

Это примерно как говорить: «Действительно, я уже прибыл на Территорию Смерти… но меня здесь пока еще нет». Такая позиция вам не поможет. Необходимо принять этот факт, признать, что вы умрете.

Если вы принимаете вашу смерть, у вас появляется возможность развития. И не только развития (об этом мы еще поговорим) – для вас становятся возможны самые разные вещи. Для этого нужно всего лишь признать, что впереди вас ждет смерть.

Я абсолютно уверен, что в тот момент, когда я принимаю смерть, когда я поворачиваюсь к ней лицом и гляжу ей в глаза, я не побеждаю смерть (ведь смерть победить нельзя), но освобождаюсь от нее. Как я понимаю, в этот момент можно показать себе, что у тебя есть еще мужество, чтобы переступить через смерть. И теперь, хотя смерть все так же нельзя победить, она уже не в силах победить тебя.

Ключ к победе – способность посмотреть смерти прямо в глаза и при этом не зажмуриться. Я знаю, что это звучит очень самонадеянно, но правда, как я думаю, именно такова.

Мы с женой снова отправились к викарию, чтобы обсудить похоронную церемонию. Мы нервничали, суетились, не понимали, что и как надо делать. Однако прошел час, на нас снизошел покой, и мы поняли, что смерти уже не боимся. Мы стояли перед смертью, смотрели ей прямо в глаза и благодаря этому обрели свободу.

В ту же неделю, несколькими днями ранее, я пережил пару очень тяжелых ночей. Дышать было трудно, болела вся пищеварительная система, меня мучили кашель и диарея. Все было плохо. И Гейл была в плохом состоянии.

Я лежал и думал: «Да, все плохо, но это смерть, и покуда у меня хватает мужества смотреть ей в глаза, покуда я способен ее принимать, я могу выбирать (хотя бы до какой-то степени), какой смерти я бы для себя хотел. У меня есть определенная свобода, есть силы, то есть в моей власти выковать для себя свою собственную смерть».

В этот момент я почувствовал свободу. И каждый раз, когда я ощущаю эту свободу, я свободен от смерти – хотя бы на миг.

Страх смерти – это роковое препятствие на пути к пониманию, и идея, что смерти можно посмотреть прямо в лицо, для меня является стержневой, принципиальной (возможно, самой главной), и я знаю, сколь она эффективна.

Ступив на Территорию Смерти, я получил в свое распоряжение алгоритм, с помощью которого шаг за шагом сумел ужиться с реальностью умирания.

Я всегда ожидал, еще после первого диагноза, который был поставлен четыре года назад, что, так или иначе, но я найду общий язык со смертью. Потом, когда пришел первый цикл химиотерапии, меня охватил ужас. В некотором смысле, химиотерапия – это иконографический образ рака как такового. Он приходит вместе со всеми этими трубками, побочными эффектами, столь ужасными вещами, что страшно представить, что они происходили с тобой.

До того как оно началось, я подумал: мне этого не пережить. Я не выдержу химию. Это слишком больно, слишком страшно.

Но ведь ничего, выдержал.

Потом люди, которые тебя лечат, говорят тебе: «Ты понимаешь, парень, что у тебя больше не будет пищевода, у тебя не будет того, другого, третьего, и ты уже никогда не сможешь даже нормально поесть».

Но и к этому ты раньше или позже привыкаешь.

Потом ты понимаешь: что бы на тебя ни свалилось, ты с этим как-то справляешься.

И все потому, что твои тело и разум обладают исключительными способностями справляться с тем, что тебя ждет. Это удивительная вещь. Ты встречаешь эти вызовы один за другим и на ходу учишься, как надо на них отвечать. В человеческом теле скрыто больше чудес, чем мы когда-нибудь сможем понять, – и в физическом плане, и в эмоциональном, и в духовном, и даже в религиозном. Твое тело может совладать со многим. И ты можешь. Ты способен все это победить. Ты можешь терпеть боль, неудобства, неведение, ты справляешься со всеми этими напастями. Все это вполне достижимо.

И осознание всего этого меняет тебя как личность.

А еще есть проблема мужества.

Ты думаешь: Господи, как я напуган! Да я же трус!

Я тоже думал, что я трус. Я ведь из тех, кто в детстве боялся по вечерам быстро гонять на велосипеде. Я боялся больших горок в аквапарке «Алтон Тауэрс», я боялся озорничать в воде, да я даже боялся сунуть голову под воду. У меня просто не хватало духу, чтобы проделывать все эти детские штучки.

Но вот пришел рак и принес с собой очень много боли и страха. И выяснилось, что я вполне могу их выдержать. Снова и снова у меня находилось мужество, чтобы совладать с этой ужасающей, выматывающей болью.