Андрей Шляхов - Татьяна Пельтцер. Главная бабушка Советского Союза

Конкуренции Валентин Николаевич не опасался, но покушений на свой авторитет не терпел. Критические замечания в адрес художественного руководителя грозили любому актеру большими неприятностями. Так, например, для актрисы Ольги Аросевой одна неосторожная фраза, сказанная артисту Евгению Веснику («Лучше бы нами руководил ты, Женя, а не Плучек!») обернулась годами «простоя». Несколько лет она не получала новых ролей в Театре сатиры и была вынуждена играть на сцене Театра на малой Бронной. Трудно выносить оценки заочно, да еще и спустя много лет. Это просто факт из театральной истории.

Валентин Плучек превратил Театр сатиры в «самый веселый театр страны». Этот неофициальный титул присвоил театру один из критиков в 1962 году. Да, в Театре сатиры было весело. Но здесь шли не только комедии, или точнее – некоторые пьесы, называвшиеся «комедиями», таковыми не являлись. Например – пьеса Бернарда Шоу «Дом, где разбиваются сердца», которая имела подзаголовок: «Фантазия в русском стиле на английские темы». Шоу говорил, что написал «Дом», пребывая под впечатлением от чеховской драматургии, но пьеса получилась совсем не чеховской. В ней свой, британский трагизм. В 1975 году этот спектакль был записан для телевидения, и у нас есть возможность увидеть в нем Татьяну Ивановну в роли няни Гинесс и услышать, как она произносит свое: «Наш дом полон всяческих сюрпризов для того, кто не знает наших порядков!» Роль няни Гинесс не главная, но очень важная. На невозмутимой няне держится весь этот странный душераздирающий дом, не имеющий каких-либо основ, символический образ буржуазной Англии. Няня Гинесс – глубокая драматическая роль, и сыграла ее Татьяна Ивановна превосходно. Как и все свои роли.

В 1960 году Татьяна Пельтцер стала народной артисткой РСФСР. Она очень жалела, что отец, ее любимый «папаня», не дожил до этого дня и не может порадоваться вместе с ней.

В шестидесятые годы в Театре сатиры было поставлено много замечательных спектаклей, пользовавшихся у зрителей особенным успехом. «Особенным» сказано не ради красного словца, потому что успехом пользовались все спектакли театра. Список лучших постановок театра в тот период, открытый «Домом, где разбиваются сердца», включает также «Теркина на том свете», «Дон Жуана, или Любовь к геометрии» по пьесе швейцарского драматурга Макса Фриша, «Интервенцию» Льва Славина, «Последний парад» по пьесе «адмирала советской драматургии» Александра Штейна и завершается спектаклем «Безумный день, или Женитьба Фигаро», который без преувеличения можно назвать лучшей работой за всю историю театра. В «Безумном дне» Татьяна Ивановна сыграла Марселину. Отложите на время книгу и посмотрите телевизионную версию этого замечательного спектакля, если вы вдруг, по каким-то причинам, его никогда не видели. Это как раз тот самый случай, когда лучше один раз увидеть своими глазами, чем сто раз услышать. Если бы Пьер Огюстен Карон де Бомарше жил бы не в восемнадцатом, а в двадцатом веке, то можно было бы предположить, что он написал роль Марселины специально для Татьяны Пельтцер.

После премьеры «Безумного дня» Татьяна Ивановна вдруг разрыдалась в гримерной, чем изрядно всех напугала, поскольку проливать слезы было совершенно не в ее привычках. Успокоившись, она сказала:

– Как жаль, что папаня этого не увидел.

Отца ей не хватало, очень. «Как жаль, что папаня этого не увидел» было у Татьяны Ивановны высшей похвалой в свой собственный адрес, а «как хорошо, что папаня этого не увидел» – высшей степенью недовольства собой.

Но, наверное, самой известной ролью Татьяны Ивановны периода шестидесятых стала роль Фрекен Бок в спектакле «Малыш и Карлсон, который живет на крыше», поставленном исполнителем роли Карлсона Спартаком Мишулиным. Пожалуй, в Советском Союзе не было ребенка, который не видел бы этого спектакля на сцене или по телевизору. А вместе с детьми «Карлсона» смотрели и взрослые…

В 1965 году Театр сатиры вселился в перестроенное здание бывшего цирка Никитиных на площади Маяковского. По этому поводу актер и режиссер Олег Солюс шутил: «Сатиру нынче дают в цирке».

Случалось и так, что критики начинали нападать на какой-то из спектаклей. Подобные нападки Плучек переносил крайне болезненно и всячески старался защищать свой театр и своих артистов. Иначе и нельзя, ведь театр был для Валентина Николаевича родным домом, а артисты – членами семьи. Одна такая история вылилась в довольно громкий скандал.

В 1965 году молодой (на то время) режиссер Марк Захаров поставил свой первый на сцене Театра сатиры спектакль «Поджигатели» по антифашистской пьесе уже упоминавшегося выше швейцарского драматурга Макса Фриша «Бидерман и поджигатели». Одной из особенностей Театра сатиры при Плучеке было то, что у начинающих режиссеров здесь не гнушались играть звезды. Главные роли в «Поджигателях» сыграли Георгий Менглет и Ольга Аросева. Все, кто видел этот спектакль, хвалили его, но критика почему-то восприняла его спектакль в штыки. Неизвестно, была ли на то некая команда свыше или же просто кто-то проявил инициативу, но в январе 1966 года в газете «Советская культура» появилась разгромная рецензия на спектакль, где, в частности, было сказано: «Разоблачающая сила пьесы сведена почти к минимуму. В спектакле недостает того гражданского гнева, гражданской заинтересованности, которыми проникнуто произведение Фриша. Создается впечатление, что чрезвычайно современная и своевременная по содержанию и блистательная по драматургической форме сатира Фриша застала Московский театр сатиры врасплох…» [82].

В то время при Всесоюзном театральном обществе существовала так называемая «секция зрителей», члены которой регулярно собирались для обсуждения спектаклей. Полезное, в общем-то, начинание (любому театру нужна связь со зрителем) очень скоро превратилось в инструмент для сведения счетов с в чем-то провинившимися режиссерами и артистами. Или же не провинившимися, а без вины виноватыми. Но дело не в этом, а в том, что на очередном заседании этой секции, разбиравшей спектакль «Поджигатели», Валентин Плучек дал резкий отпор автору критической статьи в «Советской культуре» Наталье Румянцевой. Смысл сказанного им сводился к тому, что нельзя критиковать то, в чем не разбираешься. Спустя несколько дней после этого заседания в «Советской культуре» было опубликовано два письма от «рядовых зрителей», членов зрительской секции ВТО, которых возмутила резкость Плучека. От имени редакции газеты было сказано, что президиум Всероссийского театрального общества должен безотлагательно обсудить «неэтическое, недостойное деятеля советского искусства» поведение Плучека и сделать из этого факта соответствующие выводы.