Никита Михалков - Мои дневники

Рядом с красивой девушкой часто бывает подружка – гадкий утенок. Она-то и остается зачастую единственным живым человеком в суете самоутверждения и самодемонстрации. (Может быть, для «Дачи».)

Что же это за лица на Досках почета? Отчего они такие уродливые, напряженные, пустые, и почему этого никто не замечает? Что это? Почему от всех этих людей веет тупостью, ограниченностью, страхом? Почему их снимают кое-как? И почему им самим все равно, как их сняли и какими они висят на всеобщем обозрении?

Демагогическое прикрытие фразами о благе народа. Просто кучка власть имущих любыми средствами отстаивает свое право на пользование теми благами жизни, на которые никакого морального права она не имеют. И ради защиты этих своих незаконных прав они положат миллионы чужих жизней, не задумываясь. А самое страшное, что прикрывается все это лозунгами о марксизме-ленинизме, что под всю эту безнравственность и шабаш подведена идеологическая база.

Кучка власть имущих любыми средствами отстаивает свое право на пользование теми благами жизни, на которые никакого морального права она не имеют.

Для «Дачи». Это неуловимое мгновение между летом и осенью, когда только-только высохшие плавки, висящие на веревке, становятся предметом далекого прошлого, или переход между зимой и весной, когда шуба, которую только что снял, бессмысленно болтается на вешалке.

В процессе разговора человек внимательно, опасливо наблюдает за влетевшей в окошко осой. «Укусит или нет?.. Вылетит в форточку или будет биться о стекло и лампу?» Крупно, подробно. Это в результате может послужить поводом для поворота в сцене.

Панихида. Гроб на столе. Тишина, всхлипывания. Кто-то подходит, кладет цветы, наклоняется к покойному, уходит…

Женщина маленькая, полная, что-то говорит кому-то шепотом, ей отвечают…

В это время в тишине падает на пол и долго там катается монета. Женщина машинально начинает искать ее глазами. На какое-то время для нее совершенно исчезает все, что связано с похоронами. Она продолжает что-то тихо людям отвечать, но глазами, помимо желания даже, шарит по полу.

Монетка лежит под столом, на котором находится гроб. Лезть за ней неудобно. Но она раздражает своим наличием тут, совсем рядом…

Выход может быть совершенно любой.

Пластическая фраза для боевика: долгая панорама по спокойным полям и лугам, потом видим шоссе, потом кусты вдоль шоссе, ПНР дальше – на то, что кустах. Что-то изуродованное – закинутая голова в мотоциклетном шлеме, скрюченное тело, поблескивающие обломки мотоцикла. Панорама дальше – видим стоящего у обочины человека с велосипедом, на общем плане появляются машины, мчащиеся с мигалками и сиренами. Подъезжают, и дальше все темпераментно и крупно.

Может быть, на полях и лугах идут титры.

Какое-то общение, очень чинное, формализованное, деликатное, в магазине теле-радиоаппаратуры или на выставке ее. А камера, случайно включенная, передает на экран происходящее в соседней комнате. Нечто, абсолютно противоположное тому, что происходит на официальном уровне. Хороший контрапункт.

Для «Дачи». Дуракаваляние с детьми, кривляние, нежность и неистовство.

Для «Дачи». Она все время жалуется на то, что ничего не видит. Потом, забывшись, долго примеряет перед зеркалом чужой берет.

Какое-то воспоминание старушек в пластике – может быть, бокс или балет, или гимнастика (общий план/статика).

Забавный показатель нашего культурного уровня: для того чтобы люди смотрели программу «Время», по остальным телеканалам показывают симфонический концерт или сольный концерт какого-нибудь пианиста – мол, такую муру все равно никто смотреть не будет, лучше послушают новости спорта и погоду. Замечательно!

Парочка на заднем дворе гастронома. Он – пьющий младший научный сотрудник (с вида). Она?.. – да кто угодно. В зеленом пальто и фетровой шляпе с жестким верхом и полями. Оба из горлышка пьют пиво, с большого бодуна. 10 часов утра.

История туристки из Казани в кругосветном путешествии. На базаре в Сирии испугалась ишака, вскрикнула, и тот, сам перепугавшись, хватанул ее за грудь. Она бежать! – а на Востоке кто бежит, тот вор. Базар – за ней!

Еле успела на свой пароход. Весь вечер пила, честила последними словами ишака, плакала и клялась, что с корабля больше ни на шаг.

Еврейского мальчика устраивают в ясли в Казани.

– Кто он у вас по национальности?

Мать (вызывающе):

– Еврей!

Воспитательница:

– Нет, это как раз не важно. Он – как наш, татари н? Или как русский ?

Запущенная баскетбольная площадка с кривыми деревянными щитами, с лебедой по пояс в пионерском лагере. Осень, все желто. Здесь может быть сцена лиричная, трогательная, с состоянием…

В финале сцены один из героев бросает мяч, который все время держал, в корзину с гнилыми сетками. Мяч ударяется о щит. И вся конструкция валится.

Или они просто пошли с площадки, и только потом щит повалился – как бы сам собой, от ветхости.

Человек в пальто, в голом осеннем или весеннем саду, и хулахуп. Он учится его вертеть от нечего делать, потом увлекается.

Хорошо бы кто-то это подсмотрел.

Шел, шел по пустой квартире и вдруг начал что-то изображать – раненого или хромого, или еще что-то. (Феллини «8½» – Марчелло Мастроянни в коридоре.)

Певица с гитарой, поет для иностранцев в ночном баре. Очки, со страшно сложной диоптрией, лежат на столе, когда она поет. Следовательно, без них она ничего не видит. Хотя постоянно делает вид, что в пении общается со слушателями.

Съемки фильма. Шум, гам, бардак… Две девушки-глухонемые подошли сфотографироваться с артистами. И тут замечательная возникла вокруг тишина…

Все это долго и подробно – по жестам и импульсам.

Русский, но похож очень фактурой на Гимпеля. Сам с Байкала. Маленький, сухой, с орденской планкой и массой значков, сидит в ресторане – потихоньку надирается.

Рядом танцуют кубинцы. И вскоре «Гимпель» бодро вытирает рот салфеткой и решительно вступает в танец. Ему 66 лет, и никаких комплексов!

Похмелье… Пополз с кровати, открыл дверцу тумбочки и весь туда залез.

История «фавна», потерявшего свое купе. Голый пошел ночью в туалет, а потом забыл номер своего места.

«Дача». Финал сумасшедшей постели двух давно женатых людей, когда неожиданно за окошком запел жаворонок.