Никита Михалков - Мои дневники

Или долгий разговор с тем, кого ревновала.

Замечательная итальянская ария и два пятнадцатилетних му…ка, которых заставили мыть пол на даче, ничего не понимающие в этой музыке. Или понимают?!.. (Хорошо для «Дачи».)

В человеческих отношениях, в тех, где все равны перед Богом, дифференциация губительна. С этого начинается безостановочное падение. «Я сделаю это с его женой, потому что он дурак…» – и никаких не надо больше объяснений, оправданий. Это та сила, в которой нет правды.

Пустота слова, которая не имеет отзвука в себе тем делом, которое есть исполнение заповеди.

Симпатичная официантка в ресторане. Идет банкет…

И начинается замечательное валяние дурака. При этом непроизвольно начинают выстраиваться отношения…

Он якобы всем недоволен, она (официантка) ужасно этим удивлена, смущена, все роняет, от этого ситуация все больше умножается.

Это можно доводить до замечательной чувственности!

«Слово не начинается как слово – это конечный результат импульса». (Питер Брук)

Фокусник в президиуме. От тоски и скуки он мало-помалу начинает показывать фокусы. Постепенно это перетягивает от выступающего все внимание зрителей. Оратор же принимает оживление в зале на свой счет.

Толстая бабища в танце доказывает свою независимость таким образом, что, подпевая песне, безучастно смотрит в сторону.

Английский режиссер театра и кино Питер Брук

Утро. Весна. Туман после ночного дождя. В мокрой холодной машине – папа за рулем, дочка сзади. Ее везут с дачи в школу. Папа дурным голосом поет песню: «Мама, милая мама, как тебя я люблю!..»

Он валяет дурака, она сидит, серьезно смотрит на него, пытается сдержать улыбку.

Истинное чувство позволяет артисту поступать со зрителем так, как ему угодно.

Охота. Фантастический идиотизм. Николай Трофимович Сизов ( генеральный директор киностудии «Мосфильм» в 1971–1986 гг. – Современный комментарий автора ) с газовым пистолетом. Сизов все время пытается проверить его силу. От него все бегают, но боятся открыто протестовать.

Утро. Весна. Укладка асфальта. На проезжей части работает с другими дорожниками молодой человек в пальто, в туфлях на каблуках, в модной кепке. Черенок лопаты держит через носовой платок – видимо, чтобы руку не натер.

Похороны. Выносят тело… Человек в толпе, спиной к происходящему, что-то суетливо и настырно втолковывает кому-то.

Переполненный микрик-такси снаружи. Ладонь, прижатая к стеклу, – кто-то притиснутый изнутри оперся на стекло. Затекшая ладонь с белыми пятнами.

Человек, вывалившийся из маршрутки на повороте.

Удивительно, что люди находят близость и быстрее сходятся, когда вместе кого-то ругают. По-моему, раньше, в давние времена, близость возникала от того, что кого-то хвалили.

Мальчик рано утром читает по слогам книжку родителям, совершенно сонным, еще лежащим в постели, но якобы проверяющим, как он научился читать.

Любовь двух людей ранним утром. Нежный шепот, ласки… Мальчик, которого наказали за то, что он не выучил урока (стихотворение или кусок прозы), за дверью им его читает наизусть, чтобы пойти гулять.

Артист должен уважать свою профессию и себя. Он не имеет права начинать говорить текст, пока ему не захочется этого делать. Слова пусты без внутренней веры в них. «Уста говорят от избытка сердца». Актер внутри себя должен стать полнее, наполненнее той формы, в которой он собрался показать зрителю свое состояние, донести мысль. Актер не должен демонстрировать себя зрителю.

Существует то естественное общение, когда не нужно чье-либо лидерство.

Нужно заставить зрителя не просто смотреть на то, что ему показывают за его деньги, а добиваться того, чтобы зритель за счастье почитал возможность присутствовать при священнодействии. А потому актер не имеет права что-либо начинать делать на сцене до того момента, пока не будет убежден, что готов это сделать. Пока состояние всего его существа не подведет его к этому.

«Много званых, но мало избранных». Билет может купить любой, а обнажаться на сцене могут единицы. Это надо понимать и постоянно пестовать в себе упругость выражения, наполненность души, непрерывное напряжение всех нитей внимания. Нужно добиваться рождения каждого слова внутри себя – еще до того, как оно вылетело, оторвалось, полетело.

Но зритель стал обычным потребителем, и артист пошел у него на поводу, как если бы актерский труд можно было сравнить с ремеслом официанта. Действительно, ведь кто-нибудь да займет ресторанные столики – пока у нас нетребовательных и всеядных посетителей намного больше. Это нужно понимать и об этом помнить.

У нас невозможно что-то сделать существенное на благо общества, так как само общество не желает, чтобы что-то делалось для его блага. Как только кто-то начинает высовываться, тут же получает по шапке.

Что же? Значит, нужно думать о себе, добиваться, чтобы тебе давали то, что тебе необходимо. Но при этом помнить – главное, чтобы то необходимое, которое тебе дадут, служило в итоге важнейшему благу твоей Земли.

Поэтому я не собираюсь добиваться каких-то пустых, хоть и завидных для многих, привилегий, которые призваны тешить гордыню или услаждать плоть, но я хочу привилегий, которые помогут мне и моим товарищам добиваться прорастания и становления Русской идеи!

Замечательное ощущение целого – оттого, что твой дом является чем-то своим, естественным для птиц, бабочек, жуков… Кто-то под крышей его вьет гнездо, для кого-то он является ориентиром в пространстве – этот кто-то знает, что, если уже над ним пролетаешь, значит, скоро и его гнездо. Замечательное чувство гармонии и единства. Нежное, щемящее и обнадеживающее.

Артист должен уважать свою профессию и себя. Он не имеет права начинать говорить текст, пока ему не захочется этого делать. Слова пусты без внутренней веры в них.

Огромный бриллиант на ужасной, пухлой, красной, грубой женской руке с мужскими, толстыми и желтыми ногтями.

Бегун, над которым два вертолета несут тень. Вокруг все залито палящим солнцем, а он – в роскошной тени, так в ней и бежит.

Вонючая, громыхающая машина рисует линии на шоссе в душном летнем городе. Сзади, свесив ноги, сидит в дорожной робе толстая баба. Принакрылась веточкой сирени и только глазами следит за обгоняющими их машинами.