Хантер Томпсон - Царство страха

Вечер протекал довольно скучно, согласен; я, во всяком случае, точно скучал. К тому моменту у меня дома успели побывать многие разновидности извергов, нимфоманок и торчков с невменяемым количеством дури. Да чего там, заходили и реальные подонки высшей категории, вплоть до сенаторов. Я бы мог составить рейтинг посетителей-ублюдков… и если бы составил, Гейл определенно не возглавила бы его. Шушера есть шушера, даже на уровне порно-индустрии.

Мы прикипели к «Грэмми», а Гейл прицепилась ко мне. Симмс потихоньку отключался, а меня переполняла досада – как переполняла бы любого, к кому на кухню притащили бы шумливую незнакомку. Свидетельницу оказалось нелегко задеть; во-первых, тупая, во-вторых, за годы в секс-бизнесе попривыкла ко всякому, и ей было плевать, что окружающие на самом деле думают или чувствуют. Брэнд XXX делает вас абсолютно нечувствительным, а скорее похожим на броненосца. Пожалуй, мне это по нраву.

Загадка, почему это тогда обеспокоило меня, но у этой женщины также не было чувства юмора. Она являлась незваным и нежеланным гостем, это был ее официальный статус. Я не сказал ей и десятка слов – и это считая «веди себя потише». Я приложил массу усилий, только бы держаться от нее подальше. Положим, я пожал ей руку, но и только. Помню, я говорил потом «Aspen Times», что даже не пытался представить нас вместе в ванной (на что она так надеялась), потому что она со своими габаритами расплескала бы всю воду.

Баскетбол был интересный, «Грэмми» – ни фига. Напряжение росло, но я оставался джентльменом с Юга, как и положено. У меня имелись определенные планы на этот вечер, но в них не значилась эта женщина. Вопрос был только в том, как скоро я ее выставлю.

Мне не очень нравилось, что она постоянно бегала в кабинет поговорить с мужем «о личном». Я велел Симмсу присмотреть за ней, но Симмс не справился – никогда ему этого не прощу. Он провалился полностью – и как призванный на подмогу в трудную минуту, и просто как друг. Я не виню Тима, но вся эта странная дерьмовая заваруха заваривалась у него на глазах, а он просто наблюдал за ней, как за развитием музыкальной темы.

Мои нервы начали сдавать, когда эта скотина Симмс объявил, что уходит, оставляя меня наедине со Свидетельницей. Когда он поднялся, я сказал:

– Мать за ногу, это же твоя стрелка, ты чего творишь? Как это – уходишь?

Однако он просто встал и вышел. Тим, так и не починивший усилитель, тоже засобирался.

– Тим, забери куда-нибудь эту бабу. Возьми ее…

– Нет, нет, нет, – сказал он. – Ты хочешь, чтобы Кэрол Энн меня прикончила?

Это-то как раз понятно, я думал, что он отвезет ее хотя бы до Таверны. Я никуда не мог ее вести. Она вела себя очень навязчиво, вмешивалась в чужие разговоры, полагая, видимо, что ее бредятина кого-то способна заинтересовать. Уж в этом-то она преуспела как следует. Казалось, что она практиковалась в навязчивости прежде. Чем-то она напоминала копа.

Позже она говорила, дескать, сразу поняла, что мы торчки, потому что мы непрерывно спрашивали ее: «А ты так, случайно, не из полиции?» На самом-то деле я даже не думал об этом тогда. Такой вот дурак я. Решил, что это очередная мокрощелка, еще одна группи, с которой на удивление все ясно.

Я смешал текилу с клюквенным соком, чтобы это отчасти напоминало коктейль «маргарита». Такое у меня было настроение – типа «а не выпить бы нам всем по «маргарите»? Эта пьянчуга, конечно, не преминула заложить за воротник. Создалась дурацкая видимость, будто мы отмечаем какое-то радостное событие. Мы выпили уже три графина, а может, четыре, а то и все пять, потому что в конце концов перешли на чистый клюквенный сок. Она расходилась все больше, сделавшись совсем уж крикливой и распутной. Она позволила себе несколько хамских пассажей в адрес Кэт: «Кто ты Хантеру?» Потом она вцепилась в меня и заголосила: «Кто эта девушка? Почему у тебя другая дома? Она нам тут не нужна».

Вскоре после того, как Тим ушел, я подошел к телефону и сказал Свидетельнице:

– Давай-ка вызовем тебе долбаное такси.

И не успел я нажать на кнопку «Т» – номер 925-TAXI, – как она подлетела, вырвала у меня телефон и разъединила. Она двигалась удивительно проворно для такой носорожихи, если учитывать расстояние, на котором от меня находилась.

– О нет, давайте не расходиться вот так, – взмолилась она. – Вы всегда были моим героем!

Я с ней не церемонился – ее тут никто не ждал. И я по-любому не сделал ни намека на какое-то заигрывание.

Когда я попытался вызвать такси второй раз, она моментально метнулась снова, ухватив меня за руку своим цепким щупальцем. Я просто опешил от подобной наглости. Я крикнул ей: «Руки свои убери отсюда!» – и подумал, что присутствие Кэт, должно быть, еще как-то ее сдерживает.

Двух раз ей оказалось недостаточно. Я попытался связаться с такси в третий раз. Когда я только взялся за трубку, то увидел, как она подымается со своего места, чтобы помешать мне, и тоже привстал заранее. Вставая, она задела бедром столик и свернула с него бутылку с клюквенным соком, которая покатилась по полу. Я крикнул ей:

– Идиотка чертова, ты чего творишь тут?

Она подскочила ко мне, пылая непритворной на этот раз яростью – видать, больно ударилась о столик.

Тут я вспомнил о «фронтальном подъеме» – моем самом надежном приеме закончить спор, используемом в том случае, когда человек быстро бросается на тебя. Это удар по обоим плечам ребрами ладоней, движение направлено вверх. Она неслась ко мне с приличной скоростью, так что я вложил некоторую силу в удар… Это движение у меня отработано до автоматизма. Обычно атакующий сам помогает тебе, двигаясь вперед. В противном случае прием бесполезен и выглядит как обжимания гомиков.

«Фронтальный подъем» остановил ее, хотя она продолжала перебирать ногами, но уже в следующую секунду шлепнулась с порядочным грохотом. И вот она уже сидит на своей огромной жопе на полу перед холодильником. Я почувствовал некоторое облегчение. Она доставала меня больше часа. Что бы она ни сказала и ни сделала – все была отборная мерзкая гниль и глупость.

– Я хочу, чтобы ты выметалась отсюда, – сказал я. Предельно ясное описание ситуации.

Эта круглая дурища нагло вломилась в мой дом, надоедала и приставала. Более того, я так и не понял, в чем состояли ее действительные цели.

Пять дней спустя, около десяти утра через окно кухни я вдруг увидел соседа. Он казался очень возбужденным и выглядел так, будто бежал сюда со всей возможной скоростью. Я вышел наружу и сказал:

– Эй, привет. Пиво будешь?

Он ответил:

– Нет. Не сейчас.

Тут я заметил, что он смотрит на меня почти с ужасом, а припарковался гораздо дальше, чем обычно, да еще и спрятал машину в кустах.