Хантер Томпсон - Царство страха

У меня шла самая запарка с так и не законченными «Песнями обреченного», работа над которыми как раз недавно прервалась из-за Флойда Уоткинса и гигантского дикобраза. Кэт, моя ассистентка из Университета Флориды, тоже находилась здесь. Рукописи книги в беспорядке валялись по всему столу. Кэт занималась тем, что следила, чтобы все три копии манускрипта оставались идентичными – один экземпляр я постоянно правил, она вносила правку в остальные два. У меня не было намерений лапать ее, но я подумывал, что позже мы сможем вместе отправиться в горячую ванну и немного повеселиться. Я только что закончил статью для какого-то женского журнала, нечто вроде «Elle», и испытывал по этому поводу огромное облегчение. Теперь оставалось убраться дома – и вся ночь впереди.

Хотелось бы обратить ваше внимание на некоторые мелкие, но необходимые детали, чтобы вы поняли, что произошло. Я собирался посмотреть игру «Джорджтауна», посмотрел бы ее в любом случае, даже если бы со мной осталась одна только Кэт. Мне нравилось смотреть с ней спортивные игры – она охотно заключала пари. Затем Тим или Симмс выяснили, что вслед за игрой буду показывать присуждение премий «Грэмми», там обещали Джимми Баффетта, и они очень хотели увидеть его. Что до меня, то глаза бы мои не видели долбаных «Грэмми» – никогда не смотрел и не собирался.

Тем временем усилитель все еще валялся в разобранном виде на полу. Тим пока что не понял, где же находится перегоревший предохранитель, – понятно только, что в самой глубине устройства. Я знал об этом, Тим, похоже, нет, Симмс вообще плевать на все это хотел. Он накачивался пивом – собирался потом пойти в город потанцевать. Планы Тима были попроще – после игры он возвращался домой, обедать со своей женой, Кэрол Энн.

Матч удался. «Джорджтаун» победил с разрывом в два очка. Я ждал, когда же они наконец смоются. Думается, мы покурили травы. Мне уже не терпелось повести себя очень и очень… раскрепощенно, но это было исключено в их присутствии. Возможно, Кэт знала, о чем я думал; хотя мы ничего конкретного на тот вечер не планировали, она понимала меня без слов.

Злобная техника отчаянно сопротивлялась Тиму, который никак не мог ее одолеть, а Симмс, уже порядочно набравшись, понемногу оседал в своем кресле. Напиваться с Симмсом – удовольствие сомнительное, рано или поздно он начинал бубнить о своем испытательном сроке. В довершение всего, к моему отчаянию, я бросил взгляд на календарь (может, в самом деле вспомнил про планировавшийся визит), и увидел пометку Деборы: «Гейл Палмер». Всего на минуту эта надпись попала мне на глаза, и тут же внутри меня что-то КЛИКНУЛО. Я вспомнил, как Симмс жаловался на женщин в Эспене – мол, потанцевать вообще не с кем, все они дерьмо глотают вовсю – орава шлюх. Любил танцевать, засранец.

Это показалось подходящим решением проблемы, и, не успев даже подумать как следует, я сказал:

– Симмс, по-моему, я понял, как облегчить тебе жизнь, твою мать.

Он уже, кажется, не больно-то переживал – по какому угодно поводу – и не втыкал в ситуацию. Я попытался расшевелить его, завести и сподвигнуть на подвиги.

Он отчаянно тормозил, но я не унимался.

– Есть отличный вариант на вечер! Горячая, страстная женщина!

Я показал ему фотографии. Показал вырезки из газет. Я старался для нее изо всех сил:

– Ты ей просто позвони, и вы сразу встретитесь. Она уже готовенькая, точно говорю. Я оплачу вам всю выпивку!

Я уговорил его пойти в соседнюю комнату и позвонить Свидетельнице. Я мог остаться и послушать, о чем они говорят, но оно мне было надо? Главное, чтобы Симмс ушел к ней.

Симмс тем временем зашел на кухню и объявил:

– Она хочет встретиться с тобой. Хочет увидеть тебя прежде, чем мы пойдем танцевать.

Чтобы разрулить ситуацию, потребовались три звонка и соответственно три захода Симмса на кухню. Свидетельница хотела встретиться со мной, а я вот как-то не очень. Наконец я не выдержал и сказал: «Ладно, ох, блядь, Симмс, пусть она берет машину и едет сюда, но пусть водитель не уезжает и ждет ее здесь».

Она отказывалась встречаться с Симмсом без меня, и мне это здорово не нравилось. Явившись на кухню в третий раз, Симмс сказал:

– Она спрашивает, можно ли ей взять с собой мужа.

– Нет, черт побери! Ни в коем случае. Даже в качестве водителя.

Мы потеряли еще полчаса, обсусоливая то и се, прежде чем она согласилась на эти условия.

Симмса, понятно, не сильно обрадовало появление в кадре какого-то мужа. Она хотела поговорить со мной, поговорить о секс-бизнесе. Она воображала себя Ральфом Надером секс-бизнеса и собиралась запустить линию секс-игрушек, причем не так просто, а в партнерстве со мной. Я не собирался иметь к этому ни малейшего отношения, разумеется; никакого интереса это предложение не вызывало, а весь мой опыт общения с ней характеризовал ее как опасного и нечестного человека. Сейчас, когда я рассказываю эту историю, хорошо видно, как мало-помалу я терял контроль за ситуацией.

Минут двадцать спустя раздался стук в дверь. Я договорился с Симмсом – надеюсь, не лень стала тому причиной, – что он проводит ее на кухню, мы пожмем друг другу руки, и они уматывают танцевать. Я даже дал ему деньги… Тут-то мы и просчитались по-крупному.

Я встал и сказал Свидетельнице «Привет», а она немедленно стала бормотать все те вопросы, которыми одолевала меня ранее в письмах: «Как с твоей личной жизнью? Что ты думаешь о сексуальном белье?» Грязь и мерзость, к которым я не собирался иметь ни малейшего отношения.

– Тихо. Тихо. Ведите себя ПОТИШЕ!

Зачем-то я обратился к Симмсу:

– Ей придется вести себя тут поспокойней.

Симмс тем временем продолжил смотреть присуждение «Грэмми», и как-то так незаметно получилось, что Свидетельница тоже устроилась в кресле по соседству – тоже, типа, «Грэмми» посмотреть.

На какое-то время мне и вправду удалось ее угомонить. Если она опять начинала что-то бубнить, я резко гавкал: «Заткнись!» Во время рекламы она снова начала что-то лепетать и доставать меня. Когда она продолжила расспросы о моей сексуальной жизни, я всучил ей свой рассказ «Ходок».

– Ладно. Тебе любопытно? Тогда читай вслух, тут все написано.

Она не стала дочитывать «Ходока» и вообще заметно напряглась.

– Что это с тобой? – спросил я ее. – Продолжай. Читать, что ли, не умеешь?

Дойдя в лучшем случае до середины, она сказала:

– Вааау… что это за дерьмо такое? Что за извращенец…

Ее проняло конкретно, но я заставил ее продолжить чтение. Я знал, что она сможет вынести кое-что из этого рассказа на основе собственного опыта, так оно и вышло. Закончив, она уже больше не шумела. Тем временем мы ожидали выхода Баффета, и я становился все более раздраженным.