Хантер Томпсон - Царство страха

После этого, утверждает писательница, Томпсон схватил ее за левую грудь, «сжал ее крепко и начал ее выкручивать». Затем он нанес ей удар правым кулаком по левому бедру, после чего толкнул ее руками», – сообщается в заявлении.

Потерпевшая сказала, что Томпсон затем пошел в комнату, в которой хранится его оружие, а она в это время выбежала из дома и села на веранду. Спустя 15 минут за ней приехало такси.

В интервью «Дейли Таймс» Томпсон заявил, что женщина была крепко под градусом, просто пьяна вдрызг.

Томпсон также сказал, что она хотела заняться с ним сексом.

«Я оттолкнул ее от себя. Она отклонилась назад, и моя рука случайно задела ее грудь», – сказал Томпсон.

Самоотвод шерифа

Спустя сутки потерпевшая обратилась в полицию, в отдел расследований. Руководитель отдела расследований шериф Боб Браудис сказал, что так как его связывает более чем 20-летняя дружба с Томпсоном, он не имеет морального права проводить расследование в этом деле. Браудис передал расследование дела следователям из окружной прокуратуры.

Томпсон рассказал, что полицейским понадобилось 11 часов на обыск его дома, потому что они не смогли найти ни следов употребления наркотиков, ни признаков каких-либо еще правонарушений.

«Сложно сказать, поможет ли этот 11-часовой обыск моей репутации или нет», – сказал Томпсон.

Окружной прокурор Блейки заявил, что полицейские обнаружили при обыске предметы, вероятно, связанные с употреблением наркотиков, а также небольшое количество марихуаны и, возможно, кокаина. «Данные вещества, похожие на наркотики, взвешены не были, – заявил Блейки. – Все предметы, связанные с наркотиками, отправлены в лабораторию Бюро Расследований штата Колорадо в Монтрозе», – добавил прокурор.

Превысили ли полицейские свои полномочия?

Блейки разозлился, узнав о том, что Томпсон, который в своих книгах неоднократно потешался над полицейскими, утверждает, что его подставили чрезмерно ретивые служители закона.

– Это – абсолютная ложь, – сказал Блейки. – Если бы мы действительно слишком рьяно подходили к нашим служебным обязанностям, мы бы не стали присылать Томпсону повестку с требованием явиться в окружную прокуратуру (чтобы сдаться властям), а приехали бы к нему и арестовали его.

– Хантер Томпсон ничем не отличается от обычных граждан. Мы будем действовать по отношению к нему строго в рамках законности, не лучше и не хуже, – пообещал Блейки.

Последние два года я жил в 15 км от города, делая все возможное, чтобы не иметь ни малейшего отношения к суетливой реальности Эспена. Я чувствовал, что мой образ жизни не совсем подходит для битв с политическим истеблишментом заштатного городишки. Власти предержащие Эспена оставили меня в покое, не приставали к моим друзьям (за неизбежным исключением двух моих друзей-адвокатов) и пунктуально игнорировали все слухи о сумасшедших оргиях и насилии у меня дома. В знак благодарности я сознательно решил не писать ничего об Эспене… когда мне все-таки приходилось пересекаться с городскими властями, они относились ко мне как к какой-то помеси отшельника-полудурка и дикой россомахи, которую лучше просто оставить в покое.

Хантер С. Томпсон

Журнал «Роллинг Стоун»

1 октября 1970 г.

Дело против меня завели в тот самый день, когда они решили произвести обыск у меня дома, в день, когда меня арестовали. Я пришел в такую ярость, что объявил войну. С того момента мой лозунг гласил: «Убей или будь убитым». До этого я предпочитал вообще не обращать внимания на все это расследование. Подумаешь, очередной кусок отвратительного дерьма. Подвел меня не кто иной, как мой собственный адвокат. Он пригласил меня в здание суда на снятие отпечатков пальцев – там меня и повязали. Тут я наконец понял, что попал. С этого момента ничего, кроме ярости, я уже больше не ощущал. Не знаю уж, хорошо это или плохо – фокусирование воли и концентрация. Все это напоминало случай с Почтовым ящиком, тот самый, из детства, когда я решил спросить: «Что говорите, какие там у вас свидетели?»

Дело с «Почтовым ящиком» придало мне уверенности в себе, я полагаю, но я ни в коем случае не вынес из него, что я умнее фэбээровцев. Просто я понял, что они не настолько умны, как сами думают. Я тогда не признал свою вину, и мне это, не скрою, понравилось. «Никогда не признавай свою вину там, где ее нет» – вот основная идея моей книги. Я все время искал ее, и вот она перед вами.

В ночь 21 февраля доктор Чарльз Слейтер позвонил в отдел расследований полиции и заявил, что Томпсон применил физическое насилие к его жене. Точное время данного звонка не может быть установлено, так как, по данным «Aspen Times Daily» на аудиокассете, автоматически записывающей все поступившие в полицию звонки, звонок доктора Слейтера отсутствует. Той же ночью, еще позже (где-то от 2 до 5 часов утра) в полицию обратился бывший возлюбленный Палмер и ее партнер по бизнесу Марко ДиМеркурио. ДиМеркурио утверждал, что в тот злосчастный вечер Томпсон даже приставил пистолет к голове Палмер. Он настаивал на проведении расследования, но предупредил, что Палмер не сможет явиться на допрос до двух часов дня.

В тот момент шериф Браудис уже отказался от ведения дела. Браудис является близким другом Томпсона и в свое время подвергался резкой критике за недостаточно жесткий подход при расследовании правового спора Томпсона и Флойда Уоткинса. Пытаясь обеспечить хотя бы номинальную справедливость расследования, Браудис передал дело Чипу МакКрори, заместителю окружного прокурора Эспена. МакКрори, занимавший ранее пост прокурора в одном из пригородов Денвера, был переведен в Эспен в 1985 году и назначен на должность заместителя окружного прокурора, после того как его предшественник подал в отставку в 1988 году.

МакКрори недолюбливают в городе, зато его непосредственного начальника – окружного прокурора, консервативного республиканца по имени Милтон Блейки многие любовно и полушутя называют «Судья Блейки», намекая на его страстное желание получить пост судьи.

С подачи Блейки МакКрори сошел с курса своего предшественника, всегда умерявшего свой прокурорский пыл хорошей дозой «либеральных местных обычаев», как выразился Верховный Суд США. Например, МакКрори недавно выдвинул обвинение в совершении тяжкого преступления по делу о продаже кокаина на сумму в… 25 долларов – и проиграл его меньше чем за час в суде присяжных. Еще более щекотливым оказалось его обвинение в совершении тяжкого преступления против женщины, отсиживавшей срок за вождение в нетрезвом виде. Прокуратора под началом МакКрори обвинила ее в том, что она толкнула тюремного охранника – излечившегося алкоголика, который непрерывно донимал ее нотациями о пользе общества Анонимных Алкоголиков. Даже присяжные заседатели, которые проголосовали за осуждение женщины, пришли в ужас, узнав, что МакКрори собирается применить закон, по которому ей назначат новый срок. (Весь «Старый Эспен», включая самого мэра города, внес пожертвования на оплату апелляции.) Для ретивого МакКрори, неоднократно критиковавшего шерифа за его якобы чрезмерно мягкое отношение к Томпсону, повествование Палмер о сексе, насилии, наркотиках и оружии стало настоящей находкой, подарком, о котором он мог только мечтать.