Питер Гай - Фрейд

Вскоре они перешли к более серьезным темам. Рейк собирался поступать на медицинский факультет, но Фрейд сказал, что этого делать не нужно. «Он убеждал меня посвятить жизнь психоанализу и психоаналитическим исследованиям». Как известно, мэтр довольно часто давал такие советы, однако в случае с Рейком он не ограничился одной лишь рекомендацией, а подкрепил ее ощутимой поддержкой. На протяжении нескольких лет Фрейд присылал не имевшему ни гроша Рейку деньги и находил ему работу. Он также принял молодого человека в Венское психоаналитическое общество, где Рейк, умевший формулировать свои мысли как устно, так и письменно, вскоре уже выступал в обсуждениях и читал доклады. «Естественно, у него есть недостатки, – писал Фрейд Абрахаму, который по просьбе мэтра пытался оказать ему протекцию в Берлине, – но он хороший, скромный парень, очень преданный, с твердыми убеждениями и хорошим слогом». Так, с помощью самого основателя движения, появился еще один непрофессиональный аналитик. И Теодор Рейк справился с вызовом, брошенным его практике. Заголовок в New York Times над датой, «Вена, 24 мая 1927», кратко излагал результат судебного иска против Рейка: «АМЕРИКАНЕЦ ПРОИГРЫВАЕТ СУД ПРОТИВ ФРЕЙДА / Основатель психоанализа говорит, что он может приносить пользу независимо от медицинской науки». В статье приводилась цитата мэтра, который, что бы там ни утверждали газетные заголовки, не был ответчиком в суде: «Врач не может практиковать психоанализ, потому что не способен забыть о медицине, которая не обязательна в тех случаях, когда может помочь мое лечение». Обвинения против Рейка сняли, и на какое-то время дилетантский анализ был спасен.

Впервые Фрейд обратился к вопросу об опасности привлечения непрофессионалов в практике психоанализа почти за 30 лет до этих событий – в 1895 году в своем знаменитом сне об инъекции Ирме. Ему снилось, что его пациентка Ирма, возможно, страдает соматическим заболеванием, которое он диагностировал – вернее, неверно диагностировал – как психологический симптом. Именно на такую опасность постоянно указывали противники дилетантского анализа, и это было их главное возражение. Но Фрейд считал проблему разрешимой. В 1913 году в предисловии к книге Пфистера он перешел в наступление, решительно отрицая необходимость медицинского образования для психоаналитиков. Наоборот: «Практика психоанализа в гораздо меньшей степени нуждается в обучении медицине, чем в образовательной подготовке по психологии и в способности постигать суть». Большинство врачей, с некоторой язвительностью прибавил мэтр, не приспособлены для работы в психоанализе, и в большинстве случаев подобные попытки заканчиваются сокрушительным провалом. Соответственно, не стоит удивляться, что некоторые из самых известных сторонников Фрейда – от Отто Ранка до Ганса Закса, от Лу Андреас-Саломе до Мелани Кляйн, не говоря уж о психоаналитике из семьи самого Фрейда, дочери Анне, – не получили медицинского образования. Кроме того, в психоанализ постоянно приходили талантливые молодые новобранцы, которые оказались компетентными клиницистами и одаренными теоретиками, – преподаватели литературы вроде Эллы Фримен Шарп, педагоги, такие как Август Айхорн, и историки искусства, например Эрнст Крис. Как бы то ни было, ранние работы основателя движения не оставляют сомнений, что он защищал дилетантский анализ не потому, что тот в этом так нуждался. Эта позиция была естественным следствием его понимания самой природы психоанализа. Фрейд возлагал большие надежды на дилетантский психоанализ за много лет до конфликта Рейка с австрийскими законами.

Защита Фрейдом дилетантского анализа ни в коем случае не была призывом к легкомысленной или непрофессиональной диагностике. Он неизменно настаивал на том, что потенциальный пациент сначала должен пройти медицинское обследование. Это положение мэтр неоднократно подчеркивал в работе «К вопросу о дилетантском анализе». Ведь вполне возможно, что физические симптомы, которые увлеченный аналитик без медицинского образования может приписать истерической конверсии, как это сделал сам Фрейд в сне об инъекции Ирме, на самом деле являются признаками соматического заболевания. Однако в остальном, полагал основатель психоанализа, медицинское образование скорее мешает. Всю жизнь Зигмунд Фрейд старался сохранить независимость психоанализа от врачей не в меньшей степени, чем от философов.

Несмотря на то что после войны четыре пятых из его учеников были врачами, Фрейд не уставал повторять, что врачи не имеют права претендовать на монополию в анализе. Не приспособленный для психоанализа врач ничуть не лучше шарлатана. Конечно, прибавил мэтр, само собой разумеется, что не получивший медицинского образования аналитик должен хорошо разбираться во всех элементах психоанализа и иметь представление о медицине, однако было бы несправедливо и неразумно заставлять изучать ее человека, который хочет избавить другого от мучительной фобии или навязчивого состояния. Другими словами, «мы отнюдь не считаем желательным, чтобы психоанализ оказался поглощен медициной» – явно любимая метафора Фрейда – «и нашел затем свое окончательное место в учебнике психиатрии».

Основатель психоанализа с таким жаром доказывал свою правоту, что не колеблясь ставил под сомнение мотивы оппонентов. Сопротивление дилетантскому анализу, обвинял он их, на самом деле есть сопротивление психоанализу вообще. Если принять во внимание позицию и аргументы психоаналитиков, придерживавшихся противоположного мнения, этот вердикт выглядит поверхностным и предвзятым. Хотя Фрейд и побеждал в споре, по крайней мере интеллектуально, его противники вовсе не были безответственными или своекорыстными. Четверть века спустя, рассматривая данный вопрос со своей британской точки зрения, Эрнест Джонс назвал его центральной дилеммой в психоаналитическом движении, для которой до сих пор все еще не найдено какого-либо решения. Фрейд, писал Джонс, мужественно пытаясь быть справедливым к приверженцам обеих точек зрения, «оставался в стороне от сумятицы внешнего мира, и ему было вполне уместно пытаться увидеть перспективу и рисовать картины отдаленного будущего». Конечно, у мэтра было полное право тешить себя фантастическими проектами, такими как университеты для психоаналитиков, где не имеющих медицинского образования будут знакомить с биологией и психиатрией. «Но те из нас, кто занимал более скромное положение в жизни, были вынуждены смотреть не так далеко и заниматься по большей части насущными проблемами». Грандиозная программа Фрейда, безусловно, захватывает, делал вывод Джонс, но пока приходилось иметь дело с суровой действительностью.