Тимоти Колтон - Ельцин

Слова Ельцина и его готовность занять место премьера не оставляли сомнений в том, кому на руку эта политическая карусель. Но он оставил себе пути к отступлению. В середине 1992 года он сделал Гайдара исполняющим обязанности премьер-министра. К концу 1992 года Гайдар и его покровитель с 1991 года, Бурбулис, были выведены из состава правительства. Ельцин утверждал, что всегда считал группу Гайдара — Бурбулиса «командой матросовых, которые бы приняли огонь на себя и продвигались бы вперед… которые сгорели бы, но остались в истории» [844] Телень Л. Избиратель Борис Ельцин. . Знали ли его воины о своей самоубийственной миссии? Ельцин уверял, что никогда не разговаривал с ними об этом, но первый «матросов» считает, что такой разговор был. Вспоминая те годы, Гайдар пишет, что во время первой встречи предупредил Ельцина о том, что после того, как самые непопулярные решения будут приняты, президенту, возможно, придется распустить правительство. Ельцин «скептически улыбнулся, махнул рукой — дескать, не на того напали» [845] Гайдар Е. Дни поражений и побед. С. 105. . Либо президент не хотел раскрывать карты, либо, что более вероятно, еще не был уверен в том, какую комбинацию разыграть.

В октябрьском манифесте об экономических реформах, который Ельцин огласил на Съезде народных депутатов, говорилось о том, что кардинальный прорыв необходимо сделать в сфере ценообразования. 90 % розничных и 80 % оптовых цен в России должны были выйти из-под контроля государства и определяться только спросом и предложением. Ельцин устроил помощникам разнос, когда в отпечатанном проекте речи не оказалось раздела, посвященного либерализации цен [846] Батурин Ю. и др. Эпоха Ельцина. С. 177. В своем выступлении Ельцин заявил, что ценовая реформа пройдет до конца декабря. Гайдар и другие убедили его не называть точной даты. . Другим приоритетом была макроэкономическая стабилизация, связанная с сокращением дефицита бюджета и эмиссией денег и кредитов. Затем необходимо было провести приватизацию государственной собственности, чтобы получить «здоровую смешанную экономику с мощным частным сектором». Половина мелких и средних фирм в течение полугода должны были перейти в руки частных владельцев; крупные предприятия предстояло реорганизовывать в акционерные общества, акции которых впоследствии следовало распределить и продать по свободным ценам. Эти действия Ельцин назвал упреждающими и в то же время реакцией на сложившуюся обстановку. Выходцы из номенклатуры уже обходили контроль над ценами, переправляя товары на черный рынок и спекулируя валютой. Они тайно накапливали деньги и пытались завладеть государственной собственностью либо получить с ее помощью доход: «Приватизация в России давно идет, но дико, стихийно, нередко на криминальной основе. Сегодня нужно перехватить инициативу, и мы намерены это сделать».

Самое скрупулезное внимание в своей речи Ельцин уделил политике прорыва. «Весь опыт мировой цивилизации» показывает, что «ситуация в России сложная, но не безнадежная». Нация, победившая Наполеона и Гитлера, обладает скрытыми ресурсами, которые помогут ей пройти через испытания: «Россия не раз в своей богатой истории показывала, что именно в периоды тяжелых испытаний она способна мобилизовать свою волю, огромные силы, таланты, ресурсы, подняться и окрепнуть». Все это вместе взятое, заявил Ельцин, позволяет быть уверенным в том, что скоро станет лучше. «Исчезнет наконец неопределенность, появится ясная перспектива».

Заговорив о том, во что обойдутся реформы и на кого ляжет их тяжесть, Ельцин вступил на скользкую почву. С выборов 1990 года он утверждал, что может привести Россию к рынку (слова «капитализм», столь неприятного для русского уха, он избегал вплоть до второго срока) так, что рядовые граждане не пострадают. Во время президентской кампании 1991 года он критиковал Горбачева за повышение цен на товары и продукты, произведенное в апреле Госкомценом: «Они не должны начинать экономическую реформу, бессовестно перекладывая все тяготы на население» [847] Yeltsin Discusses Candidacy, Issues, Rivals / FBIS-SOV-91-110. June 7 — September, 1991. Р. 64–65. Во время кампании Ельцин давал массу популистских обещаний, которые, несомненно, должны были осложнить путь к рыночной экономике. Он обещал индексировать минимальные зарплаты, пенсии и студенческие стипендии на 150 % от среднего советского уровня. Ельцин уверял избирателей, что средства на все это найдутся, если остановить часть финансовых переводов советскому правительству. В июне 1990 года он заявил, что у него есть три альтернативные схемы ценовой реформы, при этом каждая из них «предусматривает такой механизм, который не допускает снижения уровня жизни». См.: Горбачев — Ельцин: 1500 дней политического противостояния / Под ред. Л. Н. Доброхотова. М.: Терра, 1992. С. 205. . Теперь же, когда за политику отвечал он, ему пришлось призвать к затягиванию поясов: «Хуже будет всем примерно полгода. Затем снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами, а к осени 1992 года , как обещал перед выборами, стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей» [848] Обращение Президента России. . Срок в один год был по большей части плодом его воображения. Такой прогноз был более оптимистичен, чем программа «Пятьсот дней», в которой на стабилизацию отводилось два года. Гайдар считал, что минимальный срок, за который может восстановиться экономический рост, составляет два-три года, и категорически отрицал в интервью и в мемуарах, что мог дезинформировать Ельцина по этому вопросу [849] Гайдар, первое интервью с автором, 14 сентября 2000. В октябрьской речи Ельцин сказал, что во время избирательной кампании обещал улучшение жизни к концу 1992 года. Я не нашел подобного заявления. В мемуарах Гайдар пишет, что начиная с программы «Пятьсот дней» самым соблазнительным для Ельцина и других политиков в любой программе радикальной реформы были временные рамки. «Сама по себе реалистичность или нереалистичность программы с экономической точки зрения не имела значения. Даже ложная идея, овладевшая массами, становится материальной силой». См.: Гайдар Е. Дни поражений и побед. С. 65. Ельцину приходилось иметь дело с этой силой и до и после ухода Гайдара. .

Ценовая реформа, отсроченная на две недели по просьбе Украины и Беларуси, началась 2 января 1992 года. Вслед за этим вступили в силу бюджетные ограничения. 29 января вышел указ № 65 «О свободе торговли», который положил конец государственной монополии, существовавшей с конца 1920-х годов. За исключением ряда запрещенных предметов, таких как оружие и наркотики, россияне могли свободно продавать и покупать что угодно, не получая особого разрешения. По сути, товарообмен в России перестал считаться преступлением. Одним из первых решений Гайдара на посту вице-премьера стало назначение председателем Госкомимущества (Государственного комитета по управлению имуществом) молодого экономиста из Санкт-Петербурга Анатолия Чубайса, которому было поручено разработать проект денационализации. В декабре 1991 года он представил подробный доклад, в котором предлагалось передавать активы «трудовым коллективам» и отменить правительственные нормы выработки и субсидии. В первой половине 1992 года были упразднены Госплан, Госстрой, Госкомцен, Госснаб, Госагропром и их подразделения; сохранилось лишь несколько промышленных министерств, почти все остальные были лишены управленческих прав и преобразованы в холдинговые компании. 20 августа 1992 года, через год после путча, Ельцин провозгласил программу, которая должна быть создать «миллионы собственников вместо нескольких миллионеров» и состояла в распределении ваучеров, дающих гражданам право приобрести акции 15 тысяч государственных компаний.