Кейстут Закорецкий - Разгром Виктора Суворова

То же самое касается пространственной или глубинной тактики. Мотомеханизированная война приведет к ожесточенной борьбе отдельными изолированными островками внутри оборонительного расположения пр-ка или далеко у него в тылу. Успех боя будет зависеть от устойчивости и героизма каждой отдельной части, каждого отдельного бойца, зачастую окруженных со всех сторон. Борьбу в такой обстановке может выдержать только революционная армия, сознательный боец.

Гражданская война 1918–1921 гг. выработала основные оперативно-тактические приемы Красной Армии, базирующиеся на развитии больших темпов и подвижности. Невзирая на полное почти отсутствие новейших подвижных средств войны (авиации, автомобилей, танков), Красная Армия сумела развить нужные темпы и подвижность и разбить контрреволюцию. Конница заменяла тогда быстроходный танк, пулеметная тачанка – мотопулемет и подвода – автотранспорт. В сочетании мощных ударов конницы и пехоты на подводах с революционными восстаниями и партизанщиной в тылу контрреволюции и интервентов Красная Армия быстро дошла до Тихого океана, Черного моря и Варшавы. Мотомеханизированные соединения и мощная авиация в несколько раз увеличат «радиус действия» Красной Армии в случае новой интервенции против СССР».

Насчет «быстро дошла» – это товарищ ТАУ призагнул, однако. Но идея увеличить в несколько раз «радиус» Варшава – Владивосток выглядит заманчиво!

Это ж на каких просторах? На каких территориях?

«Хорошенькая теория»! Вполне полезная для дела торжества мирового коммунизма!

И складывается впечатление, что именно ее не хватало учению Маркса – Ленина! А вместе они превращались в гремучую смесь, способную взорвать, мягко говоря, не одну страну. А там и весь мир.

Слова эти изданы в 1933 г. Сочинялись к сентябрю 1931 г. Но сама идея «гибрида», скорее всего, возникла где-то в 1927 г. И начала активно реализовываться товарищем Сталиным с января 1928 г. Причем не только по модернизации танков. Аналогичная ситуация оказалась и в артиллерии. Старые образцы царских времен плохо годились для маневренной войны – тяжёлые лафеты не рассчитаны на быструю работу расчетов, колеса не имеют подрессоривания. Вот в конце 20-х и попытались в СССР создать новые системы самостоятельно. Но так как и здесь конструкторская школа была сильно ослаблена, то советское руководство обращается за зарубежным опытом. Но если по танкам передовиками оказались англичане, то по артиллерии в 1930 г. заключается договор с Германией о поставке современных образцов артиллерийского вооружения. Немецкая сторона, представленная обществом «БЮТАСТ» (подставной организацией фирмы «Рейнметалл»), обязалась поставить в СССР ряд современных артиллерийских систем, лицензии на их производство и оказать содействие в освоении их серийного выпуска. Сделка была выгодна обеим сторонам – СССР получал самые современные образцы артиллерийского вооружения, а Веймарская Республика, скованная рамками Версальского договора, получала возможность сохранить передовые позиции в создании пушек.

В числе закупаемых артсистем были 20-мм и 37-мм немецкие зенитные автоматы, 37-мм противотанковая пушка (прообраз знаменитой «сорокапятки»), 122-мм гаубицы «Лубок» и тяжёлые гаубицы, получившие в СССР названия 152-мм мортира обр. 1931 г. (НМ) и 152-мм гаубица обр. 1931 г. (НГ). «НМ» представляло собой достаточно оригинальную конструкцию, одновременно сочетавшую в себе свойства пушки, гаубицы и мортиры. «НГ» являлась классической тяжелой гаубицей достаточно современной на тот момент конструкции – орудие имело раздвижные станины, ствол длиной 25 калибров с горизонтальным клиновым затвором и дульным тормозом, подрессоренный колесный ход с металлическими колесами на резиновых шинах. «НГ» имела мощную баллистику с дальностью стрельбы порядка 13 км (аналогичный показатель советских гаубиц того периода не превышал 9 км). Орудие было принято на вооружение, его производство было поручено Мотовилихинскому механическому заводу (ММЗ).

Но производство велось медленно. В первой половине 1930-х годов советская промышленность еще не была вполне способной освоить в производстве современные сложные орудия. Кроме того, тогда в СССР еще были проблемы с механической тягой в армии. Однако даже неудачный результат оказался полезным – советские инженеры и технологи в ходе попытки освоения серийного производства зарубежных образцов получали очень полезный опыт, который лишь во второй половине 30-х привел к созданию вполне хороших моделей орудий и их изготовления большими сериями.

По новой теории мотомехвойны танки должны были идти в атаку и в прорыв. А артиллерия – прокладывать им дорогу. Но большая динамика предполагала наличие устойчивой связи и разведки. В этих условиях важным средством связи должны были стать рации, а разведки – самолеты. Например, в упоминавшемся выше учебном пособии ВПАТ 1932 г. есть раздел «БОЕВЫЕ ПРИКАЗЫ МОТОМЕХЧАСТЯМ» . В частности: «Приказ наштадива [начальника штаба дивизии] командиру МО [мехотряда?] на разведку».

«1. Противник, сосредоточившись в районе…, прорвал фронт 5 с. д. [стрелковой дивизии] к 21.00 4.5 [4 мая] и вышел на рубеж. В районе…. в 20.00 4.5 обнаружено скопление пехоты, артиллерии и автотранспорта пр-ка.

2. 3 с. д. [стрелковая дивизия] в 5.00 4.5 выступает по маршруту…, с задачей… Большой привал… до 12.00.

3. МО разведать направление движения, силу, состав и технику пр-ка, обнаруженного в районе…; конечный рубеж разведки…

5. Донесения присылать до 5.30 в… с 5.30 по дороге… в голову авангарда, где будет следовать комдив.

Связь по радиос 0 до 10 м. [минут] и с 30 до 40 м. каждого часа.

6. С 2.00 Ваше подчинение переходит авиазвено, аэродром… и стрелковая рота 7 с.п. [стрелкового полка].

7. Зона разведки корпусной авиации…

Наштадив /подпись/» .

Лихо! Осень 1932 года! Кстати, боевая авиация тогда еще тоже была как бы не совсем развита. Будущий Главный конструктор Яковлев А.С. только год как закончил Военно-воздушную академию – в апреле 1931 г. «по первому разряду» (здесь информация из его воспоминаний «Цель жизни», 1969) и был направлен на авиазавод имени Менжинского. На том заводе в рамках ЦКБ (Центрального конструкторского бюро) работала «сильная группа авиационных инженеров во главе с конструкторами Дмитрием Павловичем Григоровичем и Николаем Николаевичем Поликарповым. Григорович, Поликарпов и ещё несколько старых специалистов были осуждены по обвинению во вредительстве и находились на тюремном положении. Однако им предоставили возможность работать. Они жили и работали в таинственном «седьмом ангаре», приспособленном под внутреннюю тюрьму».