Леонид Видгоф - «Но люблю мою курву-Москву». Осип Мандельштам: поэт и город

В комнате, помимо кровати и платяного шкафа, помещался обыкновенный дешевый обеденный стол, на котором стопками лежали книги и папки и стояли сухие букеты цветов в банках. Более важные книги, в том числе Библия и запретные издания Мандельштама, были затиснуты вместе с письмами и рукописями в старинный секретер, стоявший у кровати. У кровати еще был столик с телефоном, книгами (часто английскими детективами), записными книжками, карандашами, записочками. И кресло. Над кроватью, на стене, как картины, висели в ряд несколько старинных икон, из которых мне особенно запомнилось “Вознесение пророка Илии на огненной колеснице”. Немного позже в красном углу на отдельной треугольной полочке появился образ Спасителя. Под ним иногда горела лампадка, и угол низкой комнаты закоптился до черноты» [636] .

Она написала великие книги (это утверждение не означает, что они свободны от недостатков). В середине 1960-х годов в США начало выходить собрание сочинений Мандельштама. Стало ясно, что убить Мандельштама-поэта не удастся. Но Надежда Яковлевна тем не менее боялась за архив – вполне обоснованно, конечно, – и в начале 1970-х приняла решение не оставлять рукописи на родине, а передать их в США. Архив поэта был переправлен в библиотеку Принстонского университета. В СССР же остались копии – перед отправкой в Америку архив был перефотографирован.

В 1979 году Надежда Яковлевна обращалась в письме к администрации Принстонского университета:

«Я знаю, что сейчас нет места, где может быть создан музей Мандельштама: не осталось его квартиры, забыты или снесены дома, где он жил, могила его неведома и безымянна, и вряд ли какая улица на Земле будет названа улицей Мандельштама. И все же мне хотелось бы, чтобы музей Мандельштама был – пусть не музей, а хотя бы кабинет, маленькая библиотека, одна-единственная комната, совмещающая в себе музейную экспозицию и библиотеку-читальню» [637] .

Братская могила, куда сбрасывали трупы лагерников, обнаружена во Владивостоке. К счастью, далеко не все дома, где бывал и жил поэт, снесены и забыты. В 1991 году, в год столетия со дня рождения поэта, была открыта мемориальная доска работы скульптора Д.М. Шаховского на фасаде флигеля Дома Герцена на Тверском бульваре в Москве. Есть мемориальные доски в Петербурге и Воронеже, Саматихе и Чердыни, Гейдельберге и Париже. Установлены памятники в Петербурге, Владивостоке, Воронеже и Москве (в Москве, как уже сообщалось, – в 2008 году). Активно работает Мандельштамовское общество (см. «Список адресов»). Стараниями одного из крупнейших знатоков мандельштамовской текстологии, исследователя и энтузиаста С.В. Василенко в библиотеке подмосковного города Фрязино создана выставка, рассказывающая о жизни и творчестве Мандельштама (на выставке представлены исключительно интересные, в том числе и очень редкие экспонаты).

Этой работе памяти, смеем надеяться, послужит и наша книга.

Н.Я. Мандельштам умерла 29 декабря 1980 года и похоронена в старой части Кунцевского кладбища. Рядом с крестом на ее могиле (Надежда Яковлевна была православной) установлен памятный камень с надписью: «Светлой памяти Осипа Эмильевича Мандельштама». Из братской могилы во Владивостоке привезена земля, прах погибших лагерников, и захоронена под этим камнем.

Осип Мандельштам был неопознанным Иосифом Прекрасным своего времени (подобно библейскому тезке, он был избранником судьбы, «царевичем» и провидцем; наделен был и властью, хотя и не министерской: дар такой красоты и мощи – это власть, и Мандельштам это сознавал). Памятник ему – небо его поэзии – вознесся неизмеримо выше «пустячка» новых египетских пирамид его кровавого тезки. Мандельштамовское стихотворение 1913 года, в котором упомянут «Иосиф, проданный в Египет» («Отравлен хлеб и воздух выпит…»), завершается словами о том, что «событий рассеивается туман» и остается главное – сама песнь, сливающаяся с миром:

И если подлинно поется

И полной грудью, наконец,

Всё исчезает – остается

Пространство, звезды и певец!

А московским летом 1931-го Мандельштам прикрикнул на смерть и заявил, что он ей неподвластен:

Ты, могила,

Не смей учить горбатого – молчи!

«Отрывки уничтоженных стихов»

Молчи, смерть, не до тебя. Что, Александр Герцович, на улице темно? Брось, Александр Сердцевич, чего там! Все равно!

Публикуемый список никак не претендует на исчерпывающую полноту – в процессе дальнейшего изучения жизни и творчества Мандельштама перечень, несомненно, может быть расширен.

Список состоит из трех частей.

В первую часть включены адреса Осипа Мандельштама и Надежды Мандельштам, адреса их знакомых и друзей, а также адреса различных организаций, учреждений, редакций, музеев и т. п., с которыми так или иначе была связана жизнь поэта. Пункты перечня обозначены арабскими цифрами. Указания на адреса редакций и издательств, в которых бывал Мандельштам и печатались его произведения, даются с учетом соответствующих годов.

Во второй части упоминаются те наиболее значимые для Мандельштама места в Москве, которые нашли отражение в его творчестве (адреса обозначены римскими цифрами).

В третьей части содержатся сведения о местах, где в той или иной форме увековечена память о поэте (обозначаются буквами).

Для удобства ориентации предпочтение отдается современным названиям улиц и площадей. Старые названия, в случае необходимости, также приводятся в описаниях. По возможности сообщаются сведения о сохранности включенных в перечень городских объектов. При ссылках на справочники «Вся Москва» имеются в виду, кроме специально оговоренных случаев, алфавитные указатели лиц, упомянутых в справочниках, либо «Списки постоянных жителей».

Принятые сокращения: улица – ул., переулок – пер., проезд – пр., площадь – пл., бульвар – бул.

Часть первая

1. В 1916 г.: Мандельштам бывал у М.И. Цветаевой: Борисоглебский пер., д. 6, кв. 3. Ныне – музей Марины Цветаевой. Здесь же были Мандельштамы в 1922 году, незадолго до отъезда Цветаевой за границу. Об этой последней встрече Цветаевой и Мандельштама упоминает Н. Мандельштам во «Второй книге».

2. Кремль. Знакомство с Московским Кремлем во время первых приездов в Москву в 1916 году. Кремлевские впечатления отражены в обращенных к М. Цветаевой стихах этого года. Вероятно посещение Мандельштамом, помимо кремлевских соборов, также Благовещенской церкви в Кремле (по чтимой иконе нередко именовалась также церковью Нечаянная Радость). Церковь упомянута в стихах М. Цветаевой, обращенных к Мандельштаму («Из рук моих – нерукотворный град…», 1916). Храм не сохранился.