Фрэнк Заппа - СБОРНИК ИНТЕРВЬЮ ФРЭНКА ЗАППЫ ДЛЯ ЮНЫХ ФАНАТИКОВ

Возвращаясь к изменениям в исполнении...

Ну, то, что мы играем, с точки зрения музыки невозможно. Если бы Вы увидели всё это на бумаге, и Вам сказали бы: «Хорошо, вот партитура, возьмите восемь человек и сыграйте с ними 70 концертов - в этом темпе, с хореографией, вечер за вечером», Вы бы сказали: «Это невозможно.» Но мы это делаем. Например, одна из самых трудных пьес - "Envelopes" - там есть часть, где у баса 16-тактовая пауза, и наш басист, вместо того, чтобы отдыхать, каждый вечер изобретает себе новое занятие на эти 16 тактов. Однажды он съёл три банана - просто запихал их себе в рот. Случайные действия; я к этому не имею отношения. В другой раз, в Солт-Лейк-Сити, он покрасил себя - за 16 тактов он покрыл всё своё тело майонезом, потом опять взял бас и закончил номер. Почему? А почему нет?

Этого давно не было в Ваших представлениях - этой спонтанной абстрактной театральности.

Этого нельзя приказать. Если для парня в вашей группе это естественно, тогда ему это и делать. Нельзя сказать: «Так, на счёт три все вы, ребята, покрываете свои тела майонезом.» Я бы никогда такого ни у кого не потребовал. Это он сам. На самом деле. Это логическое продолжение его личности, и ему это следует делать.

Вы думаете, это было логическим продолжением его личности ещё до того, как он пришёл к Вам в группу?

В какой-то степени. Мне кажется, он всегда был слегка двинутый. Но сейчас, когда он в группе, он понимает. Он может это сделать. Если ты следишь за тем, когда тебе нужно вступать, чтобы сыграть свою партию, и играешь все ноты правильно, можешь лить на себя всё, что хочешь. Я не против. Публика тоже. Главное - чтобы ты играл, что положено.

Перевод ©2007 22 августа

Фрэнк Заппа опять весь в делах. Или, говоря точнее, он находится в таком состоянии постоянно - начиная с Freak Out!, его исторического дебюта с Матерями Изобретения, 1966-го года. Комментарии к этой и к нескольким другим ранним пластинкам Матерей содержат эпиграмму - «Современный композитор отказывается умирать», цитату из идола Фрэнка - Эдгара Вареза. Если судить по самому Заппе, современный композитор также отказывается ходить в отпуск.

Очень вероятно, что Заппа самый плодовитый рок-артист из тех, что сейчас активны - и в свои 42 он не обнаруживает никаких признаков утомления. В начале этого года он выпустил последний на сегодня альбом - The Man From Utopia- на собственном лейбле Barking Pumpkin Records. На вкладке альбома расположена реклама ещё одной пластинки -саундтрека к его фильму Baby Snakes- она будет распространяться только по почте. 2,5-часовой фильм, вышедший пару лет назад, был показан только в нескольких избранных местах. Недавно Заппа сократил его до полутора часов. Кроме того, он закончил ещё один полнометражный видеофильм, The Dub Room Special, а сейчас перемикширует все свои ранние работы (большинство которых уже давно распроданы) для переиздания, которое будет включать кое-какой неизданный материал соответствующих периодов.

Помимо массивного объёма рок-н-ролльной продукции, Заппа постоянно пишет современные симфонические пьесы, которые только начинают исполняться оркестрами. Композитор 12-тонной музыки Пьер Булез заказал Заппе музыку для своего ансамбля -премьера состоится в Париже в начале 1984 г. В январе Лондонский Симфонический Оркестр сыграл целую программу из его музыки. Дирижировал 31-летний Кент Нагано, дирижёр симфонических оркестров Беркли и Окленда. Кроме того, Заппа спродюсировал и записал студийный альбом своих композиций в исполнении ЛСО - скоро он выйдет на Barking Pumpkin. Нагано, один из главных поборников новой музыки, заявляет: «Как композитора, я ставлю его в один ряд с прочими великими мастерами нашего века. Это был один из самых захватывающих проектов в моей жизни.»

В феврале Заппа делил дирижёрский пульт с маэстро Жаном-Луи Леру на праздновании 100-летия музыки Вареза и Антона Веберна в исполнении ансамбля San Francisco Contemporary Music Players в Военно-Мемориальном оперном театре Сан-Франциско. Хотя концерт имел полный успех, Заппа впоследствии признался: «Я в первый раз дирижировал чужой музыкой, и у нас было только две репетиции. Я даже не знал, смогу ли я хорошо справиться с Integrales, потому что эта пьеса гораздо труднее, чем Ionisation - другая пьеса Вареза, которой я дирижировал.»

На следующий день после этого концерта Фрэнк просидел на месте достаточно долго, чтобы ответить на несколько вопросов о своих прошлых и будущих занятиях.

Как Вы взаимодействовали с San Francisco Contemporary Music Players на репетициях?

То есть влезал ли я в процесс? Да, влезал. Они ещё до моего прибытия знали материал очень хорошо; они играли его раньше. Они знали ноты; оставалось только заставить всё зазвучать. В конце концов, это дело музыканта. Дело дирижёра - показать ритм, а потом кое-что рассказать им о стиле, чтобы подогнать это под свой вкус. Мои стилевые инструкции были не очень обширны, потому что как только я начал дирижировать, стало ясно, что они хорошо понимают, как положено звучать пьесе. Единственное, что я им говорил - это, например, как проговаривать некоторые партии - не просто играть ноты, а заставлять их «говорить».

Каковы Ваши чувства по поводу такого успеха - Ваше имя в связи с программой чужой классической музыки? Ну, мне кажется, это способствует продаже билетов. Кому? Вашей публике?

Ну, да. Наверное, моей публики вообще больше, чем посетителей концертов современной музыки. Суть дела в том, что если не продавать билеты, музыка умрёт. Некоторые слушатели из моей публики никогда не слышали такой музыки, и если они её услышат, она, может быть, им понравится, так что это хорошее дело - оно расширяет базу коммерческого потенциала для современной музыки в будущем. А иначе останутся те 25 человек, которые ходят на концерты в художественных галереях. Если не расширить эту базу, музыка станет просто музейным экспонатом.

Продюсирование и запись симфонического оркестра, наверное, коренным образом отличается от работы над пластинкой с рок-музыкантами, электрическими инструментами и наложениями.

Я сделал вот как: прежде всего, мы играли в новом постоянном зале Лондонского Симфонического оркестра - он называется «Барбикэн» - громадный, гигантский, мультимиллионный культурный комплекс в английском стиле. Очень дерьмовый зал. Акустика совсем не хороша, и звук радикально меняется в зависимости от места слушателя. Сцена слишком мала для крупной постановки. Нам не хватало места для полного размещения - серьёзно, нам пришлось удалить из оркестра два альта, потому что им негде было сидеть. Так что мне вообще не хотелось записываться там.