Майк Барнс - КАПИТАН БИФХАРТ: БИОГРАФИЯ

Марк Бостон смотрит на всё это слегка иначе. «Музыка имеет значение сама по себе — именно поэтому мне захотелось этим заняться», — заявляет он. «Сначала мы собирались сделать это без вокала, как дань уважения Дону, но Джон знает все песни и он великолепный певец. Но это всё равно дань уважения Дону. Джона беспокоило, что люди могут подумать, что он пытается быть Доном. Я сказал: «Джон, ты никак не сможешь быть Доном, и он никак не сможет быть тобой. Просто пой как можно лучше и получай от этого удовольствие.» [401] Wire. Номер 230, апрель 2003. Статья автора.

Когда Френч взял на себя вокальные обязанности, состав был первоначально дополнен Робертом Уильямсом, а потом Майклом Трейлором на барабанах. Последний в середине 70-х короткое время был членом Волшебного Ансамбля, но ушёл вследствие застоя, в котором оказалась группа. Конечно, то, что получилось, не было настоящей вещью, но, по крайней мере, музыка была жива и дышала огнём — а не собирала пыль на полках у коллекционеров. Интервьюируя членов группы по отдельности в 2003 г., я обнаружил у них невероятный энтузиазм по отношению к музыке, большое уважение к Ван Влиту и дух товарищества, связывающий ветеранов любой тяжёлой кампании. Кроме того, это эффективный способ ликвидации остаточных последствий пост-бифхартовского синдрома. Группа записала альбом Back To The Front, представляющий превосходные исполнения песен из бифхартовского канона — притом с более трёхмерным звуком, чем был на оригинальных версиях. Вместе с документальным фильмом о воссоединении был выпущен и DVD Live In Concert, снятый в апреле 2003 г. в лондонском зале Shepherd's Bush Empire.

Больше не было необходимости отбывать срок в бочке, больше не было драк и психологических войн, не было десятичасовых репетиций, на которых ничего не происходило. Теперь это был более прямолинейный, радостный — и очистительный — опыт, и все они это заслужили. Если говорить обо мне, то после того, как я увидел живое исполнение таких вещей, как "Click Clack", "Smithsonian Institute Blues" и "Moonlight On Vermont", я был искренне рад отложить в сторону вопросы об аутентичности, откинуться в кресле и завопить в знак одобрения. Когда группа в июле 2004 г. в студии Maida Vale сыграла часовую программу для шоу Джона Пила на BBC Radio 1, Пил признал, что «на этом пире несомненно присутствовал дух». Он также добавил: «Вот какая у меня мысль для всех вас: если хороший оркестр играет Бетховена, никто не говорит, что это будет иметь силу только в том случае, если за дирижёрский пульт встанет сам Людвиг. Так поблагодарим Волшебный Ансамбль за то, что они сегодня подарили нам эту выдающуюся живую музыку.» Ван Влит, несомненно, смотрел на это иначе, но пока он никак не прокомментировал деятельность группы. Также чувствуется, что хотя им очень удобно в своих тяжким трудом заработанных ролях в этом Волшебном Ансамбле без Капитана, тем не менее хоть какой-нибудь знак признания значил бы для них очень много. Но это маловероятно.

Ван Влит сейчас наслаждается тем фактом, что в избранном им поле деятельности ему совершенно нет необходимости общаться с людьми — и в этом отношении он может делать именно то, что ему хочется (и это ему вполне подходит). «Дайте мне отсутствие людей», — заявил он в Some Yo Yo Stuff. Он считает, что покупка участка земли у моря — это лучшее, что он когда-либо сделал. «Я в любом случае жил бы в каком-нибудь таком месте, но пинки со стороны людей заставили меня сделать это быстрее» — таков его вывод из этой ситуации. [402] Independent On Sunday. 21 августа 1994.

Его положение — по крайней мере, в географическом смысле — выглядит идиллией. В 1994 г. он описал его Бену Томпсону как «раскрашенную птичью клетку над зазубренным океаном с милыми стволами красного дерева и мириадом падающих дождевых капель». Он признал, что дом небольшой, но «черепахе для жизни нужен всего лишь панцирь». [403] Там же. Он также утверждает, что это помогло ему сократить употребление соли, потому что теперь он может просто осмотически её впитывать.

Ван Влит изо всех сил противостоит той точке зрения, что он якобы отрезан от мира. Тот факт, что теперь ему кажется, что он забрался в мир гораздо глубже, чем когда-либо раньше — это ясный пример важности, которую он придаёт естественному окружению, которое, по его мнению, гораздо выше городских пейзажей, кишащих людьми. Он сказал Томпсону, что он «отрезан как раз достаточно для того, чтобы чувствовать себя хорошо скроенным.» [404] Там же. В следующем году он так объяснил своё уединение Джону Роджерсу: «Просто я не люблю выходить, когда могу рисовать. А когда я рисую, то не люблю, чтобы рядом кто-то находился. Вот и всё.» [405] Там же.

Каково бы ни было состояние его здоровья, творческий поток в его одержимом взаимоотношении с живописью не ослабевает. Похоже на то, что его философию можно свести к нескольким словам: «Я рисую, следовательно, я существую.» Он утверждает, что тут у него нет выбора. Акт рисования, выворачивания самого себя наизнанку — это борьба, в результате которой он с трудом завоёвывает новую территорию, и эту территорию ему не хочется делить ни с кем, кроме своей жены Джен. Максимизация времени, отдаваемого кистям, краскам и холстам, до сих пор приводит к бессонным ночам, хотя он признавался, что делает уступки возрасту — ест и больше спит: «Обычно перед тем, как идти спать, я успеваю увидеть, как солнце и луна сменяют друг друга на небе три или четыре раза. Я всё же дошёл до этой точки [когда сон стал необходимостью]. Но я борюсь с этим.» [406] Associated Press. 22 июня 1995. >

«Я рисовал четыре дня подряд», — сказал он Джону Йо в 1991-м. «За последние пару дней я закончил две картины. Я победил. Я в самом деле сделал то, что мне нравится. И это необычно. Мне не нужно [сна]. Я питался испарениями — или умирал от них. Но пока этим занимаешься, это очень весело.» [407] Associated Press. 9 сентября 1991.

В 1993 г. бывший участник Волшебного Ансамбля и давний друг Ван Влита Брюс Фаулер так резюмировал его тогдашний стиль жизни. Из интервью Элейн Шеперд: «Мне кажется, что в этот момент в жизни Дона ему больше всего нравится просто жить в своём доме, из которого открывается приятный вид на природу, иметь возможность просто заниматься творчеством, не быть обязанным много общаться с публикой и иметь частную жизнь. Я уверен, что ему больше нравится быть художником. Многие люди спрашивают меня: «Будет ли Дон опять заниматься музыкой?» Я отвечаю: «Идите посмотрите его картины.» Он никуда не делся, он и сейчас творит.» [408] Interview. 1 октября 1991. >

Его жизнь сделала полный круг от тех дней, когда он ребёнком запирался в своей комнате, чтобы создавать своё собственное пространство, своё чистое место. Конечно, такие мнения могут показаться фантастическими, однако сейчас он наконец имеет то «отсутствие людей», которого желает, и его художественная деятельность представляет собой законченный солипсизм. Теперь он может зайти в себя, в свой собственный творческий источник, так далеко, как пожелает. По крайней мере, будем надеяться, что дело обстоит именно так — ведь это весьма зловещий знак, что на его выставках уже много лет не появляется новых работ.