Салли Смит - Королева

В субботу вечером старшие советники Елизаветы II ужинали в “Будлз”, мужском клубе на Сент-Джеймс-стрит, с личными секретарями монархов восьми государств, когда поступил звонок с сообщением о выходящей статье. Сановники отправили помощника пресс-секретаря на вокзал Виктория, чтобы перехватить тираж, доставляемый в одиннадцать вечера грузовиком. “Напоминало эпизод из Троллопа, – говорит один из участников. – За столом идет мирная беседа с высокопоставленными гостями, на другом конце зала один личный секретарь общается по телефону с Букингемским дворцом, второй – с “The Sunday Times”, третий – с Даунинг-стрит, пытаясь погасить разгорающийся конфликт” (3).

“Маргарет Тэтчер очень переживала, – говорит Чарльз Пауэлл. – Она возмущалась тем, что кто-то раздул скандал в прессе, но не считала зачинщицей Елизавету II” (4). Больше всего премьер-министра беспокоило, что “простые люди” (5) обидятся на то, что она “расстраивает королеву”. Елизавета II тоже сердилась. В воскресенье она позвонила Тэтчер из Виндзорского замка, чтобы сообщить, что все инсинуации абсолютно беспочвенны, и собеседницы, согласно одному из старших придворных, “поплакались друг другу” (6).

Пресс-секретарь двора Майкл Ши выпустил поспешное опровержение. Глядя, как он убивается (7), коллеги заподозрили, что именно он слил информацию прессе. Выпускник Гордонстоуна с полученной в Эдинбургском университете степенью доктора экономических наук, он пятнадцать лет служил дипломатом, прежде чем поступить в 1978 году во дворец руководителем пресс-службы – к удивлению всех (8), кто знал о его скептическом отношении к монархии.

В предыдущие недели в прессе (9) уже муссировались слухи, что Елизавета II опасается возможного выхода из Содружества ряда стран-участниц, недовольных политикой Тэтчер в отношении ЮАР. На встрече глав Содружества в октябре 1985 года в Нассау Тэтчер активно протестовала против комплекса жестких экономических санкций, доказывая, что они приведут к безработице темнокожего населения ЮАР, повредят британскому экспорту и отодвинут правительство белого меньшинства во главе с П. В. Ботой еще дальше на правый фланг. С подачи королевы канадский премьер-министр (10) Брайан Малруни, выступавший председателем Содружества, принялся совместно с другими руководителями вырабатывать согласованную позицию по вопросу уничтожения апартеида.

Елизавета II не высказывалась по поводу санкций. Однако, как и шестью годами ранее в Лусаке, она сглаживала трения при личных встречах с руководителями, на этот раз проходивших в салоне “Британии”, и подчеркивала “моральную необходимость” (11) продолжать переговоры. Тэтчер в конце концов пошла на компромисс (12), подписав общее коммюнике, порицающее апартеид, требующее ограничения банковских займов и торговых миссий и учреждающее группу из семи руководителей, которой предстояло встретиться в Лондоне в августе для обсуждения дальнейших действий. Статья в “The Sunday Times” вышла всего за несколько дней до намеченного “мини-саммита”.

Категоричные заявления в прессе о высказываниях королевы насчет внутренней и внешней политики противоречили незыблемому принципу, которому ее величество не изменяла все тридцать четыре года царствования, – не комментировать политическую обстановку. “Она никогда не распространялась на острые темы” (13), – утверждает один из ее старших советников. Не знала она заранее и о статье в “The Sunday Times”, которую ее личный секретарь Уильям Хеселтайн, не стесняясь в выражениях, объявил клеветой. Теперь вопрос состоял не только в том, кто мог слить подобную информацию, но и зачем.

Прикрывая осведомителя (14), “The Sunday Times” намекала на “многочисленные источники”, однако уже к концу недели стало известно, что это дело рук Ши. Он признал, что несколько раз беседовал по телефону с корреспондентом Саймоном Фриманом на общие темы, полагая, что дает ему материал для прогностической статьи о монархии в XXI веке. Ши уверял, что обходился без конкретики и что Фриман с политическим редактором газеты Майклом Джонсом просто “извратили” его данные (15). По утверждению Фримана, Ши намеренно приписывал королеве левоцентристские высказывания по ряду вопросов и лично дал добро на публикацию статьи. Ши возразил, что Фриман опустил “ключевые фрагменты” (16), зачитывая ему черновик.

Коллеги пресс-секретаря (17), не знавшие прежде об общении Ши с корреспондентом “The Sunday Times”, подозревали, что провокационный сюжет был состряпан редактором газеты Эндрю Нилом, Фриман действовал лестью и хитростью, а Ши зарвался, когда ему вскружили голову, и потерял бдительность. Даже Руперт Мердок сообщил колумнисту “The Times” и “News of the World” Вудро Уайатту: “По-моему, у него мегаломания” (18). Кроме того, Ши продвигал собственные либеральные взгляды, которые часто выражал в разговорах со знакомыми на званых обедах. “Он сам недолюбливал Маргарет Тэтчер, – заявила подруга Елизаветы II Анжела Освальд. – Он приписал королеве слова, которых та никогда не произносила. Ее учили никогда не вмешиваться в политику партии. И она никогда не подала бы виду, что ставит одного политика выше другого” (19).

Через неделю после публикации королева с премьер-министром встречались во дворце Холируд в Эдинбурге, и Ши сидел за обедом между ними. Он принес извинения Тэтчер, которая ответила попросту: “Ничего страшного” (20). В тот же день, разговаривая по телефону с Тэтчер, Вудро Уайатт сообщил, что королева должна либо уволить Ши, либо вынудить его уйти в отставку. “Это не в моих силах, – сказала премьер-министр. – Это решать ее величеству. Но мы должны позаботиться о том, чтобы подобное не повторилось” (21). Через несколько месяцев Ши ушел с придворной службы в частный бизнес.

4 августа 1986 года Елизавета II устраивала первый за время своего царствования “рабочий обед”, собрав семерых руководителей стран Содружества в Букингемском дворце после первого раунда встреч мини-саммита на Даунинг-стрит. Министр иностранных дел сэр Джеффри Хоу назвал этот обед “намеренной попыткой королевы <���…> напомнить нам всем о необходимости найти общий язык” (22). Ранее в тот же день президент Замбии Кеннет Каунда активно нападал на Тэтчер, несправедливо обвиняя ее в сочувствии апартеиду. Премьер-министр, проявив завидное самообладание, успокоила оппонента, взяв его за руку и произнеся: “А теперь, Кеннет, нам обоим нужно пообедать, чтобы подкрепиться перед новой схваткой” (23). Вечером за обедом королева, посмотрев на Каунду, подмигнула индийскому премьер-министру Радживу Ганди: “Как тут наш буян?” (24)

“Ее величество, вне всякого сомнения, выступала на стороне Содружества, – утверждает Брайан Малруни. – Однако она не могла этого высказать. Нужно уметь расшифровывать намеки и жесты. Она изъяснялась аллюзиями. За обедом она, воспользовавшись своим авторитетом посредника, вывела нас на возвышенное обсуждение прав человека. Я не знаю, переубеждала она или нет, но определенно подталкивала всех в нужном направлении” (25). К концу конференции Тэтчер вместе с другими шестью руководителями подписала комплекс рекомендаций, которые предполагалось затем представить остальным сорока девяти членам Содружества. “Маргарет знала: ее величество ждет той или иной резолюции, – вспоминает Брайан Малруни. – Поэтому нам удалось внести три-четыре финансовых пункта, приемлемые для Маргарет, которые позволили перейти к следующей встрече без ссор”.