Салли Смит - Королева

Уилл Фэриш был мультимиллионером из Хьюстона, унаследовавшим семейное состояние в виде прибылей “Humble Oil” (впоследствии “Exxon”) и “Sears Roebuck”, а Сара выступала наследницей “DuPont”. Более двух десятилетий они близко дружили с Джорджем и Барбарой Буш, Фэриш управлял “слепым трастом” вице-президента во время пребывания того в должности. В 1963 году Фэриш занялся разведением лошадей в Кентукки и к 1984 году вывел Лейнс-Энд в лидеры области.

Когда в воскресенье 7 октября Елизавета II высадилась (75) в Лексингтоне, сотрудница таможенной службы отказалась впускать ее без паспорта. Кэтрин Мердок, приставленная к королеве представительница протокольного отдела Министерства иностранных дел, объяснила, что суверену паспорт не положен, однако блюстительница порядка стояла на своем. Пришлось звонить за подтверждением в Вашингтон. Приехав в Лейнс-Энд, королева немедленно переобулась в броги (76), надела дождевик, повязала платок и отправилась на прогулку по сырой траве. За чаем Фэриши принесли показать новорожденного щенка, который тут же сделал кучку прямо перед гостьей. “Официоз как рукой сняло, – свидетельствует Кэтрин Мердок. – Королева – признанная собачница, ее кучкой не напугаешь, но именно так ее встретил дом Фэришей” (77).

Каждый день королевская делегация отправлялась на экскурсии по прославленным фермам. Конюшие выводили жеребцов, а тренеры и заводчики отвечали на вопросы высокой гостьи и советников, комментировавших особенности экстерьера и обсуждавших крови. Парад чемпионов включал победителей “Тройной короны” Сиэтла Слю, Аффермида и Секретариата, восхитивших королеву своими статями. На конном заводе Дарби-Дэн Джона Галбрета ее величество навестила Раунд Тауэр, единственную из ее конематок, содержавшуюся на тот момент в Кентукки. Недавно ожеребившаяся кобыла уже снова была на сносях.

Несколько заводчиков приглашали Елизавету II на ланч и чай, однако темп поездки не особенно позволял рассиживаться. Ее величество посетила скачки на ипподроме “Кинленд”, на которых вручила призеру Кубка королевы Елизаветы II для кобыл-трехлеток серебряный кубок в георгианском стиле, заказанный у лондонского ювелира. В Информационной службе исследования чистокровного домашнего скота двадцатипятилетний сын Генри Порчестера Гарри Герберт показал королеве, как новейший компьютер за десять секунд подбирает варианты для случки, и Елизавета II решила обязательно поставить такую же программу на недавно установленном в Букингемском дворце компьютере; директора “Кинленда” инсценировали аукцион (78) в большом, отделанном деревянными панелями павильоне, представив рекордные ставки прошлых лет в виде викторины, на которой зрителям предлагалось угадать лошадей-однолеток по родословным.

Незадолго до отъезда из Штатов в пятницу 12 октября королеве доложили, что ИРА устроила мощный взрыв на съезде Консервативной партии в брайтонском “Гранд-отеле”. Маргарет Тэтчер, главная цель террористов, не пострадала, однако пять человек погибли и тридцать четыре получили ранения, в том числе два самых ценных помощника премьера – Норман Теббит и главный парламентский организатор Джон Уэйкем. Тэтчер еще четыре года назад заняла непримиримую позицию против тюремных голодовок в Северной Ирландии, а когда июньские выборы 1983 года усилили перевес консерваторов в парламенте, повысила сопротивление политическим требованиям ИРА. На следующее утро после теракта Тэтчер собрала участников съезда в половине десятого, как и планировалось по программе, и выступила с возмущенной речью, провозгласив, что “все попытки террористов уничтожить демократию обречены на провал” (81).

Елизавета II немедленно откликнулась “выражением глубокого соболезнования” (82) премьер-министру, а пресс-секретарь двора Майкл Ши назвал теракт “вопиющим преступлением”. Прибыв в Вайоминг, королева позвонила Тэтчер, которая первым делом спросила: “Как вам там, нравится?” (83) По утверждению Тэтчер, поддержка Елизаветы II “подняла наш боевой дух” (84). Затем королева позвонила Рональду Рейгану, который выразил “искреннее сочувствие” (85), тем более искреннее, что какое-то время назад он сам стал жертвой покушения.

Хоть и омраченные событиями на родине, выходные в Вайоминге дали королеве возможность впервые за месяц по-настоящему отдохнуть, когда она устроилась в двухэтажном каменно-деревянном доме Порчестеров с великолепным видом на розовые в лучах заката и восхода вершины гор и одетые в золото осинники на склонах хребта Биг-Хорн. Недовольство вызывали только (86) чересчур усердные агенты спецслужб, распугивающие лосей и оленей. Тем не менее королеве удалось прогуляться (87) по территории в четыре тысячи акров, устроить несколько пикников у ручья Литтл-Гус-Крик и поучаствовать в утренней охоте, глядя вместе с собаками, как стрелки сбивают одного за другим фазанов, куропаток и рябчиков. На стол подавали простую американскую еду (88) – радужную форель, пироги с курицей и с яблоками, мороженое и домашнее печенье.

Елизавета II совершила несколько вылазок “в народ” – в Музей западного и индейского искусства Брэдфорда Бринтона в Биг-Хорне и на Главную улицу города Шеридан, где прогулялась вопреки рекомендациям секретной службы и к восторгу тысячи местных жителей, собравшихся посмотреть на королеву.

Субботним вечером ее величество пригласила свиту и десяток друзей Порчестеров на ужин в ночном клубе “Маверик”. За два года ей всего второй раз довелось заказывать по ресторанному меню, и видно было, что это ей непривычно. Ее выбор пал на филе-миньон, однако размер порций – кинг-сайз и квинсайз – поставил в тупик. “Квин-сайз будет логичнее” (89), – решила она, добавив картофель хаш-браун с луком, “потому что никогда такого не пробовала” (90). “Каким соусом заправить салат? – уточнила официантка. – Есть французский, итальянский, ранч, медовая горчица и фирменный” (91). Окончательно растерявшись, Елизавета II дипломатично попросила помочь ей с выбором и остановилась на фирменном.

Дома королеву встретил новорожденный внук. Второй сын Чарльза и Дианы, Генри Чарльз Альберт Дэвид, появился на свет 15 сентября, когда ее величество была в Балморале. Принца Гарри (как его станут называть) она видела всего раз, во время визита в Хайгроув, глостерскую резиденцию сына, за два дня до вылета в Канаду. Двадцатитрехлетняя Диана в целом находилась в лучшем расположении духа, чем после рождения Уильяма, совмещая материнство, общественные дела и режим укрепления здоровья. Однако, по ее собственному признанию, она “отгородилась” от мужа (94), и ее раздражало в нем практически все. Кроме надзора за своими благотворительными фондами, в частности Фондом принца, помогающим в профессиональной подготовке молодежи из бедных городских кварталов, Чарльз будоражил умы пропагандой защиты окружающей среды и активным неприятием брутализма в архитектуре. Раскритиковав в мае 1984 года проект нового крыла Национальной галереи как “чудовищный нарыв на симпатичном лице” (95), он вызвал возмущение архитектурной общественности, однако крыло все-таки выстроили в более традиционном и приятном ключе.