Салли Смит - Королева

Чарльз старался не подавать вида, но его очень задевало всеобщее преклонение перед Дианой во время их совместных выходов. Ему до смерти надоело ее недовольство и упреки по поводу Камиллы, несмотря на неоднократные заверения, что он не только не видел свою бывшую любовь, но и ни единым словом с ней не перекинулся. Принцесса Майкл Кентская, супруга кузена Чарльза принца Майкла, в разговоре с Роем Стронгом назвала Диану “катастрофой” и “бомбой замедленного действия” (96), сообщив, что Чарльзу стало совсем туго, когда жена превратилась в “королеву СМИ”.

Чтобы укрепить уверенность Дианы в себе, Елизавета II несколькими месяцами ранее поручила пресс-секретарю двора выступить с официальным заявлением поддержки: “Королева вполне довольна своей невесткой. Она гордится деятельностью принцессы в Британии и других странах мира” (97). С общественными делами Диана справлялась как нельзя лучше, окружая подопечных – особенно больных и обездоленных – теплом и участием, которых не демонстрировали остальные члены королевской семьи. Эта демократичность в сочетании с броской красотой и аристократическими манерами наделяла Диану сильным влиянием – и очень опасным, если обернуть его против мужа.

Во время визита в Вашингтон осенью 1985 года Чарльз и Диана старались скрыть семейный разлад от посторонних глаз. На самом деле Диана ревновала к любой особе женского пола, приближавшейся к мужу, в том числе к Нэнси Рейган, которую Чарльз неприкрыто обожал. Годом ранее Диана в конфиденциальной беседе с Эндрю Нилом, редактором “The Sunday Times”, назвала президента скучным стариканом, а первую леди – охотницей за фотографиями с королевской семьей. Нил не ожидал от нее подобных колкостей (98). Однако на обеде в свою и Чарльза честь в Белом доме принцесса сияла улыбкой, танцуя с Джоном Траволтой (99), а затем с Нилом Даймондом и Клинтом Иствудом.

Через три дня после отпразднованного весной шестидесятилетнего юбилея Елизаветы II скончалась в возрасте девяноста девяти лет герцогиня Виндзорская. Королевская семья присутствовала на службе в часовне Святого Георгия и похоронах в Фрогморе, где герцогиню погребли рядом с мужем. Диана Мосли, подруга усопшей, также переселившаяся во Францию, писала своей сестре Дебо Девонширской, что королева “заботливо предоставила лучшие места Жоржу и Офелии” (100) – французскому дворецкому герцогини и его жене. У могилы Елизавета II стояла в слезах, “оплакивая печальную судьбу этих двоих” (101), – отмечал писатель и автор дневников Джеймс Лиз-Милн.

Менее месяца спустя королева вернулась в Соединенные Штаты на второй “рабочий отпуск”, в этот раз проведя в Кентукки четыре дня. Она снова воспользовалась гостеприимством Уилла и Сары Фэриш, оценивая плоды племенной работы, проведенной вместе с Генри Порчестером полтора года назад, и осматривая новую партию потенциальных производителей. Большинство кентуккийских заводчиков (102) отказывались от случной платы, экономя ее величеству около восьмисот тысяч долларов в обмен на клеймо королевских конюшен для потомства от их жеребцов. К середине 1980-х лошади Елизаветы II выиграли почти три сотни забегов и порядка двух миллионов долларов призовых денег. Однако самые престижные скачки в Британии, Эпсомское дерби, не давались в руки.

Июньским дерби начинался сезон спортивных мероприятий, вечеров и торжеств, кульминацией которых в 1986 году стала свадьба двадцатишестилетнего второго сына Елизаветы II, состоявшаяся 23 июля. Принц Эндрю выбрал в жены рыжеволосую ровесницу по имени Сара Фергюсон (известную в широких кругах как “Ферги”), компенсирующую недостаток образования – второсортную школу-пансион и секретарские курсы – бойкостью и открытостью.

Родители Ферги не отличались знатным происхождением, однако входили в круг респектабельного сельского дворянства, могли похвастаться аристократическими предками и родством с 6-м герцогом Бэклу и принцессой Алисой, герцогиней Глостерской. Отец Сары, майор Рональд Фергюсон, оставив карьеру кавалериста лейб-гвардии, стал управлять семейной фермой в Хэмпшире, а мать, в девичестве Сьюзан Райт, была представлена ко двору на балу дебютанток 1954 года. Оба они были увлеченными конниками и свободно вращались в высших кругах английского общества.

Когда Саре было тринадцать, ее мать сбежала с аргентинским игроком в поло Гектором Баррантесом в Южную Америку, оставив на бывшего мужа Сару и старшую дочь. Рональд Фергюсон играл в поло с принцем Филиппом, работал у принца Чарльза управляющим по поло и руководил Гвардейским клубом поло в Виндзоре, поэтому знакомство его дочери с Эндрю было вполне закономерным.

К лету 1985 года, когда начался их роман, желтая пресса уже окрестила принца “Рэнди-Энди” (“Энди-повеса”) за многочисленные похождения с самыми разными женщинами. Королева, вместо того чтобы приструнить сына, смотрела на его распутство сквозь пальцы. Одна из фрейлин вспоминает, как они с Елизаветой II писали письма в Сандрингеме под навесом. “Внезапно из кустов по соседству раздались ахи-охи и хихиканье. Затем из-за угла вышел Эндрю, таща за собой дочь садовника в помятом платье. Королева как ни в чем не бывало продолжила диктовать письма” (103).

Эндрю и Сару Фергюсон объединял разбитной характер и пристрастие к грубым шуткам. Тем не менее Елизавета II души не чаяла в Саре, которая любила охотиться на оленей, стрелять и рыбачить в Балморале – что автоматически ставило ее в глазах свекрови выше Дианы. Ферги регулярно выезжала с королевой верхом и “чувствовала себя обласканной (104) <���…> Я была спортивной, веселой и не задирала нос” (105). На руку Ферги играло и двоюродное родство с Робертом Феллоузом, недавно повышенным до заместителя личного секретаря. “Она очень пронырливая, – утверждала принцесса Майкл Кентская, – и отлично подружилась с королевой” (106).

Премьер-министр Маргарет Тэтчер приседает в реверансе перед королевой на Даунинг-стрит, 10. Декабрь 1985 года. Tim Graham/Getty Images

В разгар свадебных торжеств СМИ обрушились на королеву с критикой, всерьез усомнившись в ее компетентности. В воскресенье 20 июля 1986 года “The Sunday Times” Руперта Мердока напечатала сенсационную статью в одну полосу, утверждающую, что Елизавету II ужасает политика Маргарет Тэтчер. Королева якобы не одобряла (1) неприятие премьер-министром экономических санкций против ЮАР, призванных положить конец апартеиду; жесткие меры по расколу союза шахтеров во время долгой и суровой забастовки 1984–1985 годов; выдачу Соединенным Штатам разрешения на дозаправку на британских авиабазах перед началом бомбардировок Ливии в апреле прошлого года, а также нападки на программы социальной защиты, поддерживаемые “консенсусом” тори и лейбористов с конца Второй мировой. Согласно статье в “The Sunday Times”, королева не просто считала подход Тэтчер к управлению государством “вредным, противоречивым и сеющим рознь”, она превратилась в “непримиримого политического диверсанта, готового при необходимости выступить против Даунинг-стрит” (2).