Николай Прокудин - Гусарские страсти эпохи застоя

Лейтенант же, кося одним глазом в сторону, пытался уловить дальнейший ход событий, чем закончится трагикомедия.

Все представление происходило как на ладони. Луна бледным прожектором подсвечивала на этих импровизированных театральных подмостках, рассеянным бледным светом. Сцена доигрывалась дальше. На счастье веселящейся компании Володя выйдя по малой нужде, свернул за угол на право от крылечка, а не в лево.

Лилька продолжала тихонько попискивать, кусая ладонь и извиваясь энергичным телом. Вовка слышал шорохи, смех, визг, но не мог разобрать, откуда они исходили. Опьяненный мозг мужа уже был не способен точно проанализировать происходящее, а справлялся только с такими отдельными простейшими рефлексами и действиями как: подать звуковой сигнал, помочиться, вспомнить имя жены и нечленораздельно выкрикнуть его. На большее Мурыгина уже не хватало.

Загрустивший новобрачный глубоко затянулся сигаретой и тупо уставился на висящую в черном звездном небе тарелку-луну. Она уныло смотрела на него сверху вниз, словно насмехаясь над проросшими у Вовки невидимыми рожками, которые с каждой секундой прорастали выше и ветвистее.

Лилька тем временем из последних сил устало стояла на дрожащих и подгибающихся ногах в несовсем удобном положении. Судорожно и крепко вцепившись побелевшими тонкими пальчиками в крашенные доски, она тихонько всхлипывала, взвизгивала и похрюкивала. Наконец сзади движения прекратились.

- Эй, ты! Пошел вон! - прошипела Лилька нетерпеливо.

Очнувшись, она возвращалась к реальности, постепенно приходя в себя от этой трехчленной гонки. Прямо родео, какое то! В планы девицы совершенно не входило завершить свадьбу со скандалом, с дракой и мордобоем. Желания быть поколоченной в первую брачную ночь у нее явно не было. А то, что произошло только что, так это так, компенсация, за не способность сегодня пьяного вдрызг мужа к любви и ласкам, мысленно оправдывалась она перед своей крошечной совестью.

"В дальнейшей супружеской совместной жизни, я буду ему верна!" клятвенно уверяла себя Лилька, торопливо натягивая трусики и поправляя юбку.

Она нагло подмигнула Шмеру, и ткнула острым локотком в бок, отталкивая в сторону:

- Чего стоишь столбом на дороге? Сделал дело, гуляй смело. Отойди незваный нахал!

Но на последок шепнула: - А ты ничего, хорош!

Лика предусмотрительно обошла дом вокруг. Она шла напролом, не разбирая дорожки, но соседским грядкам и цветам.

- Вовочка! - вскричала Лика, выйдя с противоположной стороны, и бросилась мужу на шею, имитируя мертвецки пьяное состояние.

- Где ты пропадал. Я кричу тебе, кричу, а мой ненаглядный спрятался, не найти! Как мне плохо! О-о-о! Тошнит!

- Я не спрятался. Я сам тебя искал. Но твой голос звучал как-то глухо и непонятно с какой стороны. Кажется от сарая.

- Тебе послышалось пупсик. Мне стало не хорошо, я вышла подышать. Кажется, мы оба немного перебрали спиртного, - произнесла Лиля, восстанавливая дыхание.

Ее большая грудь высоко и часто вздымалась от внутреннего переполнявшего ее возбуждения и грозившей минуту назад опасности разоблачения, которая в принципе, еще не миновала. "Все будет хорошо", успокаивала она себя мысленно. "Лишь бы пьяные остолопы, не вылезли из-за этого дурацкого сарая".

Остолопы - же сидели кто на лавочке, кто на бревне, кто на теплой земле и, расслабившись, курили, пуская кольцами дым в черное небо. Огоньки сигарет освещали их довольные, потные пьяные лица. Да! Свадьба прошла интересно и с многогранным удовольствием.

- Эх, для разнообразия набить кому-нибудь физиономию, и тогда можно двигать по домам, - мечтательно произнес Миронюк, разминая кулаки. - Может тебя побуцкать, Влас?

- А мне за что? - забеспокоился Влас. - Я ведь был не посторонний. Это Шмер влез без уговору.

- И я не желаю быть крайним. Сами виноваты. Вышел облегчиться, а тут вы завлекающее шебаршите. Могли бы отойти подальше, - произнес обидевшийся Шмер. - Эх! А девка хороша! Хочу ее еще раз.

Мишка при этих словах мечтательно облизнулся.

- Да, до замужества практика у нее была богатая. Я ее еще соплячкой помню, - вздохнул бывалый майор. После танцев мы с ней озорничали...

- Опыт - великое дело, - согласился Влас. - Черт бы побрал этого Вову, вылез из-за стола не вовремя.

Мурыгин внезапно задремал, стоя у входной двери, прислонившись к стене и обхватив руками жену.

Через минуту он очнулся и вновь громко спросил:

- Лика! Ты где была? Я тебя так долго искал, Лилечка!

Жена мечтательно и таинственно улыбнулась, вспоминая о приятном приключении, но тотчас строго одернула супруга:

- Опять, двадцать пять! Я же тебе сказала, мне было плохо. Тошнило, прям выворачивало.

- А теперь хорошо? - тупо спросил муж.

- Теперь значительно легче и лучше, - усмехнулась Лилька. - Пойдем вернемся за стол, выпьем по рюмочке и пора спать. Что-то я устала. Пора разгонять гостей!

Лика потянулась до хруста в суставах, а затем увлекла за руку Володю в дом.

- Как спать? А любовь? - заплетающимся языком произнес Мурыгин.

- Любовь будет завтра. Если конечно ты сможешь. Перенесем брачную ночь на трезвую голову. Не пей больше. А не то от тебя проку будет совсем мало.

- Это от меня мало проку? - возмутился, собирая остатки соображения и хорохорясь, Володя. - Я знаешь какой вепрь! Ух! Забыла что ли мой темперамент?!

- Нет, не забыла, - сдерживая улыбку, ответила Лика и подтолкнула вновь мужа к двери. - Пошли баиньки, орел мой сизокрылый!

"Иди- иди! Кабель кастрированный.... Тоже мне "вепрь - поросячий". Кабы не "залетела", разве б пошла за тебя замуж?" - размышляла Лика. - Теперь мучаться с алкашем-импотеном. А где взять лучше, с моей бурной молодостью?

Супружеская пара наконец -то скрылась в доме, а следом за ними, осторожно, шикая друг на друга, на цыпочках к праздничному столу направилась троица "молочных братьев".

Ромашкина разбирал дикий, безостановочный смех. Его тело сотрясалось от беззвучного хохота, и тем самым передавалось Валюше. Она сотрясалась вместе с офицером, что лежал на ней, не понимая причины происходящего. Чего это его вдруг так разобрало?

- Никита! Что с тобой? Тебе не хорошо? В чем дело? Или тебе больно? Лично мне не приятно, что ты смеешься?

- Успокойся радость моя! Все нормально. Я просто веселюсь.

- Надо мной смеешься? Дурочку нашел? Что вот так просто и легко соблазнил меня? - обиделась девушка. - Слезь негодяй, я тебе что, кобыла?! Скотина! Нахал!

- Нет! Дуреха! Не над тобой! Над братом твоим Вовкой! - ответил Ромашкин, вытирая ей слезки мизинцем.

- А чего? - вмиг успокоилась Валя. - Что смешного случилось?

- Просто смешно и весело. Он вышел совершенно пьяный, и стоя уснул. Я и развеселился.

Никита поцеловал дуреху, крепко обнял и возобновил прерванное смехом, действие по превращению девицы в женщину.