Том Бауэр - Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

На авансцену вышел Макс Мосли.

— Они носятся на бочках с бензином со скоростью 170 миль в час даже без ремня безопасности, — заявил он журналистам. — Одна ошибка — и машина летит через узкий газон в вековые сосны.

Раньше, до смерти Сенны, скорость пилота ограничивалась только его отвагой. Теперь же Мосли оказался на высоте положения. Опасные виражи стали убирать, поребрики — делать ниже, а новые шиканы не давали сильно разгоняться. Ограничения резко повысили безопасность. Рон Деннис удивлялся политике Мосли:

— Нас заставляют тратить кучу денег ради того, чтобы ехать медленнее, — подметил он. — Мне это очень не нравится.

Экклстоун тоже недоумевал, однако не ввязывался в публичные диспуты. Он понимал, что подчас лучше проявить осторожность и не задевать Мосли, который не сомневался в своей правоте. Все разногласия мигом исчезли, когда команды прибыли на следующий этап в Монако. К облегчению обоих, телеаудитория выросла на 20%.

— Я всегда говорил, что «Формула-1» масштабнее любой личности, — сказал журналистам Экклстоун. — Вы сами можете убедиться: так оно и есть.

Очередная авария в Монако чуть было не унесла жизнь пилота, и следующая гонка в Барселоне собрала ещё больше зрителей.

На кону стояло чемпионство, и теперь Михаэль Шумахер на «бенеттоне» стал явным фаворитом, но, чтобы поддержать популярность «королевских автогонок», ему нужен был достойный соперник вместо Сенны. Экклстоун предложил Найджелу Мэнселлу вернуться из Америки и выступить за команду Фрэнка Уильямса на июльском Гран-при Франции. Сам Уильямс был не в восторге от этой затеи, но Экклстоун обратился за поддержкой к компании «Рено», поставлявшей британской команде моторы. Уильямс уступил, и в июле Мэнселл за 2 миллиона фунтов вернулся в команду на четыре гонки. «Всё идёт хорошо», — говорил Экклстоун гостям, довольный острым соперничеством между Шумахером и Деймоном Хиллом. Напарник Мэнселла по «Уильямсу» был твёрдо намерен повторить достижение своего отца Грэма Хилла и стать чемпионом. На его пути стоял один лишь Шумахер. Будущий обладатель семи чемпионских титулов с тевтонской пунктуальностью описывал собственные ощущения в погоне за первым титулом:

— В мозг непрерывно поступает информация: новые образы, ощущения, чувства, изменения, а ты всё время крутишь руль, переключаешь передачи, следишь за соперниками на скорости 200 миль в час. Я отлично справляюсь с перегрузками и стараюсь проходить круг ещё на пару миллисекунд быстрее.

Шумахер был не просто пилотом, а скорее менеджером, который режиссирует свой собственный успех.

Экклстоун отдавал себе отчёт, что честолюбием Бриаторе превосходит даже Шумахера. Оба боролись, не щадя никого — без этого не бывает победы. Бриаторе красовался под софитами в обществе немецкой топ-модели Хайди Клум, рекламировавшей бельё «Виктория сикрет», а его имя мелькало в колонке светских сплетен ничуть не реже, чем в спортивных новостях.

— Подцепить красавицу ничуть не проще, чем уродину, — говорил он, — так что при прочих равных я предпочитаю красавиц.

В Италии он прославился неуёмной жаждой победы для «Бенеттона», за которую полагался приз в 300 миллионов долларов. В первых двух гонках у Сенны и других пилотов вызвал подозрения двигатель Шумахера, а 3 июля во Франции немец просто умчался от «Уильямсов», чем лишь укрепил подозрения. К облегчению Бриаторе, Мосли не нашёл доказательств того, что установленный в машине компьютер и правда «помогал» пилоту. С Шумахера не стали снимать очки. Кое-кто из гонщиков жаловался, что правосудие действует в угоду устроителям шоу.

Немец лидировал в сезоне с большим отрывом, однако всегда рвался к победе. Через неделю в Сильверстоуне он уступил очень важный «поул» Деймону Хиллу, отстав в квалификации всего на три тысячных секунды. Во время гонки взбешённый Шумахер проигнорировал чёрные флаги стюардов и вместо того, чтобы вернуться в боксы, продолжил гонку, а Бриаторе всячески защищал пилота. Выиграл Деймон Хилл. Две недели до Гран-при Германии в новостях только и делали, что рассуждали о политических нюансах автоспорта. Шумахеру грозили штраф и дисквалификация на две гонки. Немецкие болельщики собирались поджечь лес вокруг Хоккенхайма, если их любимец не выйдет на старт. Хиллу угрожали смертью, и на автодром он прибыл с полицейским эскортом.

Экклстоун сидел у себя в моторхоуме, радуясь, что у драмы будет счастливый конец. История с дисквалификацией Шумахера, как говорил Мосли, «просто золотое дно. В пабах только её и обсуждают». Противостояние Германии с Великобританией гарантирует рекордные телерейтинги. Экклстоуну ежеминутно звонили по поводу безопасности и проступка Шумахера, а Сильвио Берлускони умолял не губить Гран-при Италии, стоявший в календаре следующим. Как ни бессердечно это звучит, Сенна погиб не напрасно.

Прямые трансляции добавили Экклстоуну головной боли. На заре автоспорта прессу занимали исключительно пилоты. Теперь же камеры проникли в паддок, а пилоты и боссы команд заполняли эфир, утоляя ненасытный аппетит кабельных каналов. Зрители теперь не просто любовались общими планами несущихся машин, а познакомились с капризными персонажами «королевских автогонок». Чтобы придать всей этой мелодраме огонька, Экклстоун поощрял телевизионные перепалки Тодта, Денниса и Бриаторе. Когда и они всем надоели, внимание переключилось на тёмное прошлое итальянца. Таинственный ореол добавлял зрелищу пикантности. Чтобы ещё повысить напряжение, Экклстоун ввёл в Хоккенхайме лишнюю дозаправку, объяснив руководству команд, что пит-стоп придаст гонке драматизма, а зрители заодно чуть дольше полюбуются логотипами спонсоров.

Сразу после старта гонки произошла череда столкновений. Так даже лучше для шоу, но одного Экклстоун предвидеть не мог: во время дозаправки второго «бенеттона» топливо пролилось на корпус машины и вспыхнуло. Машина сгорела, один из механиков пострадал. Гонка изобиловала авариями и механическими неполадками. Хилл с Шумахером сошли, а комиссары ФИА потом провели расследование и установили, что в «Бенеттоне» из заправочной машины убрали фильтр, предполагая сэкономить Шумахеру секунду на пит-стопе. На «Бенеттон» и Бриаторе посыпались обвинения в мошенничестве, причём ситуацию усугубляла история с запрещённым «трекшн-контролем». В прошлый раз Бриаторе избежал наказания, поскольку компьютер якобы «не использовался», но от снятого фильтра так не открестишься. Признав вину «Бенеттона», Мосли и ФИА должны были бы снять Шумахера с чемпионата. Экклстоун высказался следующим образом:

— Случай с дозаправкой волнует меня не больше, чем любой другой инцидент на трассе. Это единственный случай в этом сезоне, и я не намерен отказываться от дозаправок. Вы же видели, что пожар тут же потушили.