Начало гражданской войны.

Когда не удалось сформировать новые отряды для активных действий из находившихся в городе добровольцев, то мы предполагали сформировать их из крестьян и рабочих, если последние переменят свою тактику. Но все старания в этом направлении не увенчались даже и малейшим успехом. Наше безвыходное положение выяснилось уже на четвертый или пятый день восстания. Как офицеры, так и большая часть добровольцев остались верными своему долгу и на позиции очень часто показывали свою храбрость и выдержку. Но вечно такое положение продолжаться не могло, ибо в виду сильного утомления наблюдалась усталость. Мы созвали совещание, дабы решить, как поступить в будущем. На этом совещании было ясно видно, что из города мы должны эвакуироваться, пока не поздно, хотя поднялись голоса против: некоторые все еще мечтали о помощи из Рыбинска и о десанте союзников в Архангельске. Лично я помощи от десанта не ждал, ибо она, в виду большого расстояния, была невозможна.

Но я все же верил, что удастся сформировать крестьянские отряды в Томской волости. Если бы этим отрядам удалось перейти Волгу в районе старых лагерей, то им можно было бы напасть на красных с тыла. Поэтому наше совещание ни к чему окончательному не пришло, а решило: с одной стороны, заготовить все распоряжения, необходимые для эвакуации, а с другой стороны, приложить все силы и старания к тому, чтобы сформировать крестьянский отряд. На этом же заседании, для борьбы с самовольным уходом бойцов с фронта, приводившим к исчезновению всех наших с большим трудом собранных резервов, я предложил ввести строгую боевую дисциплину на фронте, без которой нельзя было и мечтать о командовании районами. Уже тогда мы имели пять боевых районов с отдельными начальниками во главе, но ни офицеры, ни бойцы в этих районах не были разделены на взводы, отделения и роты. Не было также никаких знаков отличия, по которым можно было бы определить, в каком районе каждый значится; в виду этого многие, самовольно переходили из одного района в другой или уходили совсем. Начальники районов в виду этих же обстоятельств не могли организовать районных резервов и производить правильно смену в местах наиболее тяжелых, чтобы дать бойцам известный отдых. Также и штаб не имел никакой возможности регулировать боевые силы, находящиеся в разных районах.

Рекомендуемое мною средство мне удалось провести в жизнь. В каждом районе составили списки, после чего разбили бойцов по отделениям, взводам и ротам, организуя таким образом замену находящихся на фронте. Начальникам районов дали права командиров полков. В результате наш фронт значительно окреп. И только начиная с этого момента штаб имел возможность выяснить численность наших сил. На всем нашем фронте на шестой или седьмой день было около 700 вооруженных бойцов, хотя регистрировано и выдано оружие было на 2.000 человек.

В то же время произошло третье и наисерьезнейшее наступление красных со стороны Вологды. По полученным нами сведениям, это была пулеметная команда 1-го Лат. стр. полка, подкрепленная коммунистическим отрядом Данилова. Свое первое наступление они произвели дня на три раньше, прибыв с поездом, который состоял из двух бронированных платформ с двумя орудиями и несколькими пулеметами. Тогда они ограничились захватом станции Филино и разграблением села Яковлевского.

В том же селе они разогнали крестьян и уехали. До сего времени красные имели только заставы у села Савино и у станции Филино и Уроч и у железнодорожного моста. После последнего их наступления мы усилили свои силы у Филино, организуя новый фронтовой район. Некоторое время спустя красные опять повторили свое наступление, от которого потерпела одна из застав латышских офицеров, но удачным маневром нам удалось прогнать красных. Но в тот же день красным удалось захватить западный конец железнодорожного моста, где они тотчас принялись устанавливать пулеметы, угрожая таким образом сообщению через Волгу. В тот же день, когда я вместе с полковником Масло и капитаном Скраббе переезжал Волгу, большевики обстреляли нас из пулеметов и смертельно ранили капитана Скраббе, одного из деятельных участников Ярославского вооруженного восстания.

Свое третье наступление на Тверицу большевики, как видно, производили с более крупными силами. Они вытеснили нас со станции Филино и на короткое время заняли также и станцию Уроч, почти около самого берега Волги. Теперь положение для нас стало угрожающим, ибо Тверица была нашим единственным путем отступления из Ярославля. При захвате Тверицы красными были бы прерваны все наши связи с миром, а также и с крестьянством, на которое мы все же еще надеялись. В тот момент, когда в штаб пришло известие о наступлении красных на Тверицу, я находился на фронте, объединяя его, отыскивая пассивные районы, с которых можно было бы снять часть сил, для начала эвакуации. Вернувшись вечером в штаб, я нашел большой переполох. Перхуров назначил в наряд почти весь штаб. Я узнал, что все в последние дни сформированные резервы, включая писарей и телеграфистов, общим числом 150 человек, Перхуров передал генералу Л., приказал итти на Тверицу и восстановить положение. Но генерал Л. отказался, говоря, что он, как артиллерист, не имеет достаточного опыта, чтобы с успехом выполнить это трудное задание. Тогда Перхуров приказал произвести этот маневр пехотному полковнику А., но и тот отказался. После того Перхуров вверил это дело мне. Я пошел, не ручаясь, конечно, за полный успех. Переезжая тогда через Волгу, я навсегда простился с Ярославлем, ибо мне ни разу за пять дней боев у Тверицы не удалось вернуться в Ярославль. Поэтому я мало знаю о том, что происходило в городе после моего выезда. Но прежде чем рассказывать о происшествиях в Тверице, я кратко упомяну о том положении, какое сложилось в Ярославле.

Наш фронт начинался с истока реки Которосль, продолжался по берегу этой реки и против Сенного рынка поворачивал через Базарную площадь, до земляного вала, который находился западнее земской больницы. Больница, находящаяся за городским районом, была теперь между фронтами. Раньше наша линия тянулась от земской больницы до ж.-д. линии и моста через Волгу, но в последнее время этот фланг был оттеснен и находился против разрушенной городской водокачки. Городские кварталы, находившиеся западнее Сенного рынка, большей частью были сожжены, ибо красные по ночам обливали дома керосином и поджигали их, дабы принудить нас постепенно отступать. Кварталы, находящиеся вблизи водокачки, были сожжены артиллерийским огнем. Также и все лучшие городские дома, начиная от Демидовского юридического лицея, равно как и фабричные здания были разрушены или сожжены огнем красной артиллерии. Но все-таки, несмотря на громадное опустошение кругом, защитники города чувствовали себя довольно бодро. Когда они получили известие об ожидаемой эвакуации, большая часть из них категорически заявила, что она города не оставит, так как не может бросить своих семейств.