Михаил Черейский - Дракон с гарниром, двоечник-отличник и другие истории про маменькиного сынка

С ранних лет мне приходилось слышать от мамы, работавшей редактором в издательстве, жалобы на графоманов, жаждущих осчастливить читателей шедеврами изящной словесности. В зрелом возрасте самому пришлось сталкиваться с людьми, часто очень неглупыми и симпатичными, но не способными совладать с писательским зудом. И я поклялся, что ограничу свою литературную деятельность неизбежными при моем роде занятий научно-техническими публикациями.

Поэтому, когда я начал время от времени делиться с участниками интернет-форума «Фандорин!» впечатлениями о предпринятом в детстве путешествии на Дальний Восток, у меня и в мыслях не было, что эти разрозненные обрывки воспоминаний когда-нибудь превратятся в книжку. Но человек предполагает, а Бог, как известно, располагает. В данном случае располагал Он посредством первых читателей моих заметок, своими одобрительными откликами подвигавших на их продолжение. Спасибо за это Эрике Вороновой, Варе Горностаевой, Игорю Сакурову, Андрею Станюковичу, Григорию Чхартишвили, а также «акунистам» Дмитрию Дуровину, Светлане Капитульской, Ольге Леонтьевой, Славе Маламуду, Игорю Муращику, Ани Николовой, Станиславу Птахе, Борису Чижевскому и другим, знакомым мне только по «никам».

Но и этих отзывов не хватило бы на преодоление моего антиграфоманского комплекса, если б не поддержка, конструктивная критика и — не скрою — хихиканье той, что частенько глядела на экран из-за моего плеча: моей жены Леанны Черейской.

Отдельное спасибо моим друзьям, любезно предоставившим фото из своих личных архивов: Владимиру Баранову, Леониду Зелигеру и Либби Коскас и Юрию Рутенбургу.

Благодарю членов группы «Воздвиженка» на Одноклассниках. Ру за фото нашего городка. I am obliged to Prof. Kimmo Lehtirrmki for the family photos from his book on his Uncle Verner. Некоторые изображения позаимствованы из разных источников в интернете — спасибо тем, кто поместил их туда и поддерживает соответствующие ресурсы.

Папа и я в Воздвиженке.

Дедушка с бабушкой в начале 50-х.

Заботами бабушки с дедушкой, экипированы мы были по первому разряду: и чемоданы у нас были, и баул, и даже несессер с щеточками и флакончиками.

Приехали мы на Ленинградский вокзал и пошли с него на соседний Северный компостировать воинскую плацкарту и получать комендантскую бронь.

Вышли наружу и пошли, разумеется, на Красную площадь.

Справа: Накупили мы любимого и мной, и мамой мармеладу…

Работники метрополитена носили форму с погонами.

«Открыт с 15» — а около него уже с утра толклись стиляги — излюбленная мишень пропагандистских плакатов.

Хозяйка Медной горы — утраченная и чудесным образом воскресшая.

Такой красавец паровоз вез нас на Дальний Восток. Он состоял только из купейных и мягких вагонов, а посередине — два вагона-ресторана один за другим.

После Новосибирска сидение целыми днями в вагоне с редкими выходами на станциях стало порядком прискучивать.

На железной дороге царила практически военная дисциплина

Этот машинист носит звание «техник-лейтенант тяги»

Сервис в поездах и на станциях был неисчерпаемой темой карикатур.

Такие китаяночки запали мне в душу на новосибирском перроне

В 1955-м на Восток и через полгода обратно мы точно ехали по Кругобайкалке, а вот последующие разы уже выезжали прямо на станцию Слюдянка.

Бюст Сталина в забайкальской скале. Такие кустарные открытки продавали в поездках.

Вряд ли изготовители этой надписи до этого видели еврейские буквы.

«Капитан Черейский телеграфно приказал выходить Манзовке. Полковник Симин».

Командно-диспетчерский пункт — «вышка», на верхнем этаже состоялся исторический диалог маршалов.

КЩ — «каркасно-щелевой».

Дом офицеров Советской армии им. Ворошилова (ДОСА).