Юрий Галенович - Великий Мао. «Гений и злодейство»

Пока нет значительных сведений и о том, как развивались контакты Мао Цзэдуна и Ким Ир Сена по этому вопросу. А это также со временем может внести довольно существенные штрихи в общую картину развития событий.

Наконец, еще одним уроком корейской войны могло бы служить понимание того, что существуют, в том числе в отношениях нашей страны с Китаем, такие проблемы, которые целесообразно было бы рассматривать следующим образом: если предпринимались попытки решить, в том числе и с помощью силы, некие проблемы в двусторонних отношениях, но эти попытки не привели к успеху, то следовало бы отложить решение такого рода проблем на неопределенно длительное время, заморозить на века, до той поры, пока иные поколения, может быть, будут способны найти решение этих проблем; во всяком случае, метод бессрочных мирных переговоров, своего рода забвения проблем, при том условии, что историческая ненависть в поколениях новых людей не подогревается с первых лет обучения в школах и в сочинениях политиков и ученых, существует и может оказаться наиболее приемлемым в такого рода обстоятельствах. Как говорится, лучше пусть дипломаты бесконечно скрипят перышками, чем будут говорить артиллерийские орудия.

Из сказанного ранее можно сделать вывод о том, что Мао Цзэдун в 1949—1950 гг., накануне прихода к власти и сразу же после этого, дважды предпринимал попытки втянуть нашу страну, Сталина в новую мировую войну.

В первый раз, желая привлечь Сталина к участию в подготовке высадки войск на Тайване. Во второй раз, рассчитывая, что ему удастся столкнуть нашу страну с США в войне на Корейском полуострове.

В обоих случаях это Мао Цзэдуну не удалось. Здесь проявилось принципиальное различие между Сталиным и Мао Цзэдуном в подходе к вопросу о войне.

Мао Цзэдун стремился ввязываться в авантюры, провоцировать нашу страну на военное столкновение с США.

Сталин после окончания Великой Отечественной войны и Второй мировой войны на Дальнем Востоке исходил из необходимости сохранять мир для нашей страны и никоим образом не допускал ее вовлечения в новую мировую войну.

Мао Цзэдун в этих случаях лишний раз предстал в роли тирана, готового жертвовать жизнями людей и своей, и нашей страны.

Хрущев вспоминал: «На XX съезде КПСС мы осудили Сталина за его эксцессы, за то, что он произвольно репрессировал миллионы честных людей, и за его единоличное правление, которое нарушало принципы коллективного руководства. Сначала Мао Цзэдун оправдывал нас, когда мы осуждали Сталина за превышение им власти. Он сказал, что решения, принятые на XX съезде партии, показали великую «мудрость».

В определенном смысле Мао был прав, выступая за то, чтобы не недооценивать роль известных людей в руководстве, которые настаивали на том, чтобы выставлять на всеобщее обозрение преступления эры Сталина. Сохранять молчание в отношении злоупотреблений Сталина, на чем настаивали Ворошилов, Молотов и Каганович, было бы неправильно. Однако какую бы мудрость мы ни проявили на XX съезде партии, это была не наша мудрость – это была мудрость Ленина, к источнику которой мы, выражая нашу преданность, приникли вновь. Отдавая нам всю заслугу, Мао просто пытался привлечь нас лестью на свою сторону.

Мао тут же начал перечислять свои собственные жалобы на Сталина. Например, он упрекал Сталина в том, что тот поддерживал Чан Кайши. Он привел конкретные доказательства того, что Сталин наносил ущерб интересам КПК. Я не помню точного содержания, но мне помнится, что Мао ссылался на некие письма, которые Сталин посылал Чан Кайши. Мао также осудил Сталина за непонимание характера китайской революции. Более конкретно, Мао сказал, что Сталин недооценивал и, следовательно, ограничил революционный потенциал китайского рабочего класса.

Мао особенно критиковал отношение Коминтерна к Китаю.

Поздравив нас с решениями XX съезда партии и высыпав целую гору своих собственных критических соображений относительно Сталина, Мао позднее повернул на 180 градусов и начал восхвалять Сталина. Он понял, что лесть не сработает в применении к нам. Я думаю, что втайне он не одобрил все то, что мы сделали, чтобы осудить Сталина за его преступления. Почему я так думаю? Потому, что я уверен, что Мао всю жизнь страдал той же манией величия, что и Сталин. Он так же болезненно относился к другим людям». [415]

Сталин умер в 1953 г. После его смерти Мао Цзэдун продолжал находиться у власти еще 23 года. Он умер в 1976 г.

Когда Сталин ушел из жизни, Мао Цзэдун получил возможность высказываться о Сталине в «аудитории одного оратора».

При этом сначала у Мао Цзэдуна возобладало желание наконец-то осудить Сталина. Мао Цзэдун считал для себя важным внушать людям в Китае, что он возражал Сталину и якобы не допускал навязывания Сталиным своей воли КПК и КНР. Факты, однако, говорят о том, что Сталин никогда, во всяком случае с 1949 г., не навязывал своего мнения. Наоборот, он со всей решительностью отводил предложения «давать указания» КПК.

Спустя некоторое время Мао Цзэдун и попытался частично обелить Сталина с той целью, чтобы подкрепить свое утверждение о необходимости культа личности и в Китае, и в СССР.

Посмертная оценка Сталина Мао Цзэдуном свидетельствует о том, что мысли о своей абсолютной власти занимали главное место в мировоззрении Мао Цзэдуна.

Можно бесконечно рассуждать о Сталине, которому нравилось, когда в песнях его называли «великим», а также «мудрым, родным и любимым», и о Мао Цзэдуне, который полагал правильным и необходимым, что его именовали «самым-самым-самым красным солнцем», «великим вождем, великим учителем, великим главнокомандующим, великим кормчим». Эта тема неисчерпаема.

В начале XXI века их взаимоотношения видятся иначе, чем при их правлении и жизни. После смерти Сталина прошло более полувека; после смерти Мао Цзэдуна – более трех десятилетий.

Люди каждого поколения по-своему оценивают прошлое.

В частности, об этом еще могут говорить те, кто жил при правлении Сталина и Мао Цзэдуна и кто вздохнул более или менее свободно после их ухода в мир иной.

Судьбы России и Китая в XX веке сходны в том, что они на десятилетия попали под власть этих тиранов, когда людям приходилось жить в страхе за свою жизнь даже в мирное время.

Если в двух словах подвести итог правления Сталина и Мао Цзэдуна, то можно сказать: «Людей жалко».

Сталину и Мао Цзэдуну людей было не жаль.

Для каждого из них ценность представляла только их собственная жизнь и власть.

Добравшись до ее вершин, Сталин и Мао Цзэдун свои ум и волю подчинили тому, чтобы любой ценой удерживать в своих руках власть над как можно большим количеством людей.