Кто теперь ненормальный? Автобиография

Чес единственный из нас, который никогда не расстраивался из-за запрета лететь. Он ненавидел перелеты, а австралийские пилоты оказались просто ужасными летчиками, настоящими камикадзе. Они плюхались на посадочную полосу так, что пассажиры разлетались во все стороны. После одной особенно «удачной» посадки Чес вскочил со своего места ворвался в кабину и, схватив пилота, тряс его, готовый выпустить дух. Он на весь самолет орал, что убьёт «факинного» ублюдка, мы сидели и наслаждались зрелищем.

Мы пытались вести сдержанный образ жизни и старались не пить до выступления. Бутылка пива, чтобы успокоить нервы, не более того. Но после концерта воздержание заканчивалось и мы крепко набирались. Дон начал попивать шампанское, или что-то в этом роде и заканчивал в худшем состоянии, чем мы. Денег на ветер перевели без числа, не очень заботились о последствиях. Это оказалось определенным перебором, но мы наслаждались жизнью так, как раньше и мечтать не могли.

Другой значительный опыт - это наше оборудование. Это оборудование путешествовало по всем странам, где довелось выступать. Многие группы практиковали у местный лизинг аппаратуры. Мы же хотели предстать только в лучшем свете и таскали оборудование за собой. Наше оборудование включало здоровенные усилительные системы и световую экипировку. Мы знали, что в Австралии не найдем подходящего стандарта. В конечном счете, нам пришлось купить дублирующий комплект оборудования, потому что шипинг оказался весьма дорог. Такой же ход мы использовали в Штатах. Другие музыканты считали нас сдвинутыми расточителями, но мы придерживались мнения, что качеством звука жертвовать нельзя.

После австралийского путешествия наступила очередь Японии. Мы прибыли сюда в первый раз и наше оборудование прибыло следом. Одна из британских фирм снабдила нас новейшим оборудованием. Предполагалось, что мы опробуем новую разработку в деле. На японских концертных площадках действовало единое правило, которое заключалось в том, что монтировать аппаратуру разрешалось только местным техникам. На первом концерте наши ребята показали, как это делается, и работа проходила совместно. Через день японцы разобрали всё до винта, а потом всё собрали и погрузили на грузовик за 40 минут. Я ещё не видел такой сноровки. На втором концерте мы уже внимательно присматривали за ними. Они снимали крышки усилителей и делали массу фотографий. Для нас стало очевидно, что японцы поражены увиденным. Я спросил: «Ну что? У вас таких штуковин нет?» - «Нет. Но скоро будут!».

Японская аудитория нас изумляла. Охрана вела себя жестко, вставать на сиденья строго запрещалось. Это плохо подходило к нашему шоу. С первых минут мы подбадривали народ встать с кресел. Мы стремились к мятежу каждую ночь. Ребятки получили шанс нарушить правила и восстать из послушания. Конечно, сразу возникли трения с промоторами. Большинство местечек не имело подобного опыта разгильдяйского отношения музыкантов.

Мы никогда прежде не были в Японии, но сразу её полюбили. Каждый старался выказать своё сердечное отношение, они жертвовали всем, лишь бы убедится, что мы довольны пребыванием в их стране. После одного из выступлений промотор устроил экскурсию в дом гейш. Дейв пойти отказался, ссылаясь на неподходящую еду. Где бы мы не находили шикарный ресторан, Дейв искал собственный путь к любимым Королевским бургам и Макдональдсам. Но насчет дома гейш он прогадал. Восхитительные женщины вводи вас в волшебный тропический сад и струящиеся водопады. Другой мир.

Японцы не любили западников, за отсутствие понимания их тонкой культуры. Целый пласт страны скрывался под туманной завесой. Нам дали местного водителя, который отвозил нас на все выступления. Однажды, насытившись туристическими видами города, по возвращению в отель мы попросили его отвезти нас в такое место, где отдыхают одни местные. Нам надоели дорогие рестораны и сверкающие дискотеки, мы хотели увидеть другую сторону Японии. Нам интересно увидеть обыденную жизнь людей. Парень заколебался, мотивирую отказ возможным увольнением. Мы пообещали начальству ничего не рассказывать, а если он не согласиться, то его одежда будет разорвана на кусочки и выброшена в окно. Бедняге ничего не оставалось, как согласиться. Мы попали, куда хотели. Сразу стало понятно, что здесь никогда не видели людей с Запада. Все сидели вокруг выпивки, место напоминало игорный притон, всё очень тонко, но полно криминала. Место затихло, как только мы вошли. Мы оказались не просто западниками, но ещё длинноволосыми чудаками в цветастых рубашках. Кроме того, мы были немного нетрезвы, потому как без обеда и напробовались саке.

У нас приняли заказ на спиртное, мы сели. Через несколько минут вся барная стойка сосредоточилась около нас. Группа трансвеститов переодетая в женские одежды устроила шоу специально для нас. Они очень обрадовались нашему появлению и исполнили мимические танцы под песни Shirley Bassey, но на японском языке. Мы и слова не поняли, но зрелище вышло потрясающее. В этом притончике мы зависли до 7-ми утра.

Я влюбился в японских девчонок, впрочем, как и остальные. Это были очень смешные девушки и одну я особенно запомнил. Она была прислана, как подарок басиста The Faces, по имени Tetsu. Девушка пришла в тот же день, как мы прибыли в Японию. Когда я открыл дверь она сказала, что Tetsu прислал мне подарок. «Отлично! И где же он? – Это я». Больше ни слова по-английски она сказать не могла. Она оказалась чудесной девушкой. Я возил её с собой всё турне. Мы отлично проводили время несмотря на языковый барьер. Мы разработали свою коммуникацию. Просто потрясающая девушка!

Несколько наших вещей стали хитами, но огромной популярности не состоялось. Японцам нравился наш яркий стиль, но в музыкальном отношении мы никого не удивили. Они предпочитали тотальный тяжёлый рок или ярко выраженный поп. Мы не являлись ни тем, ни другим. Они не смогли нас распробовать. Странным образом успех выпал на кавер 'Cum on Feel The Noize' исполненный местным аналогом Cliff Richard. Версия попала на позицию №1, но еле походила на наш оригинал. Если бы нам не сказали, что это наша песня мы бы никогда не догадались. Этот парень убил всю тяжесть и песня стала бесцветной.

После Японии мы опять вернулись в Штаты. Первое выступление состоялось в Нью-Йорке и прошло великолепно. В New York Times вышла рецензия на наш концерт, мы в жизни не читали более смешной нелепицы. Там говорилось, что на сцену вышли четыре ужасных англичанина. Певец продемонстрировал голос, который напоминал звук ногтя, скребущего по классной доске. Подумайте, когда-то англичане прислали нам The Beatles, а теперь подарили вот ЭТО! Все серьезные газеты отзывались о нас в этом духе, но нас такое отношение не задевало. После того, что о нас писали в Британии во времена скинхедов, это детские игрушки. Нас всегда и ругали, и хвалили, реагировали в основном на наши сценические костюмы. Иное дело музыкальная пресса. Они понимали, что мы пытались сделать и обычно придерживались позитивных высказываний. Мы привыкли к возможной реакции прессы и на вкладках Slade Alive поместили отрывки статей о нас самой различной направленности. Мы вызывали полярное отношение слушателей, одни нас полюбили раз и навсегда, другие раз и навсегда возненавидели.