Array Array - Прошлое с нами (Книга вторая)

Минуло еще около часа. Слева маячат телеграфные столбы. Поднявшись в очередной раз к гребню, я увидел людей, шагавших по насыпи. Странно, идут гурьбой в сторону разъезда. Остановились. Немцы? Нет, не похоже. Сколько их?.. Пять... семь, восемь. В конце концов оказалось девять. Гм, и все без оружия. Какая беспечность.

На бугре две-три крыши, деревья. Расстояние не более трех километров. Дом стрелочника, хозяйственные постройки, рядом куча шпал, сложенных прямоугольником. Мы обогнали людей, повернули на разъезд.

В зарослях Андреев и Меликов залегли. Зотин и я продвинулись к изгороди, она окружала дом стрелочника. На зов явился хозяин.

— Хлопцы, откуда вы? — удивился стрелочник. — ...Берегитесь, немцы ездят.

— Давно были? — прервал его Зотин.

— Часов в десять... машины, пушки...

— Куда уехали?

— На Ветхаловку.

— Останавливались?

— Сегодня нет... семь человек сидели четыре дня... вчера убрались... боюсь... кто их знает...

Мы преодолели изгородь. Во дворе колодец.

— ...наскочат... вы уж осторожно... — стрелочник встревожен, оглядывается.

Мы пили воду. Послышался топот, голоса. Люди, что шли по шпалам, бросились врассыпную, назад в заросли.

— Да ведь это... наши... стой! — крикнул Зотин и заспешил навстречу.

Люди идут как-то с неохотой. Без ремней и головных уборов, выгоревшее обмундирование.

— ...Нас отпустили из лагеря в Лохвице, — отвечал один, в то время как другие потянулись к колодцу и в противоположную сторону. Не без труда Зотин вернул их, одиннадцать человек, бледные, растерянные.

— Из лохвицкого лагеря? — переспросил Зотин. — Вы хотите сказать... были в плену?

— Так точно...

— Давно из Лохвицы?

— Вчера...

— Сутки шли?

— Нет, заночевали в будке стрелочника, километров в пятнадцати.

— Немцев видели?

— Да.

— В котором часу?

— Утром, в девять-десять часов, уехали на Лохвицу.

— Куда идете?

— Товарищ младший лейтенант, разрешите доложить. Мы идем по домам, — щелкнул каблуками небольшого роста человек с оттиском треугольников на выцветших петлицах. Одет опрятно, держится живее других. Ботинки разносились, но витки на обмотках уложены один в один.

— По домам? — удивился Зотин. — Вас опять схватят немцы.

— Товарищ младший лейтенант, справки есть, — бывший сержант вынул из кармана в треть листа бумажку. Черная печать с распростертыми крыльями, готические буквы по краю. Зотин передал справку мне, я вернул ее владельцу. Дохнуло пленом, чуждой враждебной властью.

— Эх... товарищи командиры, — сокрушенно продолжал бывший сержант, — не по своей охоте очутились там... да сами вы знаете... сколько таких...

Я уже слышал об этом. Зотин сказал:

— Мы считали, вы пробираетесь на восток... Идемте с нами.

Говор вокруг затих. Сержант спросил смущенно:

— А куда, товарищ младший лейтенант?

— К своим... война не закончена... ведь вы присягали...

— Знаем, не закончена... да где они, свои?.. Если бы знать... а так, тащиться наобум... сцапают и к стенке... в Лохвице записали... мое село недалеко, — сержант тяжело вздохнул и опустил голову.

— Хлопцы, давайте уходите... либо туда, либо сюда... Ненароком заявятся, — торопил, не находивший себе места, встревоженный железнодорожник.

— ...оставьте их... — звал Медиков, держа в руках краюху хлеба. — Нашли, в самом деле, место для беседы.

И Андреев у колодца поднял флягу в суконном чехле, невесть откуда попала к нему — знак, что все готовы и задерживаться незачем.

Мы догнали их уже в балке, осталось пройти форсированным шагом еще немного, занять свои места. Но пришлось остановиться, а потом залечь. Позади гудел невидимый пока двигатель. С севера к переезду приближаются машины.

На гребне в полутора — двух километрах вершины деревьев, дом стрелочника. Я ждал появления колонны. Дорога спускалась в балку. Но гул вскоре затих. Отчего? Сколько машин? Что происходит на переезде?

Меликов и Андреев залегли в полусотне шагов. Каждый всматривался, напрягая слух. На горизонте крыша, деревья. Несколько в стороне отрезок насыпи, ниже заросли, телеграфные столбы.

Прошла минута. Зотин считал, что немцы вернулись и заняли снова переезд.

— ...Бедолаги... захватят их немцы... да смотри еще в погоню пустятся, — продолжал он, глядя туда, где в балку вдавался чуть заметный выступ. Пешеход мог там укрыться, если взять вправо. — Сколько туда? Полкилометра... не больше... Давайте уходить...

Небольшая поначалу складка по склону делалась глубже и уводила нас все дальше и дальше. Деревья позади скрылись с глаз. Не стало видно телеграфных столбов.

Мы долго шли, не останавливаясь. Скрылись один за другим три населенных пункта. За пределами карты. Я не знаю их названий. Безлюдно, непаханные поля, окрашенные в бурые цвета осени. На проселках, которые попадаются на пути, я не замечал следов немецких машин.

Солнце склонялось к горизонту. Розовеет небо. Холодно. В воздухе чувствуется приближение осени, кукурузное поле на склоне косогора тянется дальше вниз. На берегу речки — село. Дальше на востоке — голые бугры. Справа, за южной окраиной села, лес.

Кукуруза, по-видимому, перестояла свой срок, стебли потрескивают от прикосновения, шелестят сухие листья. Вечерние птички порхнули стайкой над головами.

Позади устало брели Меликов и Андреев, пробираясь из ряда в ряд. Зотин успел выбрать позицию для наблюдения. В створе с тем местом, где русло речки раздвоилось, в небе поднимается дым.

— Горит... хата... или сарай... не разгляжу... если бы не деревья... — Андреев занял место рядом с Зотиным.

Уставший и голодный старшина теребил кочан и горстью забрасывал в рот кукурузные зерна. Меликов присел, продолжая жевать горько-кислые плоды терна, которыми мы наполнили карманы, когда переходили балку.

— Нет, не пожар... в деревне немцы... это дело их рук, — возразил Зотин, — ...глядите, близко стоят хаты... одна, другая, третья... и ни одного человека... А ведь на пожар бегут... от мала до велика...

В самом деле, во дворах пусто — ни людей, ни скота. Открытый участок улицы. И вдруг выстрелы, гул мотора. В линзах моего цейса — соломенная крыша, окно на фоне стены, а это... что еще? Гусеница... пришла в движение... ползет. Бронетранспортер!

Андреев отбросил кочан, перестал жевать и Меликов. За речкой заработал еще один двигатель, потом еще. Бронетранспортеры прошли по улице и, миновав здание с коричневой крышей, стали удаляться по дороге на восток.

По следу пыль клубится. Я успел разглядеть бронетранспортеры — такие, как тот, что сопровождал генерала за подсолнухами у Гапоновки. Прошла минута, бронетранспортеры перевалили за гребень и скрылись.

Меликов снова принялся за терн.