Array Array - Прошлое с нами (Книга вторая)

— Снимайте его оттуда и приступайте к ремонту, — крикнул Варавин. — Живо!

Орудийные номера возились, пока стащили тягач. Водитель начал ремонт. Подошли другие расчеты.

Варавин построил людей и разомкнул шеренгу:

— Не будем терять времени... Пока наладят тягач, мы расчистим путь... все лишнее убрать! Никаких инструментов! Приступить к работе!

Люди принялись за дело. Летят кирпичи. Гарь. Дым.

Снова гул «юнкерсов». Вперемежку с осветительными они сбрасывают осколочные бомбы. Только самые пугливые поднимают головы, ожидая, пока пронзительный вой оборвется и прогрохочет разрыв.

Прибежал Смолин: «Готово!»

— Ну вот, дорога свободна... молодцы, «саперы»!.. Управились без инструментов... — обращаясь к расчетам, кричит Васильев. — Вперед, «и горе Годунову!».

Батарея продвинулась еще около километра. И снова завал. В небе погасла последняя бомба. Гул «юнкерсов» затих. Люди продолжают расчистку улицы.

Варавин озабоченно рассматривает подсвеченный фонарем новый лист карты. Кажется, он потерял ориентировку.

— Нужно было держаться одного направления, — выругался он, — а теперь... поди, разберись в этой каменной пустыне...

Держаться одного направления? А если бы и оно оказалось закупоренным? Варавин вел батарею, предпочитая улицы, где меньше завалов. Где мы находимся? Варавин пытается найти ответ с помощью карты. Но как определить точку своего местонахождения, когда вместо ровных, расходящихся прямой линией улиц, нанесенных на карте, вокруг хаотическое нагромождение кирпичей? Темнота. Ни углов, ни домов, ни перекрестков. Развалины не имели номеров и названий.

— Нет смысла двигаться с повязкой на глазах... Объявляю перерыв, — решительно произнес Варавин. — Попробуем теперь найти кого-нибудь из горожан.

Удачливей всех оказалась группа Васильева. После недолгих поисков он обнаружил подвал. Мы бросились на его зов. Дверь приоткрылась. В углу мерцал огарок свечи. Плакал ребенок, раненый стонал, старые женщины с узлами жались вдоль стен. В подвале находился и человек призывного возраста — сотрудник одного из городских учреждений.

После короткого разговора Варавин назначил его проводником. Эта миссия, кажется, не радовала горожанина, и он неохотно покинул убежище.

— Нельзя отказать в помощи людям, когда они просят... Укажите направление ближайших улиц, их названия. Это ваш долг... Потом вернетесь... Пойдемте! — убеждал его Варавин.

Подавленный страхом, проводник плохо справлялся со своим делом и не умел ориентироваться. Ко всему этому еще оказалось, что он нездоров. Ему сделалось плохо.

— Что же вы умолчали о болезни? — Варавин отпустил проводника. — Время не ждет... Пусть люди принимаются за расчистку... поиски жителей продолжать.

Рассвет мы встречали белые от пыли, уставшие и злые. К 6.00 с группой орудийных номеров я, в роли разъезда пути [12] Группа людей, заблаговременно высылаемая из состава артиллерийского подразделения для разведки пути. — Авт. , оказался у высокой чугунной решетки. В глубине двора стояло серое, внушительного вида здание. Кроме выбитых стекол повреждений оно как будто не имело.

Обрадованные, все направились во двор. По сторонам каменной лестницы на постаментах стояли старинные медные орудия. Над массивной дверью поблескивала надпись. Городской исторический музей.

На зов вышел человек довольно необычного вида — маленький, сухой и желтый.

— Чудеса... — в изумлении произнес Варавин, — китаец... или японец... уж не ради шутки «юнкерсы»... сбросили с зонтиком?

Человек, стуча обувью, торопливо спускался по ступеням.

— Санинструктор захватил медикаменты? Вдруг и тут раненые...

Оглядев всех быстрым приветливым взглядом, человек представился.

— Смотритель музея, — он назвал восточную фамилию. — Такие дни, — сокрушенно говорил смотритель о трагедии, постигшей город. — Заходите, пожалуйста, будьте гостями.

Варавин ответил, что не имеет времени и что нужны люди, знающие город, а также для расчистки завалов.

— Как выйти на гомельский шлях? Мы спешим...

— Понимаю... вполне понимаю, товарищ командир. Знаю, где укрылись жители... — учтиво отвечал смотритель, — есть раненые и здоровые. Сейчас провожу... извините, я должен закрыть дверь.

Следуя за смотрителем, в одной из церквей мы нашли много людей, в большинстве своем пострадавших от бомбежки.

— Нужны перевязочные материалы, носилки, — просили находившиеся в церкви врачи. — Много жертв осталось среди развалин и на городских окраинах. Мы не управляемся... Говорят, на подходе войска, передайте командованию...

Варавин ответил, что он командир застрявшей в развалинах батареи. Связи с командованием не имеет, к тому же выполняет свою срочную задачу.

— У меня нет времени... ни минуты. Сожалею, но я должен забрать всех мужчин, способных работать... Не беспокойтесь, через час-другой все вернутся. Мой комиссар, — Варавин представил политрука Савченко, — уполномочен... вызовет санинструктора с медикаментами.

Собралось около сорока человек. В большинстве своем они не избавились от пережитого потрясения. Но шли, не отставая, время от времени подбадривая друг друга.

Мы поравнялись с музеем. У медных пушек стоял смотритель. Кто-то из жителей позвал его.

— Нет, он пусть остается на своем посту... — возразил Варавин. — Эти орудия хранят память сражений, в которых рождалось величие нашей страны. Канониры салютовали императору Петру... Нельзя оставлять священные для русского человека реликвии без охраны. Продолжайте, несите вашу службу, благодарю вас за верность, — закончил он, обращаясь к смотрителю.

Горожане дружно работали вместе с расчетами. Батарея продвинулась вперед на целый километр. Вплотную одно к другому стояли подошедшие орудия из других батарей.

При свете наступавшего дня открылась во всей своей глубине трагедия, постигшая город Чернигов и его жителей.

Все видимое вокруг пространство лежало в руинах. Кучи рыжих кирпичей, обломки стен, каркасы и жесть крыш под слоем пыли и пепла громоздились на месте домов и улиц. Курился дым, распространяя горький запах пожара и тления.

Прямо впереди высилась стена, пустые проемы окон. Рядом — уцелевший дом. Нет, обман зрения. Взрывная волна разрушила наружные стены здания, обнажив его внутреннее устройство с междуэтажными перекрытиями, кухнями, столовыми. На высоте третьего этажа повисла койка, развеваются на ветру постельные принадлежности.

Вчера еще на месте этого хаотического нагромождения камней и мусора стоял большой современный город. Теперь он напоминал печальную картину «Последний день Помпеи». Но не злая стихия обрушилась на Чернигов. Он пострадал от преступных человеческих рук, столь же безжалостных, как силы природы.