Ван Гог. Письма

Блондин он или брюнет? Спрашиваю об этом потому, что видел два его портрета.

Больше всего я люблю у него «Госпожу Терезу» и «Друга Фрица».

Что касается «Истории школьного учителя», то теперь она кажется мне слабее, чем

когда-то.

Думаю, мы кончим тем, что все вечера будем рисовать и писать: сделать ведь нужно

гораздо больше, чем мы в силах.

Как тебе известно, «Группа двадцати» пригласила Гогена выставиться, и он уже строит

планы насчет переезда в Брюссель, что, разумеется, дало бы ему возможность увидеться со

своей женой датчанкой.

Покамест, однако, он пользуется успехом у арлезианок, а это, насколько я понимаю, не

может не иметь известных последствий.

Он женат, но нисколько не похож на женатого человека.

Боюсь, что у них с женой совершенно разные характеры, но для него, разумеется,

главное не она, а дети, которые, судя по портретам, очень красивы.

Ну, да мы-то с тобой в таких делах мало что понимаем.

561

Получил от г-на Дюжардена письмо относительно выставки моих полотен в его темной

дыре. Мне до такой степени претит мысль о том, что за предполагаемую выставку я должен

буду расплатиться одной из своих картин, что на письмо этого субъекта у меня есть только один

ответ.

Да, один, и он прилагается к настоящему письму: я посылаю его не ему, а тебе, чтобы ты

знал мое мнение. Ему же просто передай, что мои планы изменились и я в настоящее время не

испытываю ни малейшего желания выставляться. Ссориться с этим болваном не стоит труда,

поэтому лучше держаться в рамках ни к чему не обязывающей вежливости. Итак, выставляться

в «Revue Independante» я не желаю. Смею думать, что Гоген придерживается той же точки

зрения.

В общем-то я почти никогда и не выставлялся, если не считать нескольких полотен,

находящихся, во-первых, у Танги, затем у Тома и Мартена.

Я утверждаю, что такие выставки совершенно бесполезны. На мой взгляд, будет

разумнее, если ты просто оставишь у себя те этюды, которые тебе понравились, а остальные

скатаешь в трубку и отошлешь мне обратно: квартира у тебя небольшая, и если все этюды

останутся у тебя, там негде будет повернуться.

Я же здесь исподволь буду готовить вещи для выставки посерьезней.

Что же касается «Revue Independante», порви с ней, пожалуйста, начисто – уж больно

удобный представился случай; знай, что эти господа здорово заблуждаются, если воображают,

будто я соглашусь платить за право выставиться в таком крошечном и темном гнезде интриг.

Что же до нескольких полотен, находящихся у Танги и Тома, то судьба их мне

безразлична. Ей-богу, о них не стоит даже говорить. Знай только, что я ими нисколько не

дорожу. Я уже сейчас предвижу, как я поступлю в тот день, когда у меня будет достаточно

картин. Покамест же я только и делаю, что пишу их. Тебя, наверно, порадует, что Гоген

закончил свое полотно «Сборщицы винограда», которое не уступает его «Негритянкам»; было

бы недурно, если бы ты дал ему за новую работу ту же цену (400 фр., если не ошибаюсь), что и

за «Негритянок». Но, разумеется, выбирать ты должен из всего, что есть у Гогена; я ведь еще не

видел бретонских вещей. Он мне описывал кое-какие из них – они, должно быть, хороши.

Я сделал набросок публичного дома и собираюсь сделать с него целую картину…

Закончил я также полотно, изображающее совершенно красный и желтый виноградник с

голубыми и фиолетовыми фигурками и желтым солнцем.

Полагаю, что ты можешь повесить его рядом с пейзажами Монтичелли.

Я теперь буду часто работать по памяти: картины, написанные по памяти, всегда менее

неуклюжи и носят более художественный характер, чем этюды, сделанные с натуры, особенно

когда работаешь при мистрале.

Я, кажется, забыл тебе сообщить, что Милье отбыл в Африку. Я подарил ему один этюд

за хлопоты с доставкой картин в Париж, а Гоген отдал ему небольшой набросок в обмен на

иллюстрированное издание «Госпожи Хризантемы». Я все еще не получил из Понт-Авена того,

что мне полагается в обмен, но Гоген уверяет, что картины там готовы.

Сейчас стоит дождливая, ветреная погода, и мне очень отрадно, что я теперь не один.

Так я в плохую погоду хоть работаю по памяти, а будь я один, из этого ничего бы не вышло.

Гоген тоже почти закончил свое «Ночное кафе». Он очень интересный компаньон.

Скажу хотя бы, что он превосходно готовит, и я надеюсь поучиться у него – готовить самим

очень удобно. Мы довольно успешно фабрикуем самодельные рамки: прибиваем к подрамнику

простые планки и красим их. Первым за это взялся я. Кстати, известно ли тебе, что Гоген в

некотором роде изобретатель белой рамы? Такая рама из четырех приколоченных к подрамнику

планок стоит всего 5 су, а мы, разумеется, ее еще усовершенствуем.

Такая рама очень удобна – на ней нет никаких выступов и она сливается с холстом в

одно целое.

562

Тебе приятно будет узнать, что я получил письмо от Йет Мауве, в котором она

благодарит нас за картину.

Письмо очень милое и полно воспоминаний о прошлом. Я немедленно напишу ответ и

приложу к нему несколько набросков.

Приятно будет тебе и то, что наше собрание портретов художников снова пополнилось

– прибыл автопортрет Лаваля, чрезвычайно удачный.

Бернар тоже прислал марину в обмен на мои полотна.

Портрет Лаваля очень смел и в то же время изыскан; это как раз одна из тех картин,

которые, по твоим словам, покупаются раньше, чем талант автора получает признание.

Считаю, что ты отлично сделал, приобретя одну вещь Люса. Нет ли у него случайно

автопортрета? Спрашиваю на тот случай, если у него нет ничего особенно интересного.

Автопортреты ведь всегда хороши.

Гоген пишет весьма оригинальную вещь – голая женщина на куче сена, вокруг свиньи.

Картина обещает быть очень красивой и стильной. Он выписал из Парижа чудесный горшок с

двумя крысиными головами.

Он очень большой художник и превосходный друг.

Если тебе представится возможность купить что-нибудь хорошее у Бернара, сделай это

немедленно. У Гогена есть одна его великолепная работа.

Я корплю над двумя картинами.

Первая – воспоминание о нашем эттенском саде с кочнами капусты, кипарисами,

георгинами и фигурами; вторая – женщина в зеленом, любительница романов, в читальне

вроде «La Lecture Francaise». 1

l «Французское чтение» (франц.).

Гоген советует мне смело давать волю воображению: то, что создано воображением,

всегда кажется более таинственным…

Очень рад, что Йет Мауве написала нам. Смею думать, что постепенно в Голландии

начнут понимать импрессионистов.

563 note 70 Note70 Декабрь

Прибыла картина Гогена «Бретонские девочки». Он переработал ее очень, очень удачно.