Ариадна Эфрон - Вторая жизнь Марины Цветаевой. Письма к Анне Саакянц 1961–1975 годов

Источник публикации установить не удалось.

Владимир Сосинский в 1925 г. работал в типографии в Париже, где осуществлялся набор журнала «Воля России» (выходил в Праге).

Поэма «На Красном Коне» (1921) впервые напечатана в сборнике Цветаевой «Разлука» (М.; Берлин: Геликон, 1922). Первоначально имела посвящение Евгению Ланну. Впоследствии перепосвящена Анне Ахматовой.

Неточная цитата из стихотворения Е. А. Евтушенко. У Евтушенко: «Ты спрашивала шепотом: / „А что потом? / А что потом?“»

Олькина — лицо неустановленное.

Волконский Сергей Михайлович, князь (1860–1937), театральный деятель, режиссер, критик, мемуарист, литератор; камергер, статский советник. Его отец князь Михаил Сергеевич Волконский (1832–1909) — тайный советник, сенатор и обер-гофмейстер, товарищ (заместитель) министра народного просвещения И. Д. Делянова. Мать Елизавета Григорьевна (урожд. княжна Волконская; 1838–1897) — дочь Григория Петровича Волконского (племянника декабриста Сергея Григорьевича) и Марии Александровны Волконской (урожд. графиня Бенкендорф). Цветаева познакомилась с Волконским весной 1919 г., узнав о нем, видимо, от обожаемого ею А. А. Стаховича, у которого он жил, вернувшись в Москву из своего родового имения. Но отношения вначале складывались не очень благоприятно. В записной книжке 16 марта она признавалась: «Князь В<���олкон>ский! Вы совсем не знаете, что я Вас уже люблю. Только одно — ради Бога! — пусть я Вам буду нужна, мне больше ничего не нужно». И далее: «Для памяти: 16-го утром, когда таяло, я, любя Стаховича, решила, чтобы не умереть, любить Волконского. Они жили вместе, и на нем — какой бы он ни был — должен быть какой-то отблеск Стаховича» ( ЗК1. С. 305 ). Затем Цветаева сделала неудачную попытку познакомиться с Волконским: см. ее запись «История с Волконским» (см. ЗК1. С. 318 –320). Cпустя два года Цветаева и Волконский встретились 20 апреля в Политехническом музее, где он читал лекцию о русском языке. На этот раз они прониклись дружбой друг к другу. Результатом их отношений стали посвященный Волконскому цветаевский цикл из семи стихотворений «Ученик» (1921), ее стихотворение «Кн. С. М. Волконскому» (1921) и рецензия-апология «Кедр» (1924) на мемуарную книгу «Родина». Он, в свою очередь, посвятил Цветаевой свою книгу «Быт и бытие» (1924), где в предисловии объяснил причины посвящения и происхождения названия книги, связанного с Цветаевой. Кроме того, она длительное время переписывала ему «начисто» его объемные мемуары «Лавры», «Странствия», «Родина». О Волконском см. также коммент. 9–17 к письму 6 от 19 января 1963 г.

Ю. М. Живова.

Цветаева называла ее «первой бабкой». См. коммент. 8 к письму 3 от 9 января 1963 г.

См. коммент. 8 к письму 22 от 6 мая 1961 г.

Речь идет о сибирской ссылке А. С. Эфрон и А. А. Шкодиной.

Евгений Львович Ланн (наст. фам. Лозман; 1896–1958) — поэт, прозаик, переводчик. С 24-летним Ланном, похожим на коненковского Паганини, Цветаева познакомилась в ноябре 1920 г. в Москве. От этой встречи Цветаева пережила «огромный творческий подъем». Их общение было недолгим — всего две с половиной недели. Потом Ланн уехал домой в Харьков. Но переписка продолжалась. В декабре 1920 г. Цветаева посвятила Ланну три стихотворения: «Я знаю эту бархатную бренность…», «Не называй меня никому…», «— Прощай! — Как плещет через край…». А потом еще: «Короткие крылья волос я помню…». Она подарила ему свой сборник «Волшебный фонарь», на котором сделала дарственную надпись: «Евгению Львовичу Ланну на память о Москве в ноябре 1920 г. Марина Цветаева. Москва, 22-го русского ноября 1920 г. — Счастлив — кто тебя не встретил на своем пути!» ( Летопись. С. 148 ). В 1921 г. Ланн приехал в Москву. «Ваши стихи прекрасны, — писала Цветаева Ланну, — но Вы больше Ваших стихов!» (письмо от 6 декабря 1920 г.) Его «Четыре коня Апокалипсиса» и «Ангелы откровения» послужили поводом для создания Цветаевой поэмы «На Красном Коне» (1921), которая первоначально была посвящена Е. Л. Ланну (впоследствии перепосвящена Анне Ахматовой). Посылая Цветаевой свое стихотворение «Бонапарт» (1921), Ланн сделал к нему приписку: «Марине Цветаевой, снявшей посвящение». Ланн написал на Цветаеву и посвятил ей стихотворную пародию «Коктебель — Россия» (1925).

Печаталось: С98. С. 200 –205, с сокращениями.

Цветаева была на вечере Александра Александровича Блока (1880–1921) дважды: 26 апреля (9 мая) в Политехническом музее и на его выступлении во Дворце искусств (вместе с Алей) 1(14 мая) 1920 г. В «Воспоминаниях» А. С. Эфрон описывает, как она передавала синий конверт со стихами А. Блоку во Дворце искусств ( В3. Т. 3 . С. 50–51). Об этом же и Цветаева сделала запись в своей тетради ( ЗК-2. С. 121 –122). Она передала Блоку стихотворение «Как слабый луч сквозь черный морок адов —…», написанное 9 мая 1920 г., в день, когда Блок выступал в Политехническом музее и когда в Москве на Ходынке взорвался артиллерийский склад: «…падают стекла из окон Политехнического». Вторая строка стихотворения отразила это событие: «Так голос твой под рокот рвущихся снарядов». Позднее стихотворение входило в сборник «Психея» (без цикла), «Стихи к Блоку» (№ 9 в цикле) и «Лебединый стан» (под названием «Стихи к Блоку», без цикла). Видимо, Цветаева передавала письма Блоку уже во второй раз. Впервые это случилось на его выступлении в Музее. См. ее запись в тетради ( ЗК2. С. 114 ). Это письмо Цветаевой к Блоку не сохранилось. В тетради № 1 Цветаева записала, что «Блока видела три раза — издали» ( НСТ. С. 54 ). Но о третьей «встрече» с ним ничего не известно.

«История одного посвящения» (1931), как отмечено Ариадной Сергеевной, при жизни не опубликована. Очерк посвящен Осипу Эмильевичу Мандельштаму (имя при рождении Иосиф; 1891–1938) — одному из крупнейших поэтов XX в., прозаику и переводчику, и является ответом Цветаевой на воспоминания о нем под названием «Китайские тени» (Последние новости. Париж. 1930. 22 февр.) поэта и прозаика Георгия Владимировича Иванова (1894–1958), изобилующие вымышленными неприглядными подробностями о жизни Мандельштама в Коктебеле. Цветаева опровергает ложные сведения о Мандельштаме, так как хорошо знала о событиях того лета: она с сестрой находилась в июле 1915 г. в доме Волошина в то же время, когда в Коктебеле гостил и Мандельштам. Там и состоялось их знакомство. Затем они встретились в январе 1916 г. во время приезда Цветаевой в Петроград, на «нездешнем вечере» у Каннегисеров. Тогда Мандельштам подарил Цветаевой свою книгу «Камень» (2-е изд.) с надписью: «Марине Цветаевой — камень-памятка. Осип Мандельштам. Петербург. 10 янв<���аря> 1916». Вслед за Цветаевой он поехал в Москву, где провел более двух недель, в которые Цветаева «дарила» ему Москву. Встречи продолжались до июня. Их не раз видели вместе на поэтических вечерах. В последний раз Мандельштам навестил Цветаеву в июне 1916 г. в Александровской слободе, где она гостила у младшей сестры. Стремительный отъезд Мандельштама из Александрова в Коктебель навсегда разорвал их отношения. Они еще виделись до отъезда Цветаевой за границу в 1922 г., но уже без взаимного обожания друг друга. В том же 1922 г. Мандельштам опубликовал статью «Литературная Москва», содержавшую резкие выпады против женской поэзии, и в частности против Цветаевой. Ей эту статью прочитать не довелось. Больше Мандельштам не писал о ней. Цветаева же часто упоминала Мандельштама в письмах, всегда отмечая его поэтический дар, но одновременно не и скрывая своей неприязни к нему. В 1926 г. Цветаева написала очерк «Мой ответ Осипу Мандельштаму» (при жизни не публиковался), являющийся ответом на его автобиографическую повесть «Шум времени» (Л.: Изд-во Время, 1925.). В пору их дружеских отношений в 1916 г. Цветаевой были написаны посвященные Мандельштаму стихотворения: «Никто ничего не отнял…», «Собирая любимых в путь…», «Ты запрокидываешь голову…», «Откуда такая нежность?..», «Гибель от женщины. Вóт зна́к…» «Из рук моих — нерукотворный град…», «Разлетелось в серебряные дребезги…», «Приключилась с ним странная хворь…», «Мимо ночных башен…». Он ответил стихотворением «В разноголосице девического хора…» («Москва»), а затем «На розвальнях, уложенных соломой…», «Не веря воскресенья чуду…»