Семен Резник - Логово смысла и вымысла. Переписка через океан

— Собственно, в самом вопросе достаточно саккумулирована и атмосфера и состояние. Добавить можно только картинки, которые разные во всех несчастных семьях. Это в счастливых семьях, как говорил Толстой, все одинаково. Но ведь согласитесь, болезнь — это страшное несчастье. Если говорить о данном специфическом заболевании, то оно все равно не возникает внезапно, на пустом месте — оно развивается с юности. И собственно говоря, каждый уже прошел этот искус — дурного настроения, разбитой чашки, внезапных слез, бегства из дома и прочее.

А когда эта особенность молодежной семейной жизни внезапно обернулась болезнью, и если не оказалось врожденной доброты и понимания, то здесь должна на помощь приходить логика — да, именно, логика. Здесь надо вспомнить ту самую химическую колбу, в которой пространство жизни постепенно замещается пространством смерти. И представить себя на этом сужающемся пространстве, на котором сверкают молнии. Русские пословицы иногда полны мудрости — говорят, моча в голову ударяет. А значит, это не вина человека. Работает не его черная душа. Это не он сам по своей воле, он по своему желанию хочет сделать тебе зло, забрать в черный омут своего горя. Надо просто всегда помнить, что все плохое проходит довольно быстро — помните, и это пройдет. А в общем, жизнь увлекательна и интересна. Надо помнить, что в лодке всегда лучше грести вдвоем.

— Как вы считаете, должен ли тяжелобольной (а диализников считают неперспективными пациентами), должен ли он работать? Или просто даже двигаться, переезжать по городу по своим, домашним делам? Ведь у такого человека постоянные комплексы — что он сидит на чужой шее, что он нахлебник и так далее. Тем более если изначально этот человек был весьма деятельным, энергичным. И что, мол, стоит ли так уж носиться со своей, пусть и очень нелегкой болезнью? Вы ведь и сами, в вашем возрасте, не очень здоровый человек. Понимает ли больная, которая живет рядом с вами, что и вас необходимо поберечь? Стремиться максимально снимать эмоции? А самое главное — не бравировать постоянно своей болезнью? Не давить, как говорится, на психику?

— И опять я должен сказать, что в своем вопросе вы предусматриваете почти литературную ситуацию возвращения писателя и чиновника домой, к больной жене. Кроме возраста этого писателя. А возраст — это не только минус из того, что нам предстоит. Но и плюс к тому, что было и что будет.

За годы человек вырабатывает сумму приемов в общении не только с близкими, но и с самим собой. Возраст и профессия дают возможность контролировать свою психику. Здесь можно так сказать: раздвоиться, идти «автоматом», думая о чем‐то своем. Делать вид, что слушаешь. Вести свою собственную партию, но делать вид, что участвуешь в другой. А во‐вторых, почему вы так решили, что, прожив с человеком чуть ли не сорок лет, вам может быть неинтересна жизнь этого человека? Здесь я должен сказать главное — если вы хотите прожить трудную жизнь, но счастливую, то выбирайте себе спутника жизни. Конечно, в молодости имеет значение разное — и секс, и эмоции. И если хотите, материальное. Вот так люди, наверно, женятся, но у одних главным побудительным мотивом была карьера, скажем, через будущего тестя. У других — уже наличие дачи и квартиры, московской квартиры. А мы оба были из коммуналок. Оба учились. Меня занимала литература и психология. Мою жену целиком поглощало кино. Оба были беззаветно преданы своей профессии. Ради служения профессии оба пошли на большие жертвы. Нам всегда было что сказать друг другу. Я допускаю, что если человек неглуп, то и вокруг него тоже люди неглупые. Моя жена всегда казалась мне человеком неординарным. И у нас шел постоянный диспут — на кухне ли, в театре, в кино (к сожалению, она теперь редко общается в компаниях — ну, это понятно). Надвигается тень. Но облако — это не состояние погоды на все лето. Предположим, рассказы о своих болях, самочувствии — но, ничего не поделаешь, у писателя и собственная жена — тоже материал. Рассказывает в пятнадцатый раз один и тот же фильм. Значит, этого интересного человека этот фильм чем‐то привлек. А сколько раз она меня наталкивала на разные книги, передачи! Смею думать, что и я не раз подталкивал ее на разного рода концепции. Помогал формулировать определенные выводы. Выстраивал их в общем философском плане. Конечно, в светском разговоре, где‐нибудь на рауте или приеме, лучше иметь разных собеседников, чтобы собрать разносторонний спектр мнений. Но в жизни у тебя есть собеседник, ты смотришь ему в глаза, как в зеркало. И такого собеседника, на мой взгляд, менять не следует.

У меня всего несколько друзей, они собрались за всю жизнь — это профессор русского языка Лев Скворцов. Журналист Юрий Апенченко. Сергей Толкачев, специалист по зарубежной литературе. Профессор Владислав Пронин, на лекции которого сбегается весь институт — и не только у нас. И, наконец, моя жена, с которой я веду споры вот уже сорок лет. И меня все устраивает.

Есть такой прием в психологии: если у вас хорошо идет диалог за чашкой кофе или сидя на садовой скамейке, не меняйте позы — диалог может внезапно прекратиться.

Я думаю, что приблизительно такие же принципы исповедует и моя жена. Духовное одиночество — это лишь фраза. Духовное одиночество испытывает только пустой человек. Вот этих случайностей, которые можно назвать Божья воля, у него больше. Осознавать это тяжело. Я представляю — жена к этому привыкла. Да и я привыкаю. Но здесь может случиться все. Я уже не говорю о том, что диализ — это хирургическая операция, которая у человека случается три раза в неделю.

Но может произойти и многое другое. Если все мы идем по хаотическому заминированному пространству, то куда в большей мере такое относится к нашим близким. Согласитесь, что в этой ситуации сложно говорить о врачах, о беседах с ними, о лекарствах и о течении болезни. Течение болезни лучше не знать — так спокойнее. «Фаталист» недаром произведение русской литературы. Это наш менталитет, мы не бросаем вызов Богу. Но все‐таки мы люди современные, кое‐что читавшие, понимаем основы биофизики. В частности, никогда не пытался возить жену к знахарям и чудодеям. Хотя были мастера, готовые легко за это взяться, в том числе и за это заболевание. Помню, у Диккенса, в одном из его произведений, в критический момент обезноженная женщина вдруг встает со своего кресла. И идет. И здесь я верю. Так же как я верю в исцеление в Лурде, в чудодейственные исцеления наших святых.

Тем не менее я все время прислушиваюсь к тому, что происходит в диализном центре. На мне лежит область психотерапии. То есть я слежу за постоянно меняющимися переливами этого так называемого диализного братства, или, скажем так, сообщества. На мне лежит многое, связанное со всеми этими делами. Бессонница. Вечерние разговоры, когда и компресс с капустным листом на больную руку — кто‐то там все это придумывает: страшно взглянуть на это место на руке, где обычно работает игла для переливания крови.