Семен Резник - Логово смысла и вымысла. Переписка через океан

А вмешиваться в самый процесс, спрашивать у врача детали — это все равно как спрашивать у компьютерщика о программах для компьютерных схем. Я пользователь. Я готов сопротивляться ударам судьбы. Противостоять обстоятельствам. Но тем не менее всегда плыву по медленному течению жизни.

— Вы тоже немолодой человек. И наверно, не совсем здоровый. Понимает ли больная жена, находящаяся рядом с вами, что ее жизнь впрямую зависит и от вашего состояния? И что ей необходимо как‐то придержать свои эмоции и не бравировать исключительностью собственного положения?

— «Дневники» сыграли со мной не самую хорошую шутку. Идея напечатания возникла спонтанно. Я их писал все‐таки прежде всего для самого себя — это хороший выход из сомнительного раздражения, еще и для компенсации несчастья: напишешь о болезни, о пропаже, даже о «наезде», и вроде нет этого, все кажется легче и проще. Потому что есть слова еще более грозные. И коллизии еще более страшные.

Печатал «Дневники» я еще и потому, что, как понятно, мы с женой вдвоем. И хотелось как можно больше сделать при жизни. Этого требует от тебя долг литературы. А в моих «Дневниках» еще очень много о Литературном институте, играющем заметную роль в нашей российской культуре… Конечно, у меня был недавно сравнительно тяжелый момент, когда мне казалось, что пора подводить окончательные итоги. Но я попал в руки нашего виднейшего специалиста, академика Чучалина. Ленин неоднократно говорил и писал, что если лечиться, то только у очень хороших врачей. Медицина — это скорее искусство. А когда медицина хочет опуститься до уровня математики, она начинает проигрывать.

Но к делу. Вот в эти критические для меня дни и месяцы, может, только жена понимает, в каком я был тяжелом состоянии. Поэтому быть надо только вместе.

Близкий человек — всегда близкий человек. И все, что происходит с ним, происходит на привычном уровне, фоне. Здесь можно меньше сдерживаться, меньше жалеть. Говорить меньше слов. Особенно когда в клетке квартиры заключено двое, заключено два больных человека. Здесь надо справиться со своей болезнью. И только потом взглянуть на стоящего рядом. Я это всегда понимал и всегда понимаю.

1 августа 2012 г.

Дорогой Сергей Николаевич!

Книга производит сильное впечатление, действительно горькая книга, заставляющая с особой ясностью ощутить бренность нашего существования и вспомнить сентенцию Экклезиаста о суете сует. Понял, как нелегко Вам было жить с такой неординарной женщиной, как Валентина, и как трудно Вам сейчас, когда ее нет. Сочувствую Вам всей душой. Желаю здоровья и новых книг. В конечном счете, для творческих людей одно спасение — в творчестве!

Сердечно,

Ваш С. Р.

P. S. А ведь мы могли пересекаться с Вами и в «Московском Комсомольце», я там печатался недолго по Отделу студенческой жизни в 1960 году. Заведовал отделом Яша Шкляревский, он давал нам, студкорам, очень своеобразные уроки. Приносили мы ему материалы, написанные от руки на тетрадных листочках. Он, с невозмутимым видом брал перо, демонстративно (не читая!) перечеркивал крест на крест первый абзац, затем открывал последнюю страницу и также вычеркивал последний абзац. Писал на уголке «В машбюро», подписывался и, глядя совершенно невинными глазами, говорил: «Старик, не в службу, а в дружбу, отнеси, пожалуйста, в машбюро!» Так он учил нас писать кратко, сразу брать быка за рога! Через несколько лет, когда я уже работал в ЖЗЛ, его выгнали за какую‐то провинность, что потом с ним стало, я не знаю.

10 октября 2012 г.

Дорогой Сергей Николаевич!

Получил от Вас короткую весточку, но понять мог только то, что она короткая — там одни точки и запятые да дата 2010. Пытался перекодировать, испробовал все варианты кириллицы в моем компьютере, но результат тот же. Пожалуйста, повторите!

Всех благ

Ваш С. Р.

10 октября 2012 г.

Дорогой Семен Ефимович! Ах, как трудно повторить то, что написал, повинуясь какому‐то внезапному порыву. Встал рано утром, а тут на меня с полки, возле которой моя постель, в очередной раз свалилась пачка книг. Стал разбирать и тут же на глаза попался Ваш подарок — «Сквозь чад и фимиам». Открыл главу о Солженицыне и оторваться уже не мог. Все знаю, но Вы обладаете какой‐то магией доказательств и постановки правильных слов в нужных местах. Какая система и какая логика. Вспомнил наши разговоры на кухне, как хорошо было, какой Вы точный и замечательный человек. Многому по‐хорошему позавидовал. Вот об этом и написал, но какой‐то враг заменил все это на точки и крючочки. Берегите себя.

С. Н.

Привет близким.

Да, вчера послал Вам новый том моих дневников — за 2010 год. И Марку послал. С. Н.

10 октября 2012 г.

Вдогонку. Семен Ефимович, не получили ли вы опять иероглифы? Два слова. С. Н.

10 октября 2012 г.

Нет, нет, никаких иероглифов, все на самой настоящей русской мове. Я очень тронут Вашей реакцией на это небольшое эссе [162]. Что касается Солженицына, то Жорес Медведев пишет сейчас очень интересные воспоминания и присылает мне некоторые главы, там много о Солженицыне. У них ведь были долгие личные отношения, да и весь солженицынский круг он знал. Я‐то анализирую тексты, а он пишет подробно о его поступках, отношениях к людям и т. п. В совокупности с тем, что я знаю по писаниям самого Солженицына, вырисовывается жуткая картина. Человек был абсолютно бессовестный. Использовал людей, как хотел, из‐за него рисковали карьерой, свободой, жизнью, а он использовал и выбрасывал за ненадобностью ближайших друзей.

И тут возникает поистине ФИЛОСОФСКИЙ вопрос — уже не о Солженицыне, а о нас самих: как могло получиться, что ТАКОЙ человек стал символом НРАВСТВЕННОГО сопротивления для целого поколения?? Я задал этот вопрос Жоресу [163], и он ответил, что сам об этом постоянно думает. Ответа на него, конечно, нет, но наводит на грустные мысли.

С нетерпением буду ждать Ваш дневник.

Будьте здоровы и деятельны, как всегда.

Сердечно,

Ваш С. Р.

22 октября 2012 г.

Дорогой Сергей Николаевич!

Только что принесли Вашу книгу — дошла очень быстро! Тронут дарственной надписью [164]. Обложка и форзац очень забавны. Буду читать.

Спасибо!

Ваш С. Р.

_______________

26 июня 2013 г.

Subject: RE: В. Порудоминский — к 75‐летию С. Резника

Дорогой Семен, поздравляю Вас с 75‐летием. У таких людей как Вы жизнь не идет под гору. Спасибо Вам за Даля и постоянную рефлексию, которой Вы украшаете нашу умственную жизнь. Без дрожжей не бывает хлеба. Долгих и счастливых Вам лет. Сергей Есин [165].