Семен Резник - Логово смысла и вымысла. Переписка через океан

Моя книга «Сквозь чад и фимиам» у Вас есть. Но книга большая, поэтому я вынул из нее два небольших эссе, касающихся Солженицына, и при сем их посылаю. Первое — по поводу биографии А. И., написанной Л. И. Сараскиной, хотя это не рецензия, а тоже нечто вроде «заметок на полях». Второе — отклик на смерть Солженицына [186]. Мне кажется, что они както сопрягаются с повестью О. Новиковой, хотя, конечно, написаны совсем в ином ключе. Я ведь никогда не встречался с А. И., у нее же все построено вокруг личных контактов с ним и его супругой.

Если будет охота и найдется несколько свободных минут, перечитайте эти два опуса и, если Вам покажется, что они могут быть интересны О. Новиковой, перешлите ей их. Но если Вы сочтете, что ей это не интересно и докучать лишний раз не стоит, то не пересылайте. Это исключительно на Ваше усмотрение.

Марк очень высоко отозвался о Вашей новой вещи. Буду ждать ее появления в «Новом мире».

Я занят новой биографией Н. И. Вавилова, спешу закончить хотя бы вчерне, но движусь медленно, ибо тону в материале.

Успехов Вам, здоровья, бодрости, творческой энергии, коей Вам не занимать!

Ваш С. Р.

4 апреля 2016 г.

Дорогой Семен Ефимович! Все повторяется. Отослав О. И. Новиковой Ваше письмо, я почти случайно сел просматривать Ваши «фрагменты» [187]— и все еще раз прочел, оторваться не мог! А такие были большие планы, тем более что завтра у меня семинар, а перед этим я всегда устраиваю «день тишины». Как все это совпало с моими корявыми представлениями, почему у меня возникало странное ощущение от личности Солженицына? Я не обладаю Вашей прекрасной аналитикой, но чую… Жаль, что в присланных кусках не было отрывков из «Опуса‐68» [188]. Иногда мне бывает неловко и за кое‐что из мною торопливо написанного. Доброго здоровья и удачи в делах и жизни. Современную художественную литературу читаю с трудом.

С. Н.

5 апреля 2016 г.

Дорогой Семен! Не утерпел и показал Ваше письмо

О. И. Новиковой. Нас так редко кто‐нибудь хвалит, что становится как в пустыне. Она ответила, что во многом совпадает с Вами и что Вы тонкий и не предвзятый человек. Я порадовался, потому что тоже часто совпадаю с Вами.

С. Н.

5 апреля 2016 г.

ОК, спасибо, я так и почувствовал, что мы с ней единомышленники. Что касается «Опуса 68» [189], то в приложении к «Вместе или врозь?» у меня подробный анализ с обильным цитированием. На всякий случай прилагаю.

Ваш С. Р.

P. S. Стал искать в компьютере это приложение, нашел текст всей книги. Копируя, обнаружил, что там и второе приложение. (Текст снят с интернет‐сайта, сделанного не мной, понятия не имею, кем и когда. Туда и фотографии поставлены, которых в моей книге нет). Я второе приложение тоже оставил — это мой ответ на ответ Солженицына «потемщикам». Из той же оперы.

Семён Резник

Солженицынская трагедия [190]

А. И. Солженицын

Лагерное фото

В России шум и гам и суета. Сенсация. Солженицын ответил! После трех лет грозного молчания — ответил на критику своей последней двухтомной книги «Двести лет вместе» [191]. Ответил так, что перья летят. Знай наших ! Кому же и что он ответил? Об этом и поговорим.

Спасительный компромат

О том, что в интернете появились «страшные разоблачения» А. И. Солженицына, мне сообщили вместе с адресом сайта — сразу же после их публикации в марте этого года. Открыв сайт, я оказался в « Домашней библиотеке компромата Сергея Горшкова». Кто такой этот компроматчик, я понятия не имел, ничего не знаю о нем и теперь. Общий заголовок сайта — «Весь сор в одной избе». Жирным шрифтом набран аншлаг: «Солженицын свою „карьеру“ начал с того, что „создал“ контрреволюционную группу».Заголовок: «СМИ не пишут правду о стукаче Солженицыне».

В аккуратной рамочке — широко известная фотография молодого Солженицына в тюремном бушлате, с большой белой биркой на груди. Фигурка съежившаяся, голова втянута в приподнятые плечи, тонкие губы сжаты, взгляд затравленный, вместе с тем хитроватый. А рядышком с портретом — узкой ковровой дорожкой стелется «убойный» текст первого абзаца:

«„Я не желаю, чтобы имя моего отца упоминалось рядом с именем подонка Солженицына!“ — с точки зрения обывателя, мозги которого основательно промыты телепропагандой, эти слова Николая Виткевича‐сына выглядят просто святотатством. Но у него есть веские причины так говорить — избранный на должность „всероссийского мессии“ Александр Солженицын свою „карьеру“ начал с того, что на бумаге „создал“ контрреволюционную группу, в которую записал себя, свою жену и своих друзей».

Кульминационным моментом разоблачений следует считать главку «Экибастузский донос», с фотокопией написанного от руки сообщения «куму» от 20 января 1952 года — о готовящемся лагерном восстании. Подписан донос агентурным именем Солженицына «Ветров». Наискосок наложена резолюция, есть и еще пометки, показывающие, что с бумагой работали .

С возраставшей брезгливостью я заставил себя дочитать этот «компромат» до конца (больше 13‐ти страниц компьютерной распечатки), — чтобы убедиться в том, что бросалось в глаза с самого начала: это перепевы гебистских фальсификаций 30–40‐летней давности. В свое время органы вовлекли в это занятие бывших соучеников, однодельцев Солженицына (Симонян, Виткевич), его первую жену Наталью Решетовскую, мстившую ему после развода, агентов влияния и просто агентов КГБ, в их числе провокатора‐чеха Томаша Ржезача и немца из Западной Германии Франка Арнау. Наивный расчет гебистов состоял, видимо, в том, что на Западе иностранцам скорее поверят, чем доморощенным компроматчикам.

Деза запускалась в оборот, потому что возразить по существу на содержавшиеся в «Архипелаге ГУЛАГ» разоблачения коммунистической системы Кремль не мог. Делали ставку на то, чтобы вывалять в перьях автора и тем ослабить силу воздействия его произведений. Но эффект получился обратный: Кремль лишний раз продемонстрировал, что способен на любую низость. Убедившись, что провокация не проходит, КГБ постарался сделать все, чтобы она поскорее забылась.

И вот кому‐то понадобилось разогреть щи, протухшие тридцать лет назад. Кому и зачем? На это у меня ответа нет.

Мне звонили и слали электронные послания, советовали взять этот «убойный» материал на вооружение. Приходилось разъяснять, что хотя мои «Заметки на полях» книги «Двести лет вместе» нелицеприятны, я не веду «войну» против автора, а полемизирую с ним по конкретному кругу вопросов. Текст его книги для этого самодостаточен. Да и в любом случае, подменять обсуждение книги уличением автора в прошлых грехах и преступлениях (действительных или мнимых) — это непрофессионально и неэтично, как и в ответ на конструктивную критику трубить о его прошлых заслугах. Солженицыну как раз и выгодно увести разговор подальше от текста книги, но я за ним не последую. В моем компьютере сохранилось несколько электронных посланий, отражающих эти разговоры. Приведу одно из них, опустив имя адресата. Датировано June 03, 2003 11:02 PM: