Сергей Беркнер - Жизнь и борьба Белостокского гетто. Записки участника Сопротивления

После августовской «акции», подавления восстания и высылки тысяч жителей гетто в лагеря смерти Майданек и Освенцим командование отряда «Форойс» приняло меры к встрече на дорогах, ведущих из города в лес, повстанцев или других жителей, которым удалось прорваться через огненное кольцо вокруг гетто, а также редких смельчаков, которым посчастливилось благополучно выпрыгнуть из эшелонов и добраться до леса.

В конце августа и в начале сентября наши далеко выдвинутые посты приняли около полусотни человек (из 35 тысяч людей, находившихся в гетто к началу «акции»!), которые в одиночку или небольшими группами прорвались в район расположения отряда.

Немцы пытались препятствовать этому, и в одном из боев погибли партизаны нашего отряда Гриша Лунский и Йожль Кислер, ожидавшие уцелевших на одной из дорог у входа в лес.

Чувство горя, которое испытывали все партизаны, узнав о гибели родных, друзей, тысяч невинных людей, было беспредельным. Поэтому каждый спасенный человек, прибывавший в наш отряд, вызывал чувство радости. Особое удовлетворение все испытали, когда в конце августа в отряд «Форойс» прибыли старейший руководитель подпольной организации Белостокского гетто Иосиф Каве и Юлий Якубович, совершившие побег из эшелона смерти и удачно преодолевшие все заслоны.

Через некоторое время к нам прибыло еще несколько известных мне людей, спасшихся по счастливой случайности. Среди них были товарищи моего брата Калмен Варакин и медсестра по имени Тайбл, родом из Вильно. Она рассказала, что на площади возле товарной станции Белосток, где гитлеровцы собирали население гетто перед погрузкой в эшелоны, она видела в толпе моего отца и жену брата Басю. Моей матери она не видела. Возможно, что она не разглядела ее, но не исключено, что гитлеровцы застрелили ее в гетто.

В расположение отряда продолжали прибывать люди. В это же время один из наших постов подобрал блуждавшего несколько суток в наших лесах немного чудаковатого учителя математики Эзру Обединского. С ним произошла следующая история. Несколько машин с восставшими и другими жителями гетто гитлеровцы вывезли на опушку леса на окраине Белостока. Там уже был выкопан ров, и фашисты построили людей и собирались расстреливать их. Обединский вышел из строя и стал читать стихи Гейне по-немецки. К нему подскочил эсэсовский офицер и дал ему пощечину. В ответ Обединский плюнул офицеру в лицо. Эсэсовец на мгновение опешил: такой наглости от обреченного на краю могилы он не ожидал. Этим воспользовался Обединский — он бросился в кусты. За ним последовали другие люди. Фашисты открыли беспорядочную стрельбу. Многие погибли, а Эзре Обединскому удалось убежать.

Уничтожив гетто, гитлеровцы решили направить дополнительные силы на то, чтобы расправиться с нашим отрядом. С конца августа до ноября каратели несколько раз атаковали нас, устраивали засады. Во время одного из боев — 25 сентября, в 59-м квадрате Изобских лесов — погибли наш любимый командир Иона Сухачевский (Саша) и пулеметчик Иехиель Зайфман (Хилек). Саша вместе с Хилеком прикрывали отход невооруженных новых членов отряда, уцелевших во время восстания. Саша вел огонь по немцам из своей десятизарядной полуавтоматической винтовки. Разгоряченный боем, он встал и продолжал стрелять в полный рост. В этот момент его сразила автоматная очередь. В этом же бою погиб один из видных подпольщиков, главный специалист по монтированию оружия инженер Хенох Фарбер (Ковадло). Позже была ранена в руку разрывной пулей комиссар отряда Рива Войсковская (Лена).

2 октября 1943 года произошел тяжелый бой между одной из наших партизанских групп и внезапно напавшими на нее немцами. В этом бою в Изобских лесах погибло девять наших партизан: руководитель группы Давид Врона, Натек Гольдштейн (он был одним из наиболее смелых подпольщиков и связных Белостокского гетто, на его счету были успешные нападения на немецкие склады оружия и уничтожение гестаповских агентов), Лейбл Вайнштейн, который вел хронику событий в гетто, медсестра Кшыся и другие. На месте боя позже было обнаружено большое число гильз из пулемета Дегтярева, из которого отстреливались партизаны, и немецкие окровавленные бинты.

После войны останки погибших партизан были перезахоронены на кладбище в Белостоке. После гибели Ионы Сухачевского командиром отряда стал Шепсл Боровик, кожевенник из Белостока. В конце октября или ноября 1943 года в наших лесах появилась небольшая группа советских партизан из крупного партизанского соединения под командованием генерала Ф. Ф. Капусты, действовавшего гораздо восточнее нас, в Липичанской пуще. Они имели задание ознакомиться с обстановкой в лесах под Белостоком. Когда они собрались вернуться, вместе с ними ушли Марек Бух и Эле Варат [25], которым было поручено установить непосредственную связь с командованием этого соединения.

Несколько слов следует сказать о партизанском быте. Он был не просто труден — опасности подстерегали на каждом шагу. Чтобы жить и воевать, надо было кормить людей. Продовольствие можно было раздобыть только в деревне. Часть крестьян сочувствовали партизанам и делились с нами картофелем, горохом, другими овощами, мукой. Более богатые крестьяне, крепкие середняки нередко негативно относились к партизанам. В таких случаях приходилось реквизировать какие-то продукты.

Расписки, которые мы им давали, вполне естественно, их не удовлетворяли, и они иногда удирали и вызывали карателей. Если фашисты стояли недалеко, приходилось вступать в бой в невыгодных условиях, и временами за продукты приходилось платить жизнью партизан. Проблемой были не только продукты, но нередко и вода. Не хватало мыла, белья. Появились вши, с которым бороться было трудно. Антисанитарные условия, неполноценное питание привели к появлению у многих партизан фурункулов. Посильную помощь оказывали здесь врач Элиэзер Оздер и Голда Каменецкая, моя будущая жена, выполнявшая обязанности медсестры.

Говоря о специфике партизанской борьбы в белостокских лесах, следует напомнить, что в 1942–1943 годах эти места находились в глубоком немецком тылу — до фронта было около 800 километров. Белостокский округ был, как уже отмечалось, аннексирован рейхом. Концентрация различных немецких частей, жандармерии, полиции, специальных карательных отрядов была очень высокой. Гарнизоны с карателями были расположены во многих деревнях, находящихся недалеко от леса. Условия глубокого немецкого тыла, изолированность нашего отряда — практическое отсутствие вплоть до весны 1944 года в наших лесах иных, особенно сильных, партизанских формирований, которые могли бы в каких-то ситуациях помочь и давали бы чувство локтя, и, наконец, недружелюбное отношение определенной части населения — все это вынуждало вести себя в лесу очень осторожно. Прежде всего надо было научиться бесшумно двигаться, не наступать на сухие веточки. Нашим партизанам строго запрещалось производить шум. В тихом лесу, особенно рано утром или вечером, малейший шум, особенно позванивание металлических предметов (ведер, котелков, ложек…), слышен был на многие километры. С помощью предателей, в частности отдельных лесников, гитлеровцы нередко устраивали засады не только у мостов и на дорогах, но также у некоторых родников, которыми пользовались партизаны.