Патрисия Познер - Аптекарь Освенцима. Неизвестная история Виктора Капезиуса

– После взятия Кореи американцы стали такими дружелюбными [356] Фриц тер Меер цитируется в: Farago, Aftermath, 20. .

Так он саркастично намекнул на противостояние в Азии между США и коммунистическим Китаем из-за Корейского полуострова.

Капезиуса радовал факт, что, несмотря на проигранные дела, карьеры этих ученых и бизнесменов не пострадали в новой Германии, при том что изначально союзники запретили военным преступникам продолжать работу в их прежней индустрии. Карл Краух стал директором (прибыльная должность) Chemische Werke Hüls AG , бывшее дочернее предприятие Farben , сыгравшее ключевую роль в организации производства синтетического каучука в компании. Германн Шмиц, бывший исполнительный директор Farben , стал председателем Rheini Steel и директором берлинского банка. Генрих Бютефиш занял пост директора Ruhr-Chemie . Фриц Гаевский, управляющий Agfa для Farben в военные годы, стал председателем трех немецких химических компаний подряд. Вильгельм Манн и Генрих Хёрляйн, бывшие управляющие Degesch , присоединились к совету директоров Bayer . Кристиан Шнайдер, руководитель топливного производства Освенцима, стал консультантом нескольких европейских химических консорциумов и получал неплохую зарплату. Отто Амброс, избравший место постройки Освенцима, стал председателем Chemie Grünenthal и директором шести самых престижных химических фирм Германии. Макс Ильгнер, который управлял службой технической разведки Farben , стал успешным политическим лоббистом в Бонне [357] См. Jeffreys, Hell’s Cartel, 407–408. .

Что касается самого конгломерата: до 1949 года включительно Farben находилась под надзором союзников, а в 1951 году компания официально распалась [358] Borkin, The Crime and Punishment of I. G. Farben, 157–161. . Так совпало, что в том же году один из выживших евреев подал первый гражданский иск против компании с требованием репарации за рабский труд, что в итоге вылилось в выплаты 5855 жертвам сумм от 1,25 тыс. до 8,5 тыс. долларов (8,8–60 тыс. долларов на 2015 год).

В результате роспуска Farben появились четыре крупных компании [359] Также выделились девять более мелких компаний, в том числе Agfa, Kalle, Cassella , и Huels. . Bayer практически сразу стала одной из десяти крупнейших фармацевтических компаний мира; Agfa – ведущим производителем фотоаппаратов; BASF выделялась как крупнейшая химическая фирма во всем мире; а Hoechst , научно-химический конгломерат, оказалась одной из самых прибыльных немецких компаний. А кто сможет управлять этими компаниями лучше, чем бывшие директора Farben , освобожденные от наказания за военные преступления? Фриц тер Меер, единственный признанный виновным по двум обвинениям, занял пост всемогущего председателя Bayer [360] См. Jeffreys, Hell’s Cartel, 407–408. . Карл Вурстер стал руководителем BASF и президентом немецкой Ассоциации химической промышленности. А Фридрих Йене, главный инженер Farben , занял пост председателя Hoechst .

Тем, кто добивался справедливости и стремился осудить руководство Farben, было горько это наблюдать. Дюбуа позже очень расстраивался из-за того, что страх американцев и англичан перед Советским Союзом привел к принятию обществом «этих немецких предпринимателей, которые совсем недавно носили серые формы офицеров» [361] DuBois, The Devil’s Chemist, 359. .

Возвращение директоров Farben к власти придало смелости Капезиусу и его коллегам по СС, их постигло ложное чувство безопасности, уверенность, что для бывших нацистов худшее уже позади. Капезиус перестал каждый день бояться, что ему предъявят обвинения за службу в Освенциме, сосредоточился на бизнесе и на переезде семьи в Германию. Целеустремленность привела к успеху. К 1952 году он заработал достаточно денег, чтобы открыть Косметический институт ( Institut für Cosmetologie ), современный спа-комплекс в Ройтлингене, небольшом городке неподалеку от Штутгарта. Слоганом института было «Будьте прекрасны с терапией от Капезиуса» [362] Peter Schneider, «Der Anwalt Des Bösen; Fritz Steinacker Hat Sein Leben Lang Die Schlimmsten Nazi-Verbrecher Verteidigt. Ist Er Stolz Auf Seine Erfolge?» Die Zeit, October 29, 2009, 26–33; Wolfgang Messner, «Man hat nichts getan, man hat nichts gewusst; Zwei Reporter erinnern sich an den Auschwitz-Prozess, vierzig Jahre nach der Urteilsverkündung», Stuttgarter Zeitung, August 15, 2005, 3. .

После того, как он написал Фритци обо всех своих достижениях, это укрепило ее веру, что амбициозному мужчине, в которого она когда-то влюбилась, хватило талантов и работоспособности обеспечить себе процветание и в новой Германии. Это лишь вопрос времени, как она говорила друзьям, и скоро семья воссоединится в Западной Германии [363] Hans Nogly, «Die Mörder sind wie du und ich», Stern, No. 10, 1965. 66. . По крайней мере она надеялась, что это случится как можно скорее, потому что за грехи известного отца-нациста уже начали расплачиваться дети: 17-летнюю Мелитту исключили из школы машиностроения (Политехнического университета Тимишоары) по «политическим причинам» [364] Helge Krempels, «Kreisgruppe Ludwigsburg: In Erinnerung an Melitta Capesius», Siebenbürgische Zeitung, December 3, 2013. .

Капезиус казался окружающим просто еще одной из множества историй успеха в Гёппингене на фоне экономического бума Германии 1950-х. Виртшафтсвундер (экономическое чудо) той эпохи: доходы и покупательная способность среднестатистического немца практически удвоились. Нация восстанавливала из руин разбомбленные города, разрушенную инфраструктуру. Капезиусу работало на руку негласное правило, которому следовали немцы: не спрашивай, кто чем занимался в годы войны.

К середине 1950-х годов аптека Капезиуса приносила доход в 425 тыс. дойчмарок (более 100 тыс. долларов на тот момент) в год, и в ней работали 15 человек [365] Hans Nogly, «Die Mörder sind wie du und ich», Stern, No. 10, 1965. 66. Сразу после ареста Капезиус заявил, что у него было 12 сотрудников, см. Staatsanwaltschaftliche Vernehmung, 5. . Он вернулся к любимому хобби – охоте, снимал домик в Австрии и отправлялся на сафари в Африку. Новые друзья в Гёппингене считали его очаровательным, он быстро обрел популярность в светских кругах. Капезиус входил в теннисный, конный, охотничий и даже музыкальный клубы. Он написал петицию в Красный крест, где ссылаясь на соображения гуманности, просил помочь его жене и дочерям уехать из Румынии. Конечно, иногда Красному кресту и удавалось воссоединить семьи, разделенные железным занавесом, но Капезиус рисковать не хотел. Поэтому он вложил неизвестное количество денег в так называемую программу «выкупа семьи» – легальную схему, когда высокопоставленные коммунисты, которым постоянно не хватало денег, за взятки позволяли людям эмигрировать на запад. Он понимал, что процесс может затянуться, но не сомневался, что рано или поздно его родные приедут.

Капезиусу помогало держаться на плаву и некоторое смещение позиции Западной Германии по отношению ко Второй мировой войне. Общественное отношение к военным преступлениям сильно изменилось с тех пор, как Союзники провели ряд судов, плохо кончившихся для некоторых коллег аптекаря. Появились негативные настроения среди обычных немцев, которые считали, что подобные обвинения в военных преступлениях не более чем политическая месть победителей [366] Devin O. Pendas, The Frankfurt Auschwitz Trial, 1963–1965: Genocide, History, and the Limits of the Law (Cambridge: Cambridge University Press, 2006), 11–12. . Американцы с англичанами передали немцам полный контроль над юрисдикцией в мае 1955 года. И одним из первых распоряжений новой власти были освобождены приговоренные менее чем к трем годам заключения (и отбывающие этот срок) бывшие нацисты [367] Ingo Müller, Furchtbare Juristen, (Munich: 1987), 242. . С этого момента ответственность за преследование фашистских преступлений по закону лежала исключительно на западногерманских судах и прокурорах. Но многие судьи, служившие Третьему рейху, вернулись на свои места. Ни один судья «народного суда» не был обвинен в преступлениях.