Патрисия Познер - Аптекарь Освенцима. Неизвестная история Виктора Капезиуса

Судья усомнился в неосведомленности Капезиуса относительно содержимого другой половины той же комнаты.

– Исходя из ваших же слов: вы провели в лагере 8–9 месяцев, занимая должность главного аптекаря. Мне сложно представить, что вы за все это время не поинтересовались или каким бы то ни было образом не узнали, что хранится в кладовой рядом с вашим собственным инвентарем.

– Я правда не знаю, что там держали, – ответил Капезиус, довольно неубедительно.

Когда разговор зашел о выдаче доктору Рёде эвипана для смертельного эксперимента, Капезиус придерживался прежней истории, сказав, что дал доктору «не смертельную дозу». Только одна деталь изменилась: он сказал, что «греческий пациент доктора Рёде <���…> скончался от инсульта», тогда как двумя днями ранее он говорил о смерти заключенного от сердечного приступа [415] Там же, 4. .

В заключении, Капезиус воспользовался возможностью еще раз отречься от всех обвинений:

– Я отрицаю свое участие в каких-либо преступлениях во время нахождения в Освенциме в качестве аптекаря.

Хотя на слушании Капезиус выглядел собранным и спокойным, позже он писал, что первые дни после ареста пребывал в «шоке». Его перевели в одиночную камеру и занесли в список возможных самоубийц. Первые недели он описал как «одиночное заключение, одиночные прогулки во дворе, а если не одиночные, то в компании стукачей и шпионов». Заключение со временем «разрушает нервы» [416] Капезиус цитируется в: Schlesak, The Druggist of Auschwitz, Hardcover Edition, 170. .

Из тюрьмы Капезиус написал Эйслеру с просьбой «прислать любые письма, хоть сентиментальные, хоть строгие», потому что «невинность человека в глазах Бога в зале суда ничего не значит» [417] Письмо Капезиуса Эйслеру приводится в: Schlesak, The Druggist of Auschwitz, Kindle Edition, 2008 of 5519. .

Канун нового 1960 года Капезиус провел в тюремной камере. Но его печальное существование скрашивала надежда, что дело развалится, как произошло 14 лет назад, когда он находился в заключении у американцев. Надежду в него вселяли и нанятые адвокаты, Фритц Штейнакер и Ганс Латернсер, обладающие репутацией хороших защитников военных преступников. Сорокалетний Штейнакер был членом нацистской партии и служил пилотом бомбардировщика. Он был младшим партнером в юридической фирме. Латернсер был легендарным адвокатом, защищавшим на Нюрнбергском процессе верховное командование вермахта и генеральный штаб. Он также был главным адвокатом защиты на суде Макса Ильгнера по делу Farben и представителем генерала Ганса Кессельринга, приказавшего убить партизан в Риме, так что Капезиус не был его самым скандальным клиентом. В 1959 году семья Менгеле тоже связалась с этой парой, чтобы они сопротивлялись обвинениям против бежавшего доктора.

Капезиус был единственным обвиняемым в заключении, который мог позволить себе частную команду адвокатов. Никто, даже его защита, не знал, что деньги на адвокатов появились, благодаря краденным в Освенциме золотым зубам и имуществу заключенных. Штейнакер и Латернсер убедили Капезиуса, что готовы яростно бороться с любыми обвинениями. Но Бауэр не спешил бросать в аптекаря обвинением, за которое тот не понесет должного наказания. К 1960 году перед немецким судом предстало всего семь эсэсовцев, служивших в Освенциме. Прокурорам хвастаться было нечем. В том же году, например, доктор Иоганн Кремер, ведущий дневник в Освенциме, был признан виновным Мюнстерским судом. Однако Кремер провел 10 лет в плену в Польше, и немецкий судья освободил его сразу же после признания виновности, потому что он «уже отсидел» свое. А в случае с одним из самых интересных обвиняемых – им был доктор Карл Клауберг, их с Капезиусом связывали приятельские отношения в Освенциме – дело тянулось так медленно, что Клауберг умер в тюрьме, прежде чем процесс успел начаться.

Бауэр хотел добиться большего своим расследованием, одного обвинения нескольких личностей было недостаточно. Он знал, что управлением Освенцима занималось 7–8 тыс. офицеров, и понимал, что наказание понести может лишь небольшая их часть. Но это могло повлечь серьезные последствия. Бауэр представлял, что если ему удастся найти достаточно нацистов, которым будет предъявлено обвинение, и объединить их дела в один большой процесс, это поможет стране взглянуть темному прошлому в лицо: будет катарсис. Он хотел не только обнародовать имена и лица убийц низшего ранга, но и представить перед судом иерархию СС, создавшую «комплекс Освенцима». Его амбициозной целью было привлечение виновных к ответственности за преступления Холокоста, и чтобы это происходило в немецком суде, с немецкими прокурорами и судьями [418] Täter Helfer Trittbrettfahrer: NS-Belastete aus dem östlichen Württemberg, Vol. 3, «Der Apotheker Dr. Victor Capesius und die Selektionen in Auschwitz-Birkenau» Dr. Werner Renz, (Reutlingen: Wolfgang Proske Verlag, 2014), 65–66. .

Капезиус и его команда давили на популярный в Германии сентимент, что пора бы уже оставить это в прошлом. Аптекарь надеялся, что малый общественный резонанс означает, что расследование Бауэра застынет на месте, не успев дойти до суда. Однако, к ужасу обвиняемого, весной произошло событие, привлекшее внимание всего мира, и вернувшее публике интерес к делам ненаказанных нацистов. Израильский отряд провел тайную операцию, которой позавидовал бы автор шпионского романа-бестселлера. Одиннадцатого мая 1960 года Адольф Эйхман – эсэсовец, ответственный за депортации миллионов евреев в лагеря смерти – закончил смену на фирме Mercedes-Benz в пригороде Буэнос-Айреса, Аргентины. Он сел на автобус и поехал к себе, в скромный домик на улице Гарибальди. Сойдя со ступенек, он не заметил стоящую рядом машину, над двигателем которой возилось двое мужчин, не обратил внимания на машину с тремя пассажирами, припаркованную прямо у автобусной остановки. Не успел он пройти мимо первого автомобиля, как его задняя дверь распахнулась, четверо мужчин схватили его и запихнули внутрь. Это заняло меньше минуты. Прежде чем Эйхмана связали и заткнули ему рот, он успел сказать: «Отдаюсь на волю судьбы» [419] Posner and Ware, Mengele, Hardcover Edition, 140. .

Команда, действуя невероятно скрытно, перевезла Эйхмана в Израиль, и еврейское государство объявило, что собирается судить его за геноцид и военные преступления. Это был магический момент, зарядивший энергией частных охотников на нацистов, в особенности Симона Визенталя в Вене и Сержа и Беату Кларсфельд в Париже, ускориться в поисках бежавших нацистов вроде доктора Менгеле и коменданта Треблинки Франца Штангля. Внезапно преступления «Окончательного решения» снова оказались в центре внимания.

Никто не знал, что Фриц Бауэр сыграл ключевую роль в обнаружении Эйхмана израильтянами. Еще в сентябре 1957 года он послал тайную телеграмму Иссеру Харелю, главе израильской разведки; Бауэр поделился информацией, которая указывала на то, что нацист скрывался в Аргентине.