Андрей Дельвиг - Мои воспоминания. Том 2. 1842-1858 гг. [litres]

{В V главе «Моих воспоминаний»} я говорил, что летом 1848 г. мною произведены были изыскания для составления проекта по устройству водопровода в Симбирске. Командировка моя в Екатеринослав в январе 1849 г. не дала мне возможности заняться составлением этого проекта; по возвращении же из Екатеринослава, я немедля был назначен в действующую в Венгрии армию. Тогда же, по приказанию Клейнмихеля, сведения, собранные мною для составления проекта устройства водопровода в Симбирске, я передал состоявшему при Клейнмихеле инженеру путей сообщения полковнику Гергардту {403}для составления проекта. Возвратясь из Венгрии, я нашел, что это дело нисколько не подвинулось вперед; оно было снова передано мне, и я в конце 1849 г. представил Клейнмихелю подробный проект и смету на устройство Симбирского водопровода, которые тогда же были вполне одобрены бывшим Департаментом для рассмотрения проектов и смет, но водопровод в Симбирске по моему проекту устроен не был.

При этом случае скажу несколько слов об упомянутом Гергардте. Мне казалось, что он на службе всегда выдвигался вперед только тем, что умел придавать себе высокое значение и действовать через своих подчиненных, а так как таковых у него в 1849 г. не было, то он ничего не сделал по порученному ему составлению проекта водопровода в Симбирске. Впоследствии он был назначен начальником I округа путей сообщения, где отличался тем, что, помещаясь в одном доме с правлением округа, редко бывал в правлении и вообще доступ к нему был весьма затруднителен, что было неудобно для домовладельцев Петербурга, так как тогда ни один дом не мог строиться, перестраиваться и исправляться без разрешения правления I округа. Устройство электрических телеграфов в России было вначале возложено на это правление, а по развитии их, был учрежден в Главном управлении путей сообщения особый телеграфный департамент, директором которого назначен был Гергардт. С переходом этого департамента в 1863 г. в Министерство почт и телеграфов, он, прослужив всего 5 лет в чине генерал-майора, был произведен в генерал-лейтенанты, тогда как не только его товарищи по производству, оставшиеся в корпусе инженеров путей сообщения, но и гораздо его старшие продолжали службу в том же чине. В пример приведу известного строителя моста через р. Неву [ Станислава Валерьяновича ] Кербедза {404}, который в 1850 г. был произведен в генерал-майоры; он, несмотря на то, что считался всегда отличным инженером и усердным служакой, только по преобразовании корпуса инженеров путей сообщения в гражданское устройство, был в 1868 г. произведен в тайные советники. Это может служить новым доказательством не раз заявленной мною трудности служебной карьеры в инженерах путей сообщения и тому, что стоило инженеру путей сообщения поступить в другое ведомство, чтобы немедля быть повышенным в чинах. Гергардт по болезни должен был вскоре оставить службу. Его биография с портретом во всех орденах помещена в издаваемой в Женеве «Bibliothéque universelle des contemporains illustres» [76].

Можно было бы отнести помещение этой статьи и портрета к его тщеславию, если бы мне не было известно нахальство издателей упомянутой библиотеки, с каким они добиваются подобных статей, через что и мой портрет и биография едва не попали в эту библиотеку. В начале 60-х годов я получил от издателей письмо, в котором они просили меня доставить мою биографию и портрет. Я им не отвечал на несколько писем, но по получении от них письма с упреком за мое равнодушие к полезному, по их мнению, изданию, я отвечал, что моя деятельность весьма обыкновенная, и что, вероятно, они желают иметь портрет и биографию моего брата, одного из защитников Севастополя. Они отвечали, что я ошибаюсь, что им очень известна моя деятельность и, между прочим, превосходное устройство водопроводов в Москве, и что они желают получить именно мой портрет и биографию. Состоявший тогда при мне инженер путей сообщения Зальман нупросил меня исполнить эту просьбу, и в 1864 г. был послан к издателю «библиотеки» мой фотографический портрет и перевод с моей биографии, помещенной в издававшемся художником Тиммом {405}«Художественном листке» за 1860 г. В бытность мою в Карлсбаде в 1864 г. я получил от упомянутых издателей уведомление, что они приступили к гравированию моего портрета, причем просили дать им знать о том, как должен быть гравирован мой портрет, с орденами или без орденов, присовокупляя, что в первом случае я должен буду им уплатить 1000, а в последнем 500 франков, о чем они прежде не упоминали ни слова, ни в своих письмах, ни в программах издания. Я отвечал, что никогда не желал помещать своего портрета и биографию в их издании; при сообщенных же ими условиях заявляю о решительном моем нежелании и требую возвращения посланных к ним данных. Завязалась между нами довольно неприятная переписка, но, наконец, они выслали мне портрет, оставив биографию у себя. В 1872 г. они возобновили свои требования, выражая надежду, что я, по крайней мере, вышлю биографические о себе сведения, и что в подобном издании они не могут умолчать о таком, как я, деятеле, а им, конечно и мне, желательно, чтобы означенные сведения были верны. Я им опять ничего не отвечал; не знаю, что побудило их возобновить свои требования; вероятно, они позабыли о бывшей между нами в 1864 г. переписке.

Служебные мои занятия в зиму 1849/50 г. состояли в исполнении разных поручений Клейнмихеля в Петербурге. 18 марта 1850 г. я был назначен членом комитетов: учебного Главного управления путей сообщения и по сооружению постоянного через р. Неву моста и технической комиссии при Департаменте железных дорог, с оставлением при главноуправляющем, так что сверх занятий в означенных комитетах и комиссии продолжал исполнять разные служебные поручения, даваемые мне Клейнмихелем.

В учебном комитете старшим по чину был инженер путей сообщения генерал-лейтенант Рерберг {406}(впоследствии инженер-генерал и сенатор, уже умерший), но всем делом руководил бывший членом этого комитета, отказавшийся от предложения председательствовать в нем, генерал-адъютант Яков Иванович Ростовцев {407}. Правителем дел комитета был неоднократно мною упоминаемый А. И. Баландин. Комитет собирался очень редко; протоколы будто бы бывших заседаний рассылались к членам его для подписи; благодаря правителю дел, они были всегда хорошо составлены и чрезвычайно аккуратно переписаны. В заседаниях комитета говорил почти один Ростовцев; случалось поднимать голос Рербергу и Языкову (П. А. [ Петру Александровичу ]), которые постоянно спорили друг с другом; сидевший подле меня член комитета, инженер путей сообщения подполковник Редер {408}(бывший впоследствии действительным статским советником и инспектором классов Института путей сообщения, уже умерший), весьма талантливый рисовальщик, отлично изображал этих господ в карикатурах. Ростовцев обыкновенно раздавал разные занятия членам комитета и хотел на меня возложить перевод какой-то немецкой книги; я отказался, возражая, что я плохо знаю немецкий язык. Ростовцев, кажется, этому не поверил и упрекнул меня, что я не хочу употреблять мои знания и способности по учебной части. Я продолжал участвовать в заседаниях комитета до переезда моего в Москву в 1852 г., а когда, спустя 9 лет, я снова переведен был на службу в Петербург, меня более в него не приглашали.