Андрей Дельвиг - Мои воспоминания. Том 1. 1813-1842 гг. [litres]

Шуберский, действительно, дал обо мне хорошую аттестацию в общих словах, а насчет увольнения меня от работ завода написал что-то весьма неясное, из чего выходило, что меня и можно, и нельзя уволить. Он надеялся этим двусмысленным ответом дать Девятнину возможность убедить Толя оставить меня в его распоряжении, а вместе с тем не хотел прямо указать, что я ему нужен, потому что я имею более его практических, по работам, сведений. Этот двусмысленный ответ не понравился Толю. Он приказал сделать за него замечание Шуберскому и 30 апреля меня от занятий по заводу освободил с назначением производителем изысканий по устройству судоходства по р. Упе {624}.

Май 1837 г. я провел в Москве, куда ездил для получения данных по возложенному на меня новому поручению. Я остановился в Москве у братьев Максутовых, живших на Патриарших прудах; в июне я приехал в Тулу.

Сверх означенного поручения на меня было возложено составление проекта постоянного моста {625}через р. Упу в Туле, на каменных упорах с деревянными фермами, и, впоследствии, окончание дел по сдаче из ведомства путей сообщения ветхого Ивановского канала {626}, долженствовавшего соединить бассейны рек Волги и Дона, начатого постройкою еще при Петре Великом. В помощь мне был дан Строительного отряда поручик Глазер н, которому, снабдив его всем нужным, я поручил нивелировку р. Упы от Тулы до ее впадения, снятие поперечных профилей этой реки и определение скорости ее течения. Глазер слыл человеком аккуратным и казался очень скромным, но впоследствии эти качества не оправдались.

В Туле я поселился снова жить с Литвиновым, посещал тех же знакомых, как и в 1836 г., часто видался с Шуберским, с которым был в очень хороших отношениях, так как мы не имели более никаких общих служебных дел; занимался службою я по утрам и почти каждый вечер проводил в одной семье, состоявшей из матери, еще молодой и красивой женщины, и двух ее взрослых, весьма хорошеньких дочерей. Старшая из них, лет восемнадцати, начиталась романов, и в особенности романов Жорж Санд, и я представлялся ей каким-то героем из этих романов. Нас вдвоем оставляли в комнате каждый вечер по три и по четыре часа. Мы не могли вдоволь наговориться и в особенности нацеловаться [71]. После нескольких часов, проведенных таким образом, я испытывал целые ночи сильные физические страдания, и это продолжалось целых пять месяцев почти беспрерывно. Тогда мне не приходила в голову мысль о цели, с которою мать девицы оставляла нас так долго одних, но, конечно, это было с тем, чтобы заставить меня жениться на ее дочери. Казалось, что по известной ей бедности моей незачем было ловить подобного жениха, но она, конечно, рассчитывала на то, что я, как инженер, могу добыть деньги разными злоупотреблениями, и если их не делал до сих пор, то, когда женюсь, необходимость заставит к ним прибегнуть. Ежедневные <���наши> беседы с молодой девицею продолжались все время моего пребывания в Туле в 1837 г., но я был осторожен в моем с нею поведении, имея уже в виду невесту в Москве.

Город Тула. Чугунный и Железный мосты

Эти мосты соединяют центр города, улицу Посольскую с Заречьем, улицей Миллионной. Остров посередине образуется основным руслом реки Упы и обводным каналом, вырытым для установки водяных машин оружейного завода. Первый мост (Чугунный) был построен в 1843 г. по проекту инженера путей сообщения полковника Э. Н. Шуберского. Второй мост (Железный) был построен «Обществом металлических заводов в Петербурге» в 1876–1878 гг. Вдали видна панорама Заречья и церковь Николы Зарецкого, построенная в 1730–1734 гг. Акинфием Демидовым как родовой храм и усыпальница семейства

В Туле не в одной этой семье искали меня в женихи, и, между прочими, очень богатый купец Маслов {627}, человек хорошо образованный, имевший одну дочь {628}, наследницу всего его имения, вышедшую впоследствии замуж за Константина Егоровича Бенардаки {629}, говаривал Шуберскому: «Вы видите, сколько гвардейских полковников ездят в Тулу, чтобы свататься за мою дочь, но я ее не отдам за людей мне неизвестных; а что бы посвататься барону Дельвигу, которого я уважаю». Мне, при окончании дел по Ивановскому каналу, часто приходилось пользоваться советами этого умного тульского старожила. К дочери его я не посватался, а доставил ей случай танцевать напротив Наследника <���нашего Императора>. В одном из полков, присланных в Тулу на работы, состоял штабс-капитан Григорий Федорович Гогель {630}(впоследствии генерал-адъютант, генерал от инфантерии и управляющий Царскосельским дворцовым правлением), переведенный из гвардии за то, что был секундантом на чьей-то дуэли {631}. Я его видал в Петербурге у его двоюродного брата Ивана Ивановича Гогеля {632}, женатого на моей внучатной сестре Есаковой {633}, умершего начальником штаба на Кавказе; мы продолжали наше знакомство в Туле. На балу, который давали в Туле в честь Наследника, он выбрал Гогеля своим постоянным визави для французских кадрилей, и я просил последнего ангажировать Маслову на одну из кадрилей. Ее хорошенькое лицо и богатый наряд обратили на нее внимание Наследника, чем она и отец ее были очень польщены.

В 1837 г. я в первый раз видел графа Лидерса {634}; он был тогда генерал-лейтенантом и начальником штаба 2-го пехотного корпуса, которого часть была при тульских работах. Генерал Лидерс был тогда еще очень красивым мужчиной и казался моложе своих лет. Он постоянно бывал в тульском театре, хотя артисты и артистки играли плохо и между последними, сколько помню, не было ни одной хорошенькой женщины.

В начале июля я ездил к Викулиным в с. Колодезское на освящение церкви во имя Казанской Божией Матери {635}. 7 июля, накануне освящения, приехал с большою свитой Орловский епископ Никодим, к которому я подходил под благословение, но он ни слова не говорил со мной, конечно, вспоминая наши довольно крупные разговоры, бывшие в декабре 1835 г. Церковь очень хорошей архитектуры, с прекрасным резным позолоченным иконостасом, сработанным в самом Колодезском, и с образами хорошей живописи. Раскрашенный фотографический вид этой церкви имеется в альбоме Елецко-Грязской железной дороги. Село Колодезское лежит верстах в 10 от этой дороги, и церкви с дороги не видно, но она и господский дом с. Колодезского сняты в альбом строителем дороги, Самуилом Соломоновичем Поляковым {636}, вероятно, желавшим этим угодить мне, а также потому, что эти фотографии составляют очень красивые рисунки. К освящению церкви съехалось множество гостей, так что обеденный стол был покрыт более чем на 150 человек; обедали не только в комнатах, но и на большой террасе сада и в самом саду. Многие из гостей провели несколько дней у Викулиных, а потому, несмотря на поместительность дома в Колодезском и на то, что часть гостей ездила на ночь за 4 версты в имение моего зятя, с. Хмелинец, в котором был господский дом еще поместительнее, некоторые ночевали в садовых беседках, и в том числе я с Н. Д. Тейлсом {637}, который был уже вторично женат и звал меня к себе в имение. В числе гостей я нашел сына С. А. Викулина Семена и зятя его П. Д. Норова; оба они были очень любезны с моей сестрой; первый, живя каждое лето у отца, даже очень увивался около нее с целью угодить этим отцу своему. Он в предыдущее лето нарисовал портрет умершего в 1837 г. сына Викулиных, Николая, и подарил его сестре; портрет этот и теперь сохраняется. Обратно в Тулу довез меня в своей коляске Норов; всю дорогу хвалил мне сестру за прекрасный ее характер и ее добрые отношения к детям ее мужа от первого брака и находил, что ее влиянием тесть его сделался гораздо лучше прежнего. Спустя четыре года, в которые сестра не изменяла своих отношений к этим господам, они запели другую песню и произвели разные ужасы, которые будут описаны ниже.