Сергей Беляков - Парижские мальчики в сталинской Москве [litres]

ИЗ ДНЕВНИКА ГЕОРГИЯ ЭФРОНА, 10 мая 1941 года:

Я очень часто по радио слушаю генерала де Голля. Приятно слышать французские голоса, кроме того, узнаёшь много новостей. К тому же эти передачи помогают мне не забывать язык.

И русский, и французский были для него родными. Недаром же он был, если верить Цветаевой, в классе лучшим знатоком русского языка. Между тем язык его дневника – смесь французского и русского. Иной раз Мур пишет только по-русски, почти не прибегая к французской лексике. Однако есть у него и многостраничные записи на французском. Большая часть записей – на русском, но пересыпаны галлицизмами. Так, девочка Рема Петрова, одноклассница Мура, “имеет довольно строгих родителей”. По-русски это звучит коряво. А по-французски будет именно так: “Rema a des parents assez stricts” . Жена Тарасенкова “имеет красивое тело” – по-французски Мур сказал бы лучше: “La femme de Tarasenkov a un beau corps” . Он как будто переводит с французского на русский.

Так же часто Мур включает в русский текст французские слова, приделывая к ним русские окончания. Ругая Цветаеву за непрактичность, Мур пишет, что другой человек на ее месте “смог бы на всём этом брик-а-браке фактов достать себе приличную жилплощадь” 817. Bric à brac – это хлам, барахло. Французский глагол inaugurer (открывать, положить начало) Мур вводит в свой русский лексикон, изобретая слово “иногюрировать”. Глагол frapper (ударить, поразить, сразить) оборачивается русифицированным “фраппировать”. У британской армии, по словам Мура, “формидабельная” боевая техника, то есть техника великолепная, мощная, могучая – formidable . Так французский язык у Мура постоянно влияет на его русский.

Французскую литературу он читал, конечно же, по-французски. Современную английскую, немецкую, чешскую литературу знал не столько в русских, сколько во французских переводах. Скажем, Оскара Уайльда (“Преступление лорда Артура Сэвила”) и Ярослава Гашека (“Похождения бравого солдата Швейка”) он читал именно на французском.

Интересно, что весной 1940-го Мур вел дневник по-русски. Возможно, заставляя себя не “французить”. Однако уже начиная с июля 1940-го он всё чаще переходит на французский. С одной стороны, Мур старается не забывать французский язык, поэтому и практикуется время от времени. С другой, в русском ему просто не хватает слов, а потому даже русский текст у него пересыпан французской лексикой. По-французски ему писать легче. Иногда он предпочитает не подбирать русское понятие, а просто включить в русский текст привычное французское слово или целую фразу, особенно когда речь заходит об интимных делах. Так появляются у него в русском тексте “liaison durable” [110] Продолжительная связь ( фр .). , “faire l’amour” [111] Заниматься любовью ( фр .). , “baiser” [112] Целовать, овладеть <���женщиной> ( фр .). , “virginitè” [113] Невинность ( фр .). , “lègitime” [114] Законная <���жена> ( фр .). . С кем же наконец “je perdrai mon pucelage” [115] Я потеряю девственность ( фр .). , – восклицает он. Русский язык здесь ему явно тесен.

Впрочем, если речь идет о политике, учебе, литературе, повседневной жизни, французские слова и целые фразы всё равно нужны Муру.

Он сетует, что у него нет друзей, но в школе все-таки веселее и “уроки занимают время. A defaut d’autre chose – c’est ce qu’il y a – il n’y a rien а faire” [116] За неимением другого – есть хоть это – ничего не поделаешь ( фр .). . Злится, что у Цветаевой “масса доброй воли, а логики и простого «sens commun» [117] Здравого смысла ( фр .). – очень мало”. В читальном зале библиотеки иностранной литературы Мур “прочитал «La Pucelle d’Orlèans» [118] “Орлеанскую деву” ( фр .). Вольтера. Много симпатичных, grivois [119] Игривых ( фр .). и пикантных мест”. Его отношения с девушкой stationnaires [120] Без перемен ( фр .). .

Мур слушает последние новости и ест petit dèjeuner (завтрак). А летом 1940-го иногда рисует “dans le courant de la journеe” [121] В течение дня ( фр .). . Они с Митей легкомысленно обсуждали падение Парижа и новый режим маршала Петена: “…много говорили, много смеялись” и в шутку декларировали “C’est Pètain qu’il nous faut!” [122] Нам нужен Петен! ( фр .) . 7 ноября 1941-го Мур будет так рассуждать о празднике, что забудется и едва не перейдет на французский: “Праздники всегда дают хоть какое-то представление о счастии. Я обожаю ècouter la musique des places [123] Уличную музыку ( фр .). . Факт тот, что мне недостает une belle fille [124] Красивой девушки ( фр .). . Но cela viendra ” [125] Это придет ( фр .). .

Я много цитирую дневник Мура, но стараюсь не затруднять читателя французской лексикой, оставляю уже переведенный текст. А вот как выглядит его дневник в оригинале.

ИЗ ДНЕВНИКА МУРА 15 октября 1940 года: Побродили, потом пошли есть мороженое где-то на Петровке (plaisirs gastronomiques [126] Гастрономические удовольствия ( фр .). ). Потом пошли в Библиотеку (чит. зал) ин. литературы. Там смотрели последние американские кинематографические журналы. Rien de bien fameux [127] Ничего уж такого особенного ( фр .). . Утром того же дня, сговорившись с Митькой, я позвонил Журавлеву, попросив его оставить на его вечер пропуск на 2 места (конц. зал Б. театра). Итак, мы с Митькой вечером пошли (sans rien payer, ce dont il ètait ravi [128] Бесплатно, чему он был очень рад ( фр .). ) слушать Журавлева. Он читал «Пиковую даму». Читал хорошо, mais rien d’extraordinaire [129] Но ничего выдающегося ( фр .). . У Митьки совершенно нету денег. Оттого мы не можем ходить в театры и концерты, потому что у меня сейчас тоже мало денег. Sa grand-mère [130] Его бабушка ( фр .). ему ничего не дает – у нее самой очень мало денег.

На небольшой абзац – пять французских вставок, сделанных явно не намеренно. Просто так Муру легче выразить мысль, не задумываться лишний раз о подборе русских слов. Французские слова приходят ему на ум в первую очередь.

Мур не любил театра. Из всех столичных развлечений театр стоял для него на одном из последних мест. Разве что цирком и танцами он интересовался еще меньше. Хотя в московских театрах он, конечно, бывал. Тем более что тетя его, Елизавета Яковлевна, театральный режиссер и педагог, обладала хорошими связями в театральном мире и могла достать билет или контрамарку на популярный спектакль. Ее связями пользовались и Мур, и, очевидно, Аля до своего ареста. Сохранилась записка Мура к тете Лиле, датированная январем 1940-го: “…достаньте мне пожалуйста через Журавлева билет в МХАТ – мне бы хотелось посмотреть «На дне» или «Любовь Яровая»”.