Алиса Коонен - Алиса Коонен: «Моя стихия – большие внутренние волненья». Дневники. 1904–1950

Бенуа Александр Николаевич (1870–1960) – художник, историк искусства, художественный критик, основатель и идеолог объединения «Мир искусства». Принимал деятельное участие в «Русских сезонах» С. П. Дягилева. Как художник и режиссер (вместе с К. С. Станиславским) работал над мольеровскими спектаклями МХТ: «Тартюф», не вышедший из‐за смерти К. В. Бравича и замененный «Браком поневоле» (здесь Бенуа выступал сорежиссером Вл. И. Немировича-Данченко), и «Мнимый больной» (1913). К. С. Станиславский писал о Бенуа в конце сентября 1912 г.: «Бенуа оказался очаровательным. Он слушает, охотно идет на всякие пробы, переделки и, видно, хочет понять секреты сцены. Он прекрасный режиссер-психолог и великолепно и сразу схватил все наши приемы и увлекся ими. Очень трудолюбив. Словом – он театральный человек» (К. С. Станиславский – В. В. Лужскому // Станиславский К. С. Собр. соч. Т. 8. С. 307).

В те дни, о которых пишет А. Г. Коонен, А. Н. Бенуа репетировал в Москве и присутствовал на «монтировочном совещании» по «Мнимому больному» – уточнялись детали декораций и бутафории. Обратно в Петербург Бенуа уехал 11 февраля 1913 г.

В черновых набросках к мемуарам А. Г. Коонен, «цитируя» дневниковую запись, передает содержание их разговора в тот вечер: «После спектакля провожал Бенуа. Умолял играть в Мольере, уговаривал [не ссориться со] Станисл. [ нрзб .]. Если бы он знал. И играть по-своему. Говорил, что он специально для меня заказал парик с очень интересной прической с открытым лбом, пытался соблазнить, что этот парик мне очень [пойдет]. Если бы он знал, как мне это сейчас мало интересно» (РГАЛИ. Ф. 2768. Оп. 1. Ед. хр. 96. Л. 171–171 об.).

В дальнейшем А. Н. Бенуа оформил и поставил в МХТ еще ряд спектаклей, несколько лет входил в дирекцию МХТ; а также оформлял спектакли в БДТ и Театре оперы и балета в Ленинграде. В 1926 г. эмигрировал во Францию.

…у Щукина на концерте . – Меценат и театральный предприниматель Щукин Яков Васильевич (1859–1926) в 1894 г. открыл в Каретном Ряду увеселительный сад «Новый Эрмитаж» (впоследствии театр и сад «Эрмитаж»), где проходили выступления известных гастролеров, концерты, сеансы кинематографа.

Вася читает в концерте с Соловьевой. – Найти подробности о концерте не удалось.

«Кошке игрушки — мышке слезки», — это он мне сказал за ужином . – В мемуарах этот упрек подается иначе: «…Александр Николаевич вдруг, как-то спохватившись, выдернул листок из блокнота, что-то нацарапал там и дал мне, сказав, чтобы я посмотрела этот листочек дома. Конечно, я не выдержала и развернула его тут же на лестнице. Там было написано: „Кошке – игрушки, мышке – слезки. А. Скрябин “. А внизу как-то совсем по-детски были изображены мышка и кошка» ( Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 127).

Зовущие глаза . – Этот эпизод в мемуарах А. Г. Коонен пересказывает так: «Как-то, когда я пришла к Скрябину, он сказал: – Сегодня мы не работаем, сегодня вы в гостях.

Мы вошли в столовую. За столом кроме хозяев и Балтрушайтиса были Богородский, два каких-то иностранца и родственницы Татьяны Федоровны. Атмосфера была официальная, натянутая. Я сразу почувствовала себя не в своей тарелке. Скрябин, явно подчиняясь какому-то капризу, неотрывно смотрел на меня взглядом в упор, не очень вежливо бросая через плечо реплики сидевшему рядом с ним иностранцу. Неожиданно в светский говор ворвался его громкий голос: – Почему вы закрыли глаза? Вы устали?

Вопрос был обращен ко мне. Я действительно прикрыла глаза ладонью, смущенная и раздраженная его взглядом. Иностранец, разинув рот, уставился на меня, как и все гости. Я чувствовала, что кровь приливает у меня к щекам. Вдруг Александр Николаевич спокойно подошел ко мне и, взяв меня за руку, легким движением отвел мою ладонь от лица. Вспыхнувшая злость придала мне смелость. На этот раз уже я посмотрела на Скрябина в упор со всей яростью, на которую была способна. В ответ он улыбнулся своей детской улыбкой и ни с того ни с сего тихо сказал: – А у вас зовущие глаза…» ( Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 125).

Альтенберг Петер (наст. Энглендер Рихтер; 1859–1919) – австрийский писатель декадентской ориентации. Автор нескольких сборников небольших эскизов, «картинок настроений». «Эскизы Петера Альтенберга» были опубликованы на русском языке в переводе А. и Е. Герцык в 1904 г. (М.: Изд. Д. П. Ефимова). В СССР не публиковались из‐за, как считалось, «нездорового интереса» к отношениям взрослого мужчины и девочек-подростков.

На неделю идиот Гриневский посадил дома . – В мемуарах А. Г. Коонен писала: «Внезапно меня осенила блестящая мысль: сказаться больной, лечь в постель и лежать до того дня, пока театр не окажется перед необходимостью заменить меня другой актрисой. Пришел театральный врач Гриневский. Он долго говорил о моих нервах и, оставив рецепты на порошки и микстуру, предложил мне полежать два дня. На третий день перед его приходом я нагрела термометр в горячей воде до 38 градусов. Простодушный добряк Гриневский очень встревожился. Тщательно выслушав меня, он, к моему удовольствию, обнаружил даже какие-то хрипы в легких, после чего категорически запретил мне вставать с постели» ( Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 159).

Барановская Вера Всеволодовна (1885–1935) – ученица Школы МХТ, в театре с 1903 по 1915 г.

Книга Крэга . – Речь могла идти или о вышедшей на русском языке книге Э. Г. Крэга «Искусство театра» (СПб.: Изд-во Н. И. Бутковской, 1912), или о новой его книге: Craig E. G. Towards a new Theatre. L.; Toronto, 1913.

Мечтаю о «Свободном театре» . – Во время мнимой болезни к А. Г. Коонен заезжал К. А. Марджанов: «Константин Александрович пришел радостный, оживленный, с увлечением рассказывал о Свободном театре. Прощаясь со мной, он неожиданно сказал: – Если захотите, Алиса, попробовать свои силы в моем театре, для меня это была бы большая радость» ( Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 159–160).

На Мольере — уныние . – В тетради с заготовками для книги мемуаров фраза стала такой: «На Мольере общее уныние» (РГАЛИ. Ф. 2768. Оп. 1. Ед. хр. 96. Л. 205 об.).

«Перикола». Принцесса Мален. Роль в «Арлезианке» . – Перечислены роли, которые К. А. Марджанов обещал А. Г. Коонен, если она перейдет в создаваемый им Свободный театр. Сама она вспоминала: «Это конкретное предложение было для меня так неожиданно, что я растерялась. Я не читала ни „Принцессы Мален“, ни „Арлезианки“, что же касается „Периколы“, то я просто не понимала, как могло прийти в голову Марджанову, что я возьмусь за роль с такой сложной певческой партией» ( Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 160).